Фрейлейн Кросс - Двенадцатая Дверь (СИ)

— Нет, — сказал Вилл спокойно. — Нет, не вижу. Должен?

Рэй наклонил голову, но тень удивления была на его лице. Вилл выдержал его взгляд и ничего больше не сказал. В следующее мгновенье они стояли посреди тронного зала.

Гвендолин пришлось несладко. Рана давала о себе знать, вечерний дилижанс задерживали, и при любой попытке обратиться к магии ее пальцы дрожали. Но неизвестность терзала ее сильнее всего. Беспокойство о Лине и Вилле сжимало ее сердце.

Дилижанс с подмигивающими зелеными фонариками наконец подъехал. Он был огромен, а вот попутчиков у Гвендолин было всего трое: пожилой джентльмен и леди, видимо, его жена, а также высокий человек, закутанный в плащ. На его лицо была низко надвинута шляпа.

Гвендолин заняла место в уголке и сжалась, укутавшись в плащ, который ей одолжила добрая целительница. Дилижанс тотчас тронулся. Поначалу он двигался плавно, но быстро набрал ход. Каждый раз, когда колеса подпрыгивали на ухабах, Гвендолин морщилась от боли. Она закрыла глаза и попыталась забыться в сне, но и это ей не удалось. Два ее пожилых спутника сидели в самом первом ряду и негромко разговаривали. Они вовсе не обращали на нее внимания. Однако незнакомец в шляпе, к немалому удивлению Гвендолин, вдруг покинул свое место и сел напротив Гвен. Ее губы дрогнули в растерянной полуулыбке, которая растаяла мгновенно, стоило попутчику заговорить.

— Только не совершайте глупостей, мисс Дейл.

Гвен стиснула зубы. Квентин Риттер снял шляпу и положил ее рядом с собой. На его губах была неизменная улыбка.

— Ты зря спешишь во дворец.

— Это ты? — прошипела Гвендолин. — Ты Лину похитил?

— Я. Передал ее стражникам. Вероника уже с ней разделалась, наверняка.

— Мерзавец.

— Я служу нашей славной королеве. Вот и все.

— Не смеши меня, — презрительно сказала Гвен. — Я, кажется, догадываюсь, почему она тебя приблизила несколько лет назад. Это ты ей нашептал, что маги — ее враги.

Квентин устремил на нее насмешