Лана Шорт - Вселенка

Кажется, я уже об этом думала и решила, что ответ — нет. Но что делать теперь? Ведь только правда поможет разрубить этот гордиев узел. Ох уж эти вопросы доверия и веры…

— Что с вами, принцесса? — взволнованно подлетел ко мне дворецкий, едва я вошла в замок. Мужчина обеспокоенно вглядывался мне в глаза, и я вспомнила, что имела глупость расплакаться.

— Руку ушибла, — выдавила из себя, изо всех сил стараясь говорить небрежно.

Через мгновение появился лекарь, пошептал над разодранными костяшками пальцев, убирая боль, слуги принесли успокаивающее питье, затем горничная проводила меня в спальню, заботливо кудахтая что-то успокаивающе. Отказавшись прилечь, зябко примостилась в глубоком кресле, укутавшись теплым пледом. Надо ждать Альку и выяснять, о чем у них пошел разговор.

Спустя еще минут сорок ожидание стало невыносимым, а болезненные ощущения в руке уже совсем прошли и более не отвлекали от мандража, поэтому я спустилась в гостиную, приказав привести туда леди Алевтину, как только она появится. Правильно говорят, что нет ничего хуже ожидания — я уже не знала, чем себя занять, когда, наконец, Альку привели ко мне. Но не одну — её сопровождал Дэймион. Принц, с совершенно невозмутимым лицом, поприветствовал меня и шутливо заметил моей сестре:

— Видите, я доставил вас, куда и обещал!

Алька сконфуженно кивнула и торопливо пояснила:

— Мы встретились с лордом Дэймионом в саду, он проводил меня. Ты же знаешь, я совершенно не знаю парка, боялась заблудиться.

Я с болезненным любопытством наблюдала за ее смущением, пытаясь понять, что произошло.

— Леди Алевтина совершенно покорила меня рассказами о своем мире. Я и не знал, что на Земле так интересно, — заметил Дэймион, постоянно бросая ищущие взгляды на Алю.

— Лорд Дэймион, мои рассказы всегда к вашим услугам, — ответила сестрица, — но ведь и Ники…Никиэнна, наверняка, готова поведать вам про наш мир. Или Велеслава — она очень долго там жила.

— Да, ведунья, застрявшая там, я помню протоколы допросов, — кивнул Дэйм, а затем жестко сказал, — а теперь оставим притворство — что вас связывает с леди Ники и как давно вы ее знаете? Так узнать и полюбить малознакомую девушку за три дня возможно только под приворотом. Но его нет — я уже проверил. Слишком много недоговоренностей и совпадений.

Мы обе с недоумением уставились на принца, а он упрямо продолжал:

— Недавно мне стало известно, кого именно леди Никиэнна спасала из заключения, подвергая себя страшному риску. Предположим, это было продиктовано чувством благодарности за помощь в чужом мире. Но вы говорите так же, как Никиэнна, особенно в начале нашего с ней знакомства. И демонстрирует такой же маннеризм и неосознанные реакции. Я думал, что эти черты присуще исключительно Нике, но после нашего знакомства понял, что ошибаюсь. И такая интересная оговорка, леди Алевтина, "наш мир"… — Дэмион насмешливо-уличающе посмотрел на нас обеих.

— Кроме того, дорогая, — повернулся он ко мне, застывшей в ступоре неимоверного изумления, — как и зачем вы максимально приблизили внешность этой женщины к той, что вам показала леди Элисия несколько дней назад?

Переход принца на формальный тон больно резанул мне слух, но на общее состояние тотального шока не повлиял — у меня, кажется, даже челюсть отвисла.

— Леди Алевтина, ваше несомненное сходство с этим недавно продемонстрированным принцессе изображением — все это наводит на определенные мысли, — повернулся принц к моей сестре.

— К-к-какие мысли? — дрожащим голосом спросила сестра. — Просто я так на самом деле выгляжу.

— Прекрати, Дэйм, — попыталась остановить я принца, — по какому праву ты обвиняешь нас с Алевтиной в каких-то непонятных грехах?

— Дорогая, я никого пока не обвиняю, а только хочу услышать правду. Я знаю, что ты не желаешь мне вреда, но я так же знаю, что ты меня обманываешь. Только до последнего времени не понимал — в чем.

Дэймион приблизился и заглянул мне в глаза:

— Я всегда чувствовал, когда ты постоянно что-то замалчивала или придумывала. Это было твоим правом, доверие требует времени. Я не требовал ничего, уважая твои тайны. Но мы — решили быть вместе. Светлейшая свела нас. Мы — пара. И ты еще плохо владеешь драконьей интуицией, не понимаешь, что у связанных между собой драконов она практически безошибочна. Твои постоянные недомолвки по поводу себя всегда удерживали меня от безоговорочного принятия тебя. Как будто ты — чужая в мире своих предков и все время чего-то боишься. Но, в то же время, мой дракон знал, что ты не несешь нам угрозы, и я ждал, когда, наконец, ты откроешься мне. Устроил тебе встречу с леди Элисией, открыв мою единственную личную тайну, надеясь, что и ты пойдешь мне навстречу. Но и тогда ты не сказала мне правды. Представь мое удивление, когда я ясно понял, что ты знаешь девушку, показанную Элисией.

Дэйм отодвинулся, ткнул пальцем в Альку.

— Увидев леди Алевтина, я был ошеломлен! Это — не она, но откуда такое сходство с той, кого я столько лет искал?

Дэйм повернулся ко мне, все еще застывшей в ступоре, и вдруг совершенно спокойным голосом заявил:

— Я приму любую правду. Ты — моя пара, ты — мой огонь и моё дыхание. Я положу свою жизнь, чтобы жила ты. Я повергну любого, кто будет угрожать тебе. Я принесу тебе любое сокровище этого мира, если ты его возжелаешь. Но больше не потерплю вранья и неискренности. Я видел, сколь это разрушительно.

Глаза принца вдруг запылали, а голос стал похож на рокот драконьего рева:

— Пришло время истины. Или закончилось наше время. У пар не может быть секретов, угрожающих их единству и доверию между ними. Пришло время решать, будем ли мы или будет отдельно ты и отдельно я. Выбирай.

Мне тут же захотелось сказать, что и у него своих тайн навалом, но драконье чутье тут же подсказало: он говорит не об этом. Он имел в виду фундаментальное доверие между нами. Чертовщина! Неужели и правда полное слияние с драконом обнажает душу его пары? Я-то пока еще ничего такого не чувствовала!

Исподтишка бросила взгляд на Альку. Она замерла, кажется, даже дышать перестала, но в то же время в глазах сестрицы пылало восхищение.

Перевела взгляд на Дэйма, с силой сжала кулаки, больно впившись ногтями в ладони и решительно произнесла три слова:

— Она моя сестра.

— Что? — отмер застывший было Дэйм.

— Алевтина — моя родная сестра. Та девушка, что показывала Элисия — это я, только там, на Земле. Я умирала, но Велеслава успела переселить меня на Таир, в тело, из которого только что отлетела душа. Это оказалась принцесса Никиэнна. И вот она…я… — мой голос неуверенно замер.

Лицо Дэйма пошло пятнами, но, прежде чем открыл рот, чтобы обвинить меня в очередном вранье, принц замер, затем с видимым усилием успокоился и сказал: