Бронислава Вонсович - Сорванная помолвка

Бруно удивленно на меня уставился. По-видимому, ему просто в голову не приходило, что кто-то может жить так, как мы, во всем себе отказывая. Он всегда получал, что хотел. Наверное, и я не стала исключением. Я сглотнула подступивший к горлу комок и постаралась сказать более-менее твердо:

— Бруно, твой нанятый актер предлагал провести тестирование в ближайшей гостинице. — Я внимательно на него смотрела, он дернулся и покрылся красными неравномерными пятнами. — А если бы я согласилась, кто тогда нес бы ответственность? Ты, как наниматель, или он, как исполнитель?

— Дульче, я ничего такого ему не поручал! — отчаянно сказал Бруно. — Просто отправить назад. Вернусь во Фринштад, найду и прибью эту сволочь! Но я уверен, до подобного дело не дошло бы. Он просто хотел тебя припугнуть, и всё. Он бы никогда на такое не пошел.

— Ты так уверен в постороннем человеке?

Бруно вильнул взглядом в сторону, и я поняла: совсем не уверен. Более того, подозревает, что все могло пойти именно так, как я сейчас предположила. А если бы я отказалась и бабушка согласилась вместо меня отправить Мариту? Что тогда? Я судорожно сжала в руках стакан с уже совершенно холодным чаем, словно он мог мне чем-то помочь.

— Фьорд Берлисенсис, взрослый человек должен нести ответственность за свои поступки, думать, к чему они могут привести, заботиться о чести своей семьи. — Я не собиралась его щадить, внутри меня все болело, и болело с каждой секундой, проведенной рядом с ним, сильнее и сильнее. — А не пытаться выглядеть хорошим для родителей и бабушки. Я думала, — тут мой голос невольно дрогнул, — что вы самый… самый порядочный и хороший фьорд во всей Империи, а вы… вы такой только для своих родственников.

Подавила всхлип и встала, больше на него не смотря. Взгляд упал на новенькие, заботливо подаренные ботиночки. Такие красивые, такие удобные. Вернуть их сейчас я не могла — не уходить же из кафе босиком. Да и отдать в магазин не получится — уже ношеные.

— Фьорд Берлисенсис, я хочу отдать вам деньги за ботинки, — твердо сказала я.

— Я не возьму. Это же подарок, Дульче. Подарок, — глухо сказал он. — Дульче, прости меня. Все теперь знают правду и все можно исправить, да?

— Нет, фьорд Берлисенсис, нечего исправлять.

Я твердо настроилась вернуть деньги за ботинки, а для этого нужно было узнать их цену. Фьордина Каррисо отпустила меня чуть раньше, и я сразу пошла в Льюбарре. В военном городке я таких не видела, а значит, Бруно сделал покупку не у нас. Обувных магазинчиков в центре Льюбарре не так уж много, найти тот, где стоит на полке такая приметная обувь, будет не сложно.

Так я думала, выскакивая через проходную. И в самом деле, искомое я нашла в четвертом по счету магазине. Ботиночки на витрине стояли точь-в-точь как мои. Обрадованная, я торопливо зашла внутрь. Ко мне тотчас устремилась продавщица. Ее оценивающий взгляд прошелся по мне снизу доверху и задержался на ботинках, после чего на лице проявилось счастье от моего прихода. Она еще раз бегло меня осмотрела и радостно защебетала:

— Добрый день, фьорда. Могу я вам чем-нибудь помочь? Наверное, вы пришли за сумкой из нашей последней коллекции, которая так хорошо подойдет к вашему образу.

Поначалу я опешила, но потом поняла, что она тоже узнала ботинки. Значит, осталась самая малость — выяснить, сколько они стоят. А продавщица не унималась: она извлекла непонятно откуда несколько сумок, на самом деле удивительно подходивших к подарку Бруно. На мгновение я даже засомневалась, не посмотреть ли их, но тут наконец взгляд зацепился за копию того, что было у меня на ногах. Но совсем новенькую и стоящую на полке.

Я подошла поближе и взглянула на цену. Боги! Сначала показалось, что там приписали два лишних нолика на конце, но на всех соседних парах эти нолики тоже были, и вряд ли везде — лишние. Нет, я и до этого дня знала, что есть обувь, которая стоит столько, что наша семья может прожить на такие деньги несколько месяцев. Но носить их? С ужасом посмотрела на свои ноги, на которых было целое состояние. Я не смогу вернуть Бруно деньги в ближайшее время. У меня такой суммы просто не будет. Что же делать? Не хочу быть ему должной!

В голову полезли недостойные мысли — что деньги за подарок возвращать неприлично и что совсем необязательно так оскорблять фьорда, побывшего моим женихом уже два раза. Хотя почему недостойные? Деньги сейчас я вернуть не смогу, ботинки тоже — они ношеные, поэтому магазин не примет их назад. И его никто не заставлял покупать мне такую дорогую обувь. Если бы я только знала, сколько они стоят, ни за что бы не взяла такой подарок. Что же теперь делать?

— Фьорда, только из уважения к вашему прекрасному вкусу сегодня наш магазин предлагает вам пятнадцатипроцентную скидку на сумки новой коллекции, — ворвался в мои горестные размышления оживленный голос продавщицы. — А если вы возьмете две, скидка достигнет тридцати процентов, а в подарок вы получите вот такой замечательный кошелек.

— Кошелек… — повторила я.

Мысль о том, что мне подарят кошелек, в который и класть-то сейчас нечего, неожиданно показалась смешной, и я улыбнулась. Девушка восприняла это как готовность обменять мою наличность на ее товар и стала совершенно счастливой.

— Да, фьорда, эксклюзивный кошелек, — защебетала она. — Каждый из них уникальный, второго такого ни у кого не будет. Да и сумки у нас в единственном экземпляре. Вы не рискуете встретить фьорду с такой же.

Сумку я покупать не собиралась, но ради приличия посмотрела. Одна мне даже понравилась. Ровно до того момента, как я увидела цену. После чего решила, что жила без такой сумки раньше, так и дальше великолепно проживу. Даже со скидкой за нее нужно было отдать почти столько, сколько за ботинки. А я и за ботинки не знала, как расплачиваться.

Меня охватила злость на Бруно. Он опять поставил меня в такое положение, в котором при всем желании я не могла себя чувствовать комфортно. Возможно, для него эта сумма не столь велика, и он даже не заметит, что ее лишился? Я бросила прощальный взгляд на ценник. Решено, не буду возвращать.

— Фьорда, вы куда? — Огорчение в голосе продавщицы было неподдельным, в отличие от улыбки. — Это специальные условия, действуют только один день. Завтра придется покупать уже за полную стоимость.

— Они все такие красивые, сейчас никак не могу выбрать, — неуверенно сказала я. — Мне надо подумать.

И не дожидаясь ответа растерявшейся продавщицы, вышла из магазина. Мне было так плохо, так плохо, что даже ботинки на ногах казались гадкими, отвратительными и совсем не радовали. Хотелось скорее прийти домой и сбросить их. Сбросить и поставить в самый дальний угол, чтобы никогда больше не видеть и не вспоминать про того, кто подарил.