Лилит Сэйнткроу - Дело о красной чуме

— Должно быть тут… Где-то близко.

Он осторожно отбросил ногой ткань и обломки дерева. Это не должно было пробить кожу его туфлей, но все же.

— Ага.

Люк сильно использовали, судя по следам вокруг него. Толстое железное кольцо на нем не было ржавым, его отполировали руки в перчатках.

— Мы тут за этим.

— Вечно вниз, — Валентинелли вздохнул как старушка. — Почему нельзя выбрать места чище, mentale ? Вечно в отходы.

— Мисс Бэннон больше подходит для охоты в обществе, — Клэр почти веселился.

«Сейчас, по крайней мере. Ее детство, наверное, было другим».

— Так и должно быть. Нравится тебе или нет, но нам это подходит больше, чем нашей светлой волшебнице, — он сжал кольцо защищенной рукой и потянул, обрадовался, когда люк поднялся, и кусок тьмы внизу сужался. Снизу вылетела потревоженная пыль, запах гнили и кислой земли, которую давно не очищал солнечный свет.

Свет лампы озарил деревянные ступени, он открыл створки лампы, ведь дозорный вряд ли увидел бы подозрительный свет здесь. Вэнс цокнул языком, и Клэр решил, что он рад.

— Что тут? — шаги Вэнса были кошачьими, но пол все еще тревожно скрипел. — О, Клэр. Ты чудо.

— Элементарно, сэр, — Клэр вдруг устал. — Почему мы здесь? Я думал об этом и вспомнил себя.

Валентинелли отодвину его, нож появился в его мозолистой руке.

— Что внизу, mentale ?

— Ничего живого, — убедил его Клэр. — Все там мумифицировано, как в древнем Египте. Но тут Моррис нашел причину и обрадовался. Чума была тяжелым врагом двести лет назад, — во рту пересохло. Валентинелли проверил ступеньки, и Клэр последовал за ним, думая, стоит ли отмечать, что там может быть источник болезни, что убила Эли и пациентов Таршингейла. Он передумал.

Не было смысла заявлять очевидное.

Они спускались все ниже, кислая земля осыпалась по сторонам, следы лопат было все еще видно во влажной почве. Горло Клэра сдавил едкий комок, и он не давал себе кашлять и плеваться.

Земля меняла цвет, появились первые скелеты. Валентинелли перекрестился, Вэнс издал удивленный звук.

— Темная чума, — выдохнул ментат-преступник. — Влага съедает мертвую ткань, но ниже глина точно сохранила тела. И в тех телах…

— Чума. Моррис пытался возродить ее, чтобы доказать патогенную теорию или просто доказать, что так можно. Хотел бы я знать больше… — Клэр не закончил, это было не важно.

— Арчибальд, — Францис Вэнс звучал впервые серьезно. — Если можно так вас называть…

— Пока что, Францис, можно, — Клэр поднял лампу, Валентинелли выдохнул носом, только так выражая отвращение.

— Хорошо. Арчибальд, друг мой, мы опоздали. Джин покинул лампу.

— Вижу, вы читали Галланда. Да. Жуткий дух выбрался в мир, и нам нужно найти второй дух против него, — Клэр видел следы на стенах из земли, где были взяты образцы, Моррис, похоже, любил бедренную кость. Обрывки древней плоти висели на пожелтевшей кости, труп крысы виднелся в стороне, его пасть была открыта. Грызуны оказались в могиле, что предназначалась для многих, а не для одного.

Даже место для мертвого тела в Лондинии было дорогим, на него были некие законы. Конечно, Клэр тут же увидел перед собой четкие страницы теста. Он с усилием вернулся в реальность.

«Я боюсь, — понял он, — и мои способности пытаются отвлечь от чувств», — Вэнс ощущал этот ужас? Он мог так бояться?

— Лекарство? Да вы оптимист, — но веселье Вэнса могло быть щитом, его тон был уже не таким ровным. Он чуть не споткнулся, земля пошевелилась, а с ней и труп крысы. — Ах. Не очень-то тут все стабильно.

— Нет, доктор Вэнс. Я не оптимист, — кулак Клэра был влажным, платок пропитал пот его ладони. — Я просто вижу, что нужно сделать. Мы скоро пойдем в кабинет Морриса, Людовико, и тогда ты подержишь лампу.

«И пусть бог и наука сжалятся над нами».

Глава двадцать четвертая

Бремя службы

Заходить в дом было неприятно, но облегчением, словно она ушла в убежище. Прима боялась мало, но она уже почти видела врагов в каждой тени.

«И так может быть. Особенно если Британия назначила другого волшебника следить за мной. И сцена в зале не успокоила ее», — все же Виктрис — сама Британия — не знала, что рассказали ей слова Морриса в бреду.

И две канистры так и не нашли. Эмма вздохнула, запустив пальцы в волосы, прислонившись к входной двери.

Микал повторил ее вздох, опустив плечи. Он нарушил тишину, что была между ними весь путь.

— Другой волшебник?

— Не ниже главного, — Эмма устало потерла кожу головы. Это еще сильнее спутало ее волосы, но ей было все равно.

«Клэр здесь? Должен быть, не хотелось бы искать его ночью», — даже думать, кто в ее стенах, было тратой ценной энергии.

Дом не спал, и мистер Финч спустился, черный костюм делал его худое тело еще тоньше. Его ошейник стал ярче, когда он посмотрел на нее.

— Мадам, — он не удивлялся ее растрепанному виду, конечно, он был флегматичен и привык видеть ее разные облики на службе Британии. — Мистер Клэр ушел с… его гостем. Мне попросить мадам Нойон…? — он вскинул брови, лицо было как у мертвеца.

Голод оставлял след на человеке, и Финч не давал ему пропасть. Или не знал, как это убрать. Как и его госпожа, хоть она старалась спрятать своих демонов, настоящих и вымышленных.

«У Клэра был гость?» — ей нужно было разобраться со слугами как прима.

— Да, прошу. Я хотела бы горячую ванну. И буди кухню, Микалу нужно поесть.

«Кого он привел в дом? Не Зигмунда, тот в безопасности».

— Я никуда не выйду ночью, Финч, если не будет экстренной ситуации. И даже тогда я не уверена, что выйду.

«Клэру лучше не быть в опасности. Я буду раздосадована им и Людо в придачу».

— Хорошо мэм. Сэр, — он поклонился ей, отметил Микала и пропал в коридоре, пошел к кухне. Будить дом в такое время было неприятно, но что слугам? Ее слуги получали хорошее обращение и жалование.

— Королева вами недовольна?

Как Микал мог звучать так бесстрастно?

— Думаю, ее ум обжег ей пальцы, Щит. Но она обвинит меня.

«Или она знает, что сделало безумие Морриса? Может, стоило объяснить», — она вздохнула.

— Иди. Я буду в порядке.

Он кивнул. В полумраке прихожей, где не горел свет, а ей не хотелось делать воздух ярче, тратя энергию, его желтые глаза сами горели.

— Эмма.

«Не сейчас, прошу».

— Что? — она звучала невежливо и сварливо.

«Но с ним хотя бы не нужно это скрывать».

— Я лишь наполовину… то, что ты подозреваешь. И половина другая. А целое…

— Микал…

«Проклятие, я не хочу знать!».

Он посмел перебить ее.

— А целое, прима, слушается вас. Конечно, — он повернулся и пошел за Финчем, колокольчик звякнул в глубинах комнат слуг, шуршала ткань. Вот-вот Северина и другие служанки придут и поведут Эмму в горячую ванну, она перекусит и с облегчением ляжет спать.