Екатерина Бакулина - Мандрагора и огурцы [СИ]

Что у них там было на самом деле? Роман? Он приехал из Гринбея сюда к ней? Ведь не близко…

— А на что вы спорили? — спросила я. И поняла, что попала. Все именно так.

— Не твое дело!

И все же, Мэлли донимала меня расспросами весь день, допытывалась и так и эдак, пытаясь выяснить исподтишка, про Тиннес и вообще. Видимо, желание узнать правду не давало покоя и ей. Она пыталась понять.

И я тоже хотела понять. Как мне вести себя?

Взять и признаться? Пусть разбираются сами? И что тогда?

Сходила с ума.

Пыталась сосредоточиться на работе, постоянно быть занятой чем-то. Да я целую гору пробирок была готова помыть! Только сегодня поручений и срочных дел было не много. Тогда я взялась наводить порядок на столах, мыть подоконники. Цицерон ходил за мной, лез под руку. А потом, когда я, наконец, села за стол, сортировать недавнюю поставку цветов любистока, он залез ко мне на колени и заурчал. Впервые, наверно, со мной… Вот уж, не ожидала от него такого.

— А, вот и он! — Мэлли увидела первой, она давно поглядывала в окно.

До конца рабочего дня еще почти час, но Джо уже стоял под окнами. Напротив, так, что даже с моего места за столом было видно.

Но я сделал вид, что не вижу и мне плевать. Совсем.

Сейчас, при Мэлли, я разбираться не пойду.

Она тоже смотрела на меня, выжидая.

Потом, она решилась.

— Я сейчас…

И, глянув искоса на меня, Мэлли достала помаду, быстро накрасила губы поярче, глядя в маленькое зеркальце на столе.

Пойти с ней? Пусть скажет все при мне? Я должна слышать.

Видела, как она спустилась и вышла на улицу. Как Джо рванулся было навстречу, на шаг, но замер. Посмотрел наверх, в наши окна, но я спряталась, встала так, чтобы он не мог видеть меня.

Видела, как Мэлли подошла к нему. Как она злилась. Как что-то громко говорила, а Джо молчал. Потом он что-то сказал, а она вдруг, едва не подпрыгнув, залепила ему пощечину.

Что?

Нет. Я должна слышать.

Я хочу понимать, что происходит.

Когда я выскочила на улицу, Мэлли пыталась ему что-то доказать. Джо кивнул ей, не дослушав, обошел, словно преграду, и ко мне. Я осталась у двери.

Мэлли за ним.

Он подошел.

— Триша, — остановился рядом. — Мне нужно все объяснить…

— Объясни, — согласилась я. Слегка трясло.

Он немного напряженно облизал губы.

— Подожди, сейчас. Я принес тебе. Хотел подарить… Вот.

Небольшая коробочка у него в руках.

— Мне ничего не нужно, — сказала я.

— Почему? Ты же хотела? Возьми.

«Мы с Джо едем в Юссу на выходные? А в августе, когда у него закончится практика — на острова».

Я не знаю, как себя вести, и это злит особенно сильно.

Коробочка…

— Это оплата по договоренности? — спросила я. — Как обещал?

Плата за ночь. Но я ведь отказалась… а потом… Да, потом я позвала его на чай. Значит — передумала.

Я не хочу так. Ведь то, что случилось — не ради выигрыша. Я просто хотела быть с ним. Хотела чуть дольше остаться рядом…

Джо едва уловимо изменился в лице.

— Триша, ну что ты. Нет. Это просто для тебя.

— Потому, что ничего не было?

— Открой, пожалуйста. Просто открой.

И едва ли не силой сунул мне коробочку в руки.

Я открыла…

Браслет. Небольшие жемчужины в окантовке белого золота, словно бутоны. Очень изящно, так красиво… необыкновенно.

— Мне не нужно. Я же сказала, еще в Тиннесе, что передумала и не нужно ничего.

