Ольга Боярышева - Лев и монстр [СИ]

— Вам не здоровится, госпожа Бонстер? — перед нами появился старейшина Билли Фарум.

Вот его только не хватало. А ведь только все веселье началось. Керри мгновенно сменила выражение лица и обернулась.

— Нет, нет. Ну, подумайте сами, какая зараза осмелится ко мне прицепиться?

— Раз так, позвольте я к вам прицеплюсь и осмелюсь пригласить вас на танец?

«Что?!! На танец?!! Да ты хуже любой заразы!»

Мне хотелось, чтоб именно такие мысли витали в голове у Керри, пока этот мерзавец брал её в свои руки. Он был одет в дорогой костюм, предназначенный для таких событий, Керри же, при этом, смотрелась немного неуместно: все те же строгие нотки в костюме и никакого шика. Темно синий пиджак и юбка свободного кроя. Пучок волос на голове, ненавящевые бусы из натурального жемчуга и такие же серьги. Когда я увидел её в этот вечер в этом наряде, то был очень удивлен и разочарован. На днях, мы рано утром поехали за платьем Ханны. Зайдя в магазин, Керри направилась почему-то к мужским костюмам. Увидев удивление на моем лице, она сказала:

— Ты тоже приглашен. Сейчас тебе что-нибудь подберем.

Я не ожидал такого поворота, но мне понравилась эта идея. Она долго перебирала модели и остановилась на одном.

— Примеряй вот это, но надо найти другую рубашку с воротником повыше, чтоб скрыть шею. Ты пока иди одеваться, рубашку тебе принесут.

Я уже застегивал последнюю пуговицу, поэтому выглянул из-за ширмы. Керри стояла в голубом легком платье с атласными лентами и смотрела на себя в зеркало с печалью. Затем распустила волосы и расправила их на одну сторону. Я даже мотнул головой, отгоняя эту невинную девичью красоту с её образа, но она не исчезла. Затем быстро забежав за ширму, переоделась и крикнула Ханне поторапливаться.

— Лаен, ты уже оделся?

— Да, — я вышел и предстал во всей красе.

Она как-то машинально подошла, поправила манжеты, воротник и пропущенную мной пуговицу и, увидев, что я на неё смотрю.

— Что? Такой костюм должен идеально сидеть и не вздумай снова расстегивать пуговицы.

— У тебя локон выбился, — я пристально смотрел на еще не исчезнувший образ милой девушки, который выдавал этот локон, но поправив его, она вновь стала строго женственной. Похоже её это немного смутило.

— Осталась обувь и прическа.

— А что с моей прической не так?

— Все не так, — с коварной улыбкой ответила она и тем же вечером меня постригли в примерного мальчика.

И вот? я стою красивый, в черном костюме и белой рубашке с воротником стоечкой, с новой прической, потыюсь понять нравятся ли мне эти черные кожаные туфли и выходит она.

— А где голубое платье? — спросил я быстрее, чем подумал.

Она остановилась, не дойдя до лестницы.

— Платье?!

— То, которое ты примеряла в магазине.

— Подсматривать не хорошо. Не учили такому? — она нахмурилась и стала спускаться вниз, я за ней.

— Меня, значит, ты вырядила, а сама опять, как мышь дипломированная оделась? Я тогда тоже что-то поудобнее надену, — и стал идти обратно.

— Не смей! — крикнула она. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо я знаю, но…

— Они будут смотреть на тебя, — быстро призналась она, я остановился. — И меньше на меня.

— Ядовитые курицы? — дошел до меня её замысел.

Она кивнула и спустившись, мы пошли к карете.

Я попытался представить её вновь, здесь в этом платье, с распущенными волосами, танцующую под приятную музыку. Одной рукой я прижимаю её к себе, во второй держу её руку. И почувствовал в руке вдруг нож.

— Как только этот танец закончится, убей её, — приказ моего, якобы настоящего хозяина, прозвучал тихо, но от этого меня всего затрясло.

Я повернулся и увидел лишь его удаляющуюся спину, затем перевел взгляд на Керри. Её взгляд был также направлен на Грегори Виворта, а затем она посмотрела на меня и время будто остановилось. Она все поняла, поэтому взгляд её был такой, как смотрят на смертельно больного — когда знаешь, что исход только один.

Музыка ещё играла, Керри не сводила взгляд с меня, а я с неё. Пышные платья, дорогие костюмы, драгоценные украшение — это все цинично и низко. Хрустальная люстра, зарубежные ламбрекены, деревянная мебель — мелко и меркантильно. Всё это мелькало и мелькало под прекрасную музыку, а в голове стоял лишь гул и замерший стук сердца. Ведь все, что мне нужно сейчас — это чтоб она не смотрела на меня так.

«Ведь я никогда не причиню ей вред. Уже никогда.»

Но она не знает этого и мне страшно представить, что сейчас прокручивается в её умной голове. Она ко мне не подойдет, это точно. Как бы поступил я, если бы думал, что меня сейчас убьют? При этом меня никто не защитит и моего убийцу вряд ли что-то сможет остановить. Она сбежит.

Как только музыка стала утихать, она скрылась в толпе. Я поспешил её догнать.

— Стой, — она выбежала на улицу и понеслась в сторону сада. — Керри подожди, — я бросился за ней, выкидывая нож в ближайшие кусты.

Я нагнал её быстро и захватил сзади, прижимая её руки к телу. Хорошо, что ночь уже вступила в свои права и никто нас не видел.

— Нет! Лаен, не надо, — забилась она.

— Да успокойся ты, я не причиню тебе вреда, — но она, кажется, не расслышала, пришлось стиснуть её посильнее. — Я не собираюсь тебя убивать.

Видимо, мои слова все же дошли до неё, и она перестала вырываться.

— Нет? Почему?

— А почему я должен это делать? — вопрос её обескуражил.

— Но Грегори же подходил к тебе, я видела. Что он тебе приказал?

— Он дал мне нож и приказал убить тебя, как только закончится танец. Но я этого не сделаю.

— Почему? Это же приказ!

— Такое чувство, будто ты не рада, — улыбнулся я.

— Я очень рада, но я не понимаю…, - я отпустил её и произнес, как само собой разумеющееся.

— Потому что Грегори Виворт идиот, — она глянула на меня, в ожидании объяснений, но было видно, что она меня уже не боится. — Он подошел и произнес: «Как только этот танец закончится, убей её».

— И? — нервно вырвалось у неё.

— А то, что он не уточнил кого. Может, я муху должен убить после танца, откуда мне знать, о ком именно идет речь?

— То есть, он должен был сказать мое имя?

— Ну… — замялся я.

— Что?

— Пришлось бы муху назвать в твою честь и таки умертвить бедное создание. Понимаешь, очень сложно заставить человека сделать то, чего он делать не хочет. Всегда можно понять приказ по своему, — я понимал, что это не совсем та правда, которую я, наверное, должен был ей рассказать уже давно, но почему-то еще не мог.

— Это радует. И немного пугает, — она нахмурилась. — Выходит, что ты мог спокойно обходить все мои приказы?

— Пф. Да разве ж это приказы? Ты на собак своих жешче кричишь, чем на предполагаемого раба, — я засмеялся.

— Что? Да я полгорода в страхе держу уже столько лет, — улыбаясь, возмутилась она. — Сейчас, как дам тебе, промеж глаз за то, что раньше этого не говорил, — она, шутя замахнулась и засмеялась вместе со мной.