Татьяна Уревич - Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ)

Гермиона одарила его взглядом, напоминающим материнский: любящим и в то же время чуть насмешливым.

— Ну-у, если случится так, что вы выиграете, у меня есть сюрприз, — лукаво проворила она.

Рон незамедлительно отреагировал:

— Для меня?

— Увидишь.

Она прошествовала к себе в спальню, Рон — точно загипнотизированный — провожал её глазами.

Гарри провёл ладонью перед его лицом:

— А-ля, у-лю! Очнись! Ты всё помнишь, что я тебе сказал?

— Ну да, — кисло подтвердил Рони. — Не отвлекаться. Не слушать выкрики с трибун. Не расслабляться.

— Точно, — Гарри легонько ткнул приятеля в плечо и отправился в душевую.

— Эй! Гарри! — окликнул его Ростислав Апполинарьевич.

Гарри чуть не завыл от нехорошего предчувствия — точно так же Барин отозвал его накануне игры по квиддичу в День всех Святых. Однако когда повернулся лицом к учителю, уже смог взять себя в руки.

— Молодец, Гарри, — протянул ему для приветствия руку Будогорский. — Контролируешь свои чувства. Впрочем, ты волновался совершенно напрасно. Просто я хотел пожелать удачи перед ТВОИМ матчем.

— Вы уезжаете? — лицо у Гарри вытянулось.

— Возможно… — Будогорский рассеянно оглянулся. Потом сфокусировал взгляд на Гарри и повторил. — Возможно, меня не будет к началу игры. Но я обязательно вернусь до того, как ты поймаешь снич. „Ни пуха, ни пера“!

Барин подмигнул Гарри и свернул в смежный коридор. Настроение было испорчено. Когда Гарри окунулся в тёплую, пенистую воду бассейна, им вдруг овладел безотчётный страх: что будет, если с Будогорским что-нибудь случится? Он потерял родителей, Сириуса, Дамблдора… Если на этот раз будет Барин… Нет… Гарри схватил одежду и, напялив её кое-как на мокрое тело, бросился в кабинет профессора защиты.

Увы! Кабинет оказался заперт.

За учительским столом на следующее утро место Будогорского пустовало. Нервничая, Гарри беспричинно гаркнул на Рона и оставил без ответа „здравствуй!“ Джинни. В раздевалке он переодевался молча — команда тотчас переняла этот угрюмо-упаднический настрой. После традиционного приветствия капитанов игроки взмыли в воздух.

— Итак, игра начата. Цифры таблоида 0: 0. Шансы равны, — зазвучал размеренно-слащавый голос комментатора.

Гарри с удивлением свесил голову вниз. Он не ошибся. Действительно, голос принадлежал декану Слизерина, Горацию Слизнорту. Ну, и дела! Ни разу ещё на его памяти педагог не выступал в этой роли.

Будто отвечая ему, Слизнорт возвестил:

— Рад вас приветствовать, друзья! Хоть многим и покажется неуместным мой репортаж, смею вас уверить, что я здесь не по своей воле, а токмо по распоряжению нашего Директора. Для пущей, так сказать, беспристрастности.

Бац! Бладжер просвистел прямо над ухом Гарри. Он едва успел увернуться.

— У-уй! — просипел где-то рядом знакомый голос.

Видимо, не он один заслушался певучим тембром Слизнорта. Гарри встряхнулся и оценил положение на небесном поле: все были на своих местах и чётко выполняли свои функции. Но чего-то не хватало. Азарта, пожалуй. С утра стоял лёгкий морозец — градусов этак минус пять по Цельсию. Ясный солнечный день. Ветра не наблюдалось. Погода — более чем благоприятная. Тем не менее, провисев на мётлах с час, конечности онемели, щёки покалывало от мороза, глаза слезились. Гарри поднял руку, прося небольшой тайм-аут. Счёт всё ещё не был открыт. Вялая диспозиция игроков рождала столь же безэмоциольный отклик зала.

— Капитан команды „Когти Грифа“ Гарри Поттер запросил посадку, — объявил декан Слизерина. — Судейство не возражает.

Один за другим члены команды Гарри приземлялись возле своего капитана.

— В чём дело? — хмуро спросил Гарри, не поднимая глаз.

Ребята смущённо переминались с ноги на ногу. Девчонки сосредоточенно дышали на руки в перчатках.

— В общем, пора стряхнуть оцепенение и начать играть, — вынес вердикт Гарри.

— Ты это себе говоришь? — язвительно произнесла Джинни.