Я попыталась вернуть, но он не взял, даже отступил на шаг.

Не хочу. Не так. Сейчас я не готова принимать подарки от него. Тем более такие дорогие. Мы говорили о какой-нибудь мелочи, а это… Я уже ничего не понимала.

— Там карточка, Триша.

Карточка. «Джейкоб Марк Фланаган» — с одной стороны…

— О, «Джейкоб», — нервно усмехнулась я. Думала, он какой-нибудь Джонатан или Джозеф. Чего еще я не знаю?

— Да, — он пожал плечами, — так вышло. Между прочим, Марк в честь Марка Тулия Цицерона, отец его всегда ценил, так я мы с вашим котом немного тезки. Ты… переверни.

Он попытался улыбнуться, неуверенно.

На обороте… «Самой прекрасной девушке, подарившей самое прекрасное утро. Триша, я люблю тебя».

У меня дрогнули руки.

«Джо остался год, а потом, когда он закончит учебу, мы сможем пожениться».

Как мне все это понимать?

Он же отказался…

Еще Мэлли попыталась заглянуть, прочитать, что у меня там.

Я захлопнула. Быстро, пока не успела разрыдаться от нахлынувших чувств. Хотелось бросить, избавиться, словно подарок жег мне руки.

— Никакого утра не было, — сказала я.

— Триша… Мне нужно все объяснить тебе.

Ужас и ненависть в глазах Мэлли, потому, что сейчас она все понимает.

Ну, и пусть.

— Вот видишь, Мэлли, я выиграла пари! — хотелось смеяться и плакать одновременно. — Держи.

Я сунула ей эту коробку. Только потом, запоздало, поняла, что вместе с запиской, но теперь поздно. Ничего, пусть полюбуется. Это их игры, пусть и разбираются сами. Она и так уже готова Джо убить. С меня хватит.

И все же…

— Скажи… Джейкоб, вы ведь с Мэлли тоже спорили на меня? Да? Ты выиграл или проиграл? Приз того стоил?

— Я пока не знаю, Триша, — сказал он, как-то очень серьезно. — Все зависит от тебя.

В его глазах тоже растерянность.

— Я в этом не участвую! Разбирайтесь сами. И… хороших выходных в Юссе!

Повернулась и пошла прочь, едва сдерживаясь, чтобы не броситься бегом.

Мне нужно немного побыть одной. Разобраться…

— Триша!

Я долго шла по городу, и Джо шел за мной. Не пытаясь догнать, заговорить, но и не отставая. Я даже сама потерялась, где мы ходим… но, кажется, вон, если немного направо, то будет набережная… Улицы стали узкими, дома слегка потрепанными, людей стало меньше.

Тогда Джо, наконец, окликнул меня.

— Триша!

Я сделала вид, что не слышу.

— Триша, постой! — догнал, пошел рядом. — Тут не самое лучшее место для прогулок. Пойдем лучше обратно.

— Боишься?

— Не вижу смысла нарываться на неприятности. Пойдем.

— Что тебе надо?

— Триша… — он поймал меня за руку, остановил, встал передо мной, перекрывая путь, не обойти. — Я понимаю, что виноват, и надо было рассказать тебе про пари. Но просто сам не решил, как правильно поступить. И так и так получается не слишком хорошо. Когда мы ехали с тобой из Тиннеса, то я уже честно собирался отказаться от всех этих игр, разобраться потом с Мэлли… Хотя, в моем случае выиграть было бы куда удобнее. Не хотел вмешивать тебя.

Слишком поздно не вмешивать.

— На что вы спорили?

Он пожал плечами.

— На то, что я смогу затащить тебя в постель. Думаю, ты и сама поняла.

— Не очень-то ты старался.

Он фыркнул.

— Игры играми, но не силой же. Не хотелось давить на тебя. На самом деле, до среды еще время есть.

Что-то щелкнуло. Я и так на взводе, целый день сегодня на грани истерики, а тут еще это — «до среды время есть», да еще…