Даринда Джонс - Одиннадцатая могила в лунном свете

— Ты ни в чем не виноват.

— Нет, я должен был тебя предупредить. Я давно не поддерживаю заблуждения родителей, но среди их людей были те, кто держал меня в курсе. Я знал, что они запасаются оружием, но понятия не имел зачем.

— Это мне очень жаль, Шон. До сих поверить не могу, что Фостеры — люди, которые тебя вырастили, — так ужасно с тобой обошлись.

— Поэтому таких и называют фанатиками.

— И все-таки как тебе удалось так быстро прийти в себя? Почему ты спокойненько ходишь, говоришь и…

— Ну-у, — перебил Шон, которому явно стало неловко, — на мне все быстро заживает.

— Еще бы! Ты же нефилим.

— Откуда ты…

— Рейес сказал.

Рейес с Шоном обменялись рукопожатиями, причем Шон, казалось, по-настоящему поражен. Что ж, понять его можно.

— Значит, ты дал властям разрешение войти на территорию лагеря? — спросила я у него.

— Ага. Несколько недель назад. ФБР годами сидело на хвосте у секты, и технически все это принадлежит мне. Земля, здания — вообще все. — Его голос вдруг окрасился нотками горечи. — Старый добрый папочка не хотел светиться в документах и много лет назад переписал все на меня.

Ну да, как раз в духе мистера Фостера.

— У тебя есть доступ к документам? — спросила я, мысленно молясь, чтобы где-нибудь было хоть какое-то упоминание о липовом агентстве по усыновлению.

— К каждой липовой бумажонке.

Класс! У нас появился шанс снять обвинения с Вероники Айзом.

— Кстати о твоих роди… Фостерах. Есть идеи, куда они могли податься?

Шон покачал головой:

— Знаю только, что они что-то строили в главном здании.

— Что строили?

— Понятия не имею. Мои люди не входили в ближайший круг Евы и Авраама, но сказали, что именно там они проводили много времени.

— Спасибо, я все проверю.

Стараясь не столкнуться ни с кем из спасателей, я пошла к главному зданию, пока дядя Боб отвлек Шона разговором. Внутри я не заметила никаких новых построек, но, честно говоря, мне было не до того.

— Давай я ее возьму, — предложил Рейес, осматривая местность в поисках признаков опасности.

— Не нужно, все в порядке. — Похоже, я просто-напросто не могла отдать Дон. Прижав ее к себе, я уткнулась носом в кудряшки, вдохнула ее аромат и только потом спросила: — Ты их чувствуешь?

— Фостеров? Нет. Здесь слишком много эмоций, чтобы разобраться, где чьи.

— Согласна.

И все-таки, едва войдя в сарай, мы их почувствовали. Фостеры прятались, как мелкие крысы. А до меня вдруг дошло, что стогами сена в углу что-то прикрыли. Сектанты точно построили тайную комнату.

Очень осторожно мы подошли ближе. Рейес, который все еще не хотел дематериализоваться и в мгновение ока исцелиться, приложил к губам палец и жестом велел мне остановиться, а сам приблизился к стене из сена. Он обошел все, что было видно из сарая, но никакой двери не обнаружил.

Тоже жестом я показала Рейесу, что обойду сено с другой стороны, но он опустил голову и угрожающе посмотрел на меня исподлобья.

— А что такого? — спросила я одними губами.

Ладно, блин. Ради Дон с места не сдвинусь. Малышка пошевелилась, я взяла ее поудобнее, а Рейес тем временем надавливал на сено в разных местах, проверяя, есть ли что-то за стогами. Ничего не происходило, поэтому я решила проверить грязный пол. А вдруг есть какой-то вход в подвал? Однако я и шага не сделала, как послышался щелчок.

Рейес сдвинул сено в сторону и нашел какую-то панель. Я подошла ближе. Панель оказалась чем-то вроде двери, ведущей в кромешную тьму, но там, во тьме, были Фостеры. Я их чувствовала. В поисках фонарика, который дал мне Гаррет, я стала хлопать себя по карманам и вдруг подскочила от звука выстрела. Не успев даже подумать, я переместилась и одновременно замедлила время. Вот только пуля метила не в меня и не в Рейеса, а летела, причем со скоростью света, прямо в затылок Дон.

Прижав к себе девочку, я закрыла глаза, но я уже дематериализовалась, поэтому все равно все видела. Видела, как пуля прошла сквозь голову Дон, продолжила путь через мою шею и остановилась, только когда Рейес поймал ее в кулак.

Внутри меня вспыхнула ярость, словно разделился какой-то атом и запустил ядерную бомбу. Всю эту ярость я направила на Фостеров — двух ужасных людей, которые ради самих себя причиняли боль, разрушали и убивали, прикрываясь именем Бога. Если это не значит «поминать Его имя всуе», то я уж и не знаю, в чем тогда смысл этой фразы.

Бурлящий гнев вышел из-под контроля и вырвался из меня ослепительной вспышкой, которая оказалась настолько горячей, что обожгла мне кожу и опалила волосы, и настолько холодной, что замерз воздух.

Между мной и Фостерами оказался Рейес, обнял нас с Дон и согрел мне душу, обдав ухо теплым дыханием. Длинные пальцы легко коснулись моего подбородка и щеки, и до меня вдруг дошло, что это были не пальцы, а перья огромных черных крыльев. Рейес закрывал собой то, что творилось перед моими глазами. То, что натворила я сама. Вот только я ничего не видела, потому что целиком растворилась в чарующем звуке, который рождался от соприкосновения крыльев с моей кожей. Это была легкая звенящая мелодия, словно под палящим солнцем таял лед. Лишь потом я поняла, что это действительно был лед. Крылья касались моего лица и рук, и лед таял от жара Рейеса.

Прибежал дядя Боб с Гарретом и Шоном. Диби и Гаррет точно не могли видеть крыльев Рейеса, но, может быть, их видел Шон?

— Заберите ее, — сказал Рейес.

Только сейчас я осознала, что, когда раздался выстрел, он тоже дематериализовался. А значит, полностью исцелился от ран. Впрочем, в этом уже не было необходимости. Мы получили столько свидетельств против Фостеров, что хватит упечь их за решетку на очень долгое время.

Из мрачных мыслей меня вытащило выражение лица Гаррета, который явно был в ужасе. Заглянув за секретную дверь, Шон побледнел. Я попыталась хоть что-то рассмотреть за спиной Рейеса, но он упрямо не давал мне взглянуть на произошедшее даже одним глазком и закрывал собой помещение за той самой дверью.

Я сердито уставилась на мужа. Потом напряглась и заволновалась. Что я там натворила? От беспокойства по коже будто прошел ток.

— Рейес, — прошептала я, почувствовав на плечах руки Гаррета, — что я натворила?

Гаррет легонько потянул меня назад, чтобы вывести на улицу, но я должна была узнать, что случилось. Вырвавшись, я пробежала мимо мужа к двери.

Мистер и миссис Фостер лежали на полу покореженной грудой конечностей, словно их кости сломали изнутри. Головы запрокинулись под неестественными углами, и было невозможно определить, где заканчивалась сестра и начинался брат.

Прикрыв ладонью рот, я повернулась к Рейесу:

— Я не могла… Или могла? Но как?.. — А потом посмотрела на Шона: — Мне очень жаль.