Марина Ефиминюк - Пряная штучка

— Доброй ночи, господин страж! — выдохнула я облако теплого пара. — Как хорошо, что вы пришли. Помогите нам затащить тело… в смысле, Гарри в дом.

Но в голове у ночных блюстителей порядка что-то смешалось (хотя они однозначно не бились о ступеньки моей лавки), и в ответ нам приказали:

— Отойти от трупа! Всем! Немедленно!

— Господин страж, — дружно замахали мы руками. — Он жив. Просто наклюкался в трактире до обморока.

Но видимо, о жителях «Пряной штучки» в стражьем участке сложилось определенное, не самое лестное мнение, поэтому на слово нам никто не поверил. Мы втроем тряслись от холода и, кутаясь в куцые одежды, наблюдали, как, не снимая перчаток, страж проверял жилку на мясистой шее Гарри.

— Пульса нет! — заявил он, и отряд из четырех мрачных человек немедленно придвинулся к крыльцу, а молоденький дозорный даже вытащил из-за пояса деревянную дубинку. На конце с виду не очень-то пугающего оружия вспыхнул голубоватый огонек парализующего заклятья. Стоило дубинкой ткнуть в человека, как от мощного магического разряда он падал в страшных конвульсиях, а потом оставался обездвиженным на несколько часов.

— Вы арестованы, господа, за убийство невинного королевского подданного! — с необъяснимым торжеством в голосе воскликнул страж, ткнув в меня пальцем, как будто назначив главным из трех маньяков. Теперь весь отряд ощетинился дубинами, а одна злобно загорелась у меня прямо перед носом.

— Клянусь, господин страж, вы ошибаетесь, — пролепетала я, немедленно подняв окоченевшие от холода руки.

— Полагаете, я никогда трупов не видел, госпожа Колфилд? — осклабился страж.

Гарри резко всхрапнул и, усаживаясь на ступеньках, забормотал себе под нос:

— Светлый Божечка, помоги хорошенечко проснуться, утречком заработать… — Увидев кучу стражей, он охнул: — Я не бил витрины, мамой клянусь. А она, вообще, моя невеста!

Ошарашенные неожиданным оживлением трупа блюстители порядка глянули на Стаффи.

— Бывшая! — рявкнула та, пряча озябшие руки под мышки.

Дубинки гасли и опускались.

— Что, господин страж, трупов, говорите, никогда не видели? — прошипела я, вдруг почувствовав, что от злости перестаю мерзнуть. Хотя, может, наступила вторая стадия обморожения, когда тело начинало обманно гореть?

— Простите, госпожа Колфилд, — пробормотал он, отдавая честь.

— Светлый Бог вас прощать будет, а я завтра же подам жалобу на стражий участок за некомпетентность!

— Давайте, мы поможем его занести в дом? — вдруг любезно предложил дозорный, указав на Гарри.

— Перебьется!

После ночного приключения оказаться в кухне уже вчетвером было ужасно странно. В воздухе растекалось напряжение. Мы с Ирвином следили, как Стаффи стирала мягкой салфеткой с лица жениха засохшую кровь.

— А где мой портфель? — промычал он.

Подруга не выдержала, психанула и швырнула тряпку ему в физиономию:

— Ненавижу!

— Ну, цветочек… — промямлил он, шмыгая разбитым носом, и проводил невесту жалобным взглядом. В кухне воцарилась странная тишина.

— Гарри, тебе есть, куда идти? — вздохнула я, и когда он покачал головой, то предложила: — Можешь сегодня остаться здесь. Будешь спать с Ирвином.

Подмастерье промолчал, но позволил себе короткое покашливание, тонко намекавшее, насколько он недоволен.

— Он меня чуть не убил, — решил отбрыкнуться Гарри от совместной ночевки.

— Значит, спи с открытыми глазами, — гостеприимно посоветовала я и прежде чем вышла из кухни абсолютно серьезно попросила: — Если решите подраться из-за Стаффи, то постарайтесь не побить банки с перцем.

Не знаю, до чего соперники договорились, но спать они легли тихо. Вскоре из мужской спальни донесся знакомый медвежий храп Ирвина, а потом недовольное бормотание Гарри. Мы-то уже привыкли к звериным руладам подмастерья и научились проваливаться в сон в ту секунду тишины, когда у него замирало дыхание, но нежеланного гостя ждала незабываемо музыкальная ночь.

— Алекса, — вдруг позвала меня Стаффи, когда я, заморенная неожиданно бурной ночью, балансировала на грани сна.

— Что?

— Кажется, я влюбилась…

— Поздравляю, — пробормотала я. — Может, переедешь к Ирвину в спальню? В нашей тесновато вдвоем.

— Не мечтай!

Когда утром я спустилась на первый этаж, Гарри уже не было. Не знаю, какие слова нашла подруга, чтобы окончательно вытравить изменника из своей жизни, но если они скандалили, выясняя отношения, то точно шепотом.

— Господин почтальон!

Хотя корзина с продуктами оттягивала руки, я догнала почтальона, твердо шагающего по расчищенной от снега дороге.

— Утречка, Алекса, — пропыхтел он, выпуская в морозный воздух облако влажного пара. — Сегодня холодно.

— Да, стужа.

Холод в Питерборо был особенный, тяжелый и влажный. Несмотря на то, что Кристал Уотер находился во многих милях, прелестей приозерной зимы городок не избежал.

— Слышал, что ты вчера снова поставила стражий участок на уши? — Почтальон любил поговорить, и был известным сплетником.

— Все уже в курсе? — Я надеждой косилась на пухлую от корреспонденции матерчатую сумку с вышитым королевским вензелем. Вдруг он забыл про письмо, адресованное в «Пряную штучку», а потому снова прошел мимо лавки?

— Вчера капитан в трактире жаловался, что ты переехала, и у него спокойная жизнь закончилась, а сам-то твою перечную настойку цедил.

— Мне никаких писем не приходило? Из столицы? — не выдержала я.

— Ничего не приходило, — отрапортовал он.

— Опять… — разочарованно пробормотала я и улыбнулась: — Хорошего вам дня!

В лавке Стаффи, стоявшая за прилавком, оторвалась на секунду от разговора с покупательницей и с беспокойством спросила:

— Не пришло?

— Не пришло, — вздохнула я, проходя с корзиной продуктов в кухню.

Какой день подряд мы втроем ждали письма из королевского дворца о судьбе наших перечных смесей. Образцы и нарисованной подругой каталог отправили с посыльным сразу после ярмарки, и по договоренности ответ должен был прийти еще в конце прошлой недели, но пока из столицы доносилось гробовое молчание. Странная тишина заставляла нервничать, и настроение в «Пряной штучке» царило унылое.

Ночью я крутилась в постели, мучаясь от неизвестности, а под утро решение созрело. Сидеть и ждать у озера Кристал Уотер погоды я не собиралась. Если нам решили отказать, то пусть озвучат причину в лицо. За окном еще было темно, когда я поднялась с кровати и запалила свечу. Надеялась, что тусклый свет не разбудит подругу, но она все равно приподнялась на локте и сонно сощурилась:

— Ты куда собралась, снобродка?

— Сегодня идет омнибус в Кингсбург, — вымолвила я, вытаскивая из шкафа дорожный саквояж. — Поеду, выясню, что за приступ забывчивости случился у господина Брукса.