— Всем, — коротко бросил Гарри и дал знать, что их команда готова.

„Когти Грифа“ лучше всех!

Знаем мы, вас ждёт успех! — скандировала группа поддержки.

Гарри глянул вниз: к Слизнорту, пригнувшись, подходил Будогорский. Каким-то шестым чувством, Барин понял, что на него смотрят, и приветственно помахал рукой. Тотчас Гарри почувствовал, что сердцу мало места в груди — его будто раздуло от радости. И, точно в состоянии невесомости, метлу понесло вверх. Сперва ему показалось, что он чуть ли не на солнечной орбите — таким ослепительным показалось ему сияние… но нет, он ошибался. То был свет не солнца. Это золотой снич возник прямо у него перед глазами! Гарри протянул руку за крылатым мячиком и… игра была закончена через один час пять минут со счётом 150: 0 в пользу „Когтей…“ Его игроки были и довольны и раздосадованы одновременно. Довольны — потому что выиграли. Раздосадованы — уж слишком легко далась победа. А лёгкая победа, как известно, оставляет разочарование. Слизнорт ещё резюмировал итоги, а Гарри уже сломя голову нёсся к Будогорскому. Буквально воткнувшись в него, Гарри остановился как вкопанный.

— Привет! — Барин тряхнул его за плечо. — Ну, ты красавец! Поздравляю!

— Вы где были? Где Вас постоянно носит? — Гарри словно прорвало.

У Слизнорта брови поползли наверх.

— Молодой человек! Выбирайте, пожалуйста, выражения!

— Ничего, — Ростислав Апполинарьевич тронул коллегу за локоть. — Вы же видите, Гарри ещё возбуждён игрой.

— Ничего я не возбуждён!

— Ну, ну, — миролюбиво похлопал его по плечу Слизнорт. — Теперь-то и я вижу… Я пойду, пожалуй…

— Так что? — вперил свои кошачьи глаза в переносицу Будогорского Гарри.

— Если бы ты потрудился, дружок, разгадать мою загадку, то и сам бы до всего додумался, — Барин насмешливо приставил указательный палец ко лбу своего воспитанника.

Как раз в это время сзади навалились игроки, товарищи по факультету и болельщики — так что палец Будогорского, казалось, вошёл в него, как нож в масло.

— Гарри! — радостно верещала Гермиона. — Представь только: Одни! Две недели в Карпатах! Красота! Кэмпинг забронировали мои родители, а сами поехать не смогли!

— О чём это она? — Гарри бросил недоумённый взгляд на Рона.

— Гермиона купила путёвки на какой-то лыжный курорт, — кисло промямлил в ответ Рон.

Похоже, их подружка была в восторге от своей придумки. Чего нельзя сказать о Роне: в отличие от Уизли-старшего, перспектива прожить полмесяца бок о бок с маглами по их законам его не слишком прельщала. Так или иначе, утром они втроём — Гермиона и Гарри с Роном — упаковывали чемоданы, чтобы, выйдя за ворота Хогвартса, трансгрессировать в Карпаты, на территорию Западной Украины. Они отчаянно зевали — ведь накануне их чествовала бóльшая половина Хогвартса. В конце концов Будогорскому — который также являлся членом ученической вечеринки — надоело, что гриффиндорская башня стала похожа на проходной двор, и он обратил всех старшекурсников в фосфорицирующие привидения. Под предводительством своего безалаберного педагога группа мерцающих студентов носилась с гиканьем и уханьем по всему замку, проходя сквозь стены и сворачивая на бегу доспехи, статуи и прочие предметы гордости древней школы. Они насмерть перепугали Хагрида (тот пришёл поздравить Гарри), и, преследуя улепётывающего лесничего, громыхающего метровыми подошвами, валялись потом от хохота. Сам Пивз забился на антресоли и оттуда молча потрясал кулаками, вертя пальцем возле своего призрачного виска. Если бы МакГонагалл поймала их за этими занятиями, Будогорского, пожалуй, могли бы и уволить. Но он намекнул, что Минерва не проснётся, даже если в Великобритании этой ночью начнётся атомная война. Что явилось причиной столь крепкого сна Директрисы, Барин пояснять не стал. Вот так весело начались зимние каникулы. Плетясь в сумерках к воротам, Гарри как бы ещё раз прокручивал в памяти вчерашние события и усмехался. Оказавшись вне запрета на трансгрессию, друзья взялись за руки и покинули Хогвартс.