Анна Замосковная - Волчица лунного князя

Он уходит, оставляя мне только возможность влезть в босоножки и догонять.

Неловкость совместной поездки убивает. Десятки и десятки минут изматывающего, полного сожалений молчания в тяжёлом свете вечера. Я сдаюсь первая, хотя у Ариана, наверное, из-за ограничений лунной силы просто нет возможности сдаться.

— На этот раз будешь лично наблюдать?

— Да.

— Считаешь это безопасным?

— Вы будете в зале ресторана, среди людей. Много ли опасностей может подстерегать в таком месте?

— Значит, ресторан…

— Традиционное место для свиданий в Сумеречном мире.

— Наверное, надо поблагодарить, что ты не выбрал фастфуд, там тоже встречи назначают.

Пальцы Ариана сжимаются на руле до побеления.

— Тамара, зачем эта язвительность? Ты прекрасно знаешь, что я… о тебе забочусь, как и подобает. Я всё… действительно делаю всё возможное, чтобы провести эти проклятые смотрины как должно! Чтобы ты могла, — он цедит слова сквозь зубы, — выбрать. Себе. Мужа. Сама. Тебе надо просто подумать и выбрать!

— Думаешь, это просто?! — Слёзы заволакивают всё, и я всхлипываю. — Я не знаю, кого…

Сквозь нарастающий гул мотора слышен рык. Джип с разворотом тормозит. До боли врезавшийся ремень безопасности не даёт треснуться о приборную доску. Гул в голове одуряет, и страх: что? где? почему?

Ариан бьёт в дверь, она со скрипом отлетает, и Ариан выскакивает. Рыча, проносится за машиной, потом обратно. Джип вздрагивает от удара по задней двери. Звенит на вылете стекло. Снова источник рыка перемещается в одну и другую сторону.

Мы в поле, никого нет, только Ариан в бешенстве мечется вокруг машины.

Наконец влезает внутрь. Не глядя на меня, оскалившись, нашаривает в выемке между сидениями телефон и вновь вылетает на улицу. Через несколько мгновений из-за машины раздаётся его надтреснутый голос:

— Ксант, приезжай и забери её… Да знаю я, что мы опаздываем! Просто забери, иначе я порву его!.. Да! Да! Да!.. Не тупи, отследи нас по мобильному!

Короткий рык — и тишина, полная стрекота цикад и щебетания птиц, тихого шелеста ветра в полях.

Откинувшись на спинку сидения, расслабив ноющую после резкой остановки шею, я разглядываю тёмно-серую щербатую полоску дороги между малахитовой зеленью травы. В сине-свинцовом небе уже плавится золото будущего заката. А мысли у меня совсем глупые, неважные: в это время магазины и парикмахерские уже закрываются, как к свиданию готовиться?

Не о том думаю, но мозг отказывается размышлять над проблемой выбора. Отказывается и всё. Не хочет, как и я не хочу выбирать.

Ксант прилетает на джипе через какие-то полчаса. На его приближение к моей дверце Ариан, стоящий за машиной, отзывается глухим рыком. Ксант сильно бледнеет. По спине пробегают мурашки: если уж охотник князя перепугался… Открыв дверь, Ксант не подаёт руку, кивком предлагает следовать за ним.

— Он тебя не погрызёт? — тихо уточняю я.

— Я просто тебя везу, — нарочито громко отзывается Ксант. — Даже пальцем не трону и подглядывать не буду.

Ариан рычит тише, но всё же рычит. Качая головой, Ксант открывает передо мной дверцу своего джипа.

С места мы срываемся так, словно за нами черти гонятся. Джипы мне всегда казались автомобилями для медленной езды, но этот, утробно рыча, мчится под сто восемьдесят. Меня вдавливает в сидение, и все вопросы не то что вылетают из головы, я не решаюсь даже дышать громко, чтобы не отвлечь Ксанта от дороги.

По городу он проносится на немыслимых для меня ста десяти, петляя между машинами, точно герой «Такси». Останавливается возле салона красоты «Прекрасная хищница».

— Посмотри на мои волосы, — глухо прошу я.

Ксант хмуро меня оглядывает:

— Растрёпанные, а что?

— Не поседели?

Фыркнув, он уточняет:

— Может, и платье проверить, не промокло ли?

Теперь фыркаю я и осторожно отклеиваюсь от спинки.

— Я не настолько пугливая.

Двустворчатые двери с волчицами и цветами отворяются, выпуская роскошную брюнетку в белом халатике. Посверкивая кружевами на солидном бюсте, она спускается по ступенькам:

— Ну наконец-то, быстрее, быстрее, у нас много работы.

Не успев пикнуть, я оказываюсь в её сильных руках, а потом сразу в салоне, где на меня налетают ещё четыре девушки. Меня оглядывают, хватают за волосы, крутят. Не без труда я удерживаюсь от сопротивления: они просто делают свою работу, и чем меньше я мешаю, тем скорее кончатся все связанные с этим неприятные ощущения.

В этом месте я познаю всю глубину и многогранность фразы «красота требует жертв». Меня ощипывают, моют, чем-то покрывают.

— Разве можно после депиляции мазаться кремами? — уточняю я.

— Это средство из Лунного мира, волшебное, им можно.

Волосы мне тоже обрабатывают чем-то явно волшебным, я даже начинаю подозревать моделей из рекламы шампуней в связях с Лунным миром.

Визажистка из моего растерянного лица делает лицо коварной соблазнительницы. Это впечатление смягчают рассыпавшиеся по плечам кудри. И снова усиливает алый кружевной корсет, паутинка трусиков и чулки с кружевным краем.

«Не может быть, чтобы Ариан выдал мне такое перед свиданием с Пьером, просто не может быть», — думаю я, удивлённо разглядывая себя в зеркале.

А девушки приносят платье. Подол в пол, как любит Ариан, но открытые плечи и руки точно не его стиль. Алый шёлк плотно облегает тело и свободно струится по ногам, к которым выставляют туфельки на высоченном каблуке.

Пока я в них влезаю, мне на шею молниеносным движением привешивают опаловое ожерелье Васи. Коснувшись сверкающих камней, я словно просыпаюсь, сбрасываю дурман растерянности. Придирчиво оглядываю отражение, прокручиваюсь… никогда я ещё не была так хороша, это просто изумительно.

У меня не просто свидание по традициям Сумеречного мира, у меня свидание-мечта из фильмов и книг.

— По-моему, получилось просто прекрасно, — довольно замечает брюнетка с выдающимся бюстом.

— Спасибо, — я улыбаюсь их отражениям.

С моей стороны было бы непростительной глупостью испортить этот этап мрачными мыслями и уходом в себя, ведь свидания назначены, чтобы лучше понять, с кем я хочу остаться.

От восхищения во взглядах Пьера, которыми он искоса одаривает меня, становится жарко. Отблески вечерней иллюминации центральной части города пробегают по его лицу, сверкают в синих глазах и даже в идеальных белоснежных зубах счастливой улыбки. В строгой тройке Пьер совсем не похож на оборотня, но очень похож на себя, каким я запомнила его при знакомстве.

— Ты прекрасна, — в который раз сбивчиво произносит он.

— Смотри за дорогой, — сквозь улыбку журю я.

На его алой спортивной машине можно нестись сломя голову, но он не спешит, хотя едущий следом Ксант даже фарами помигивал пару раз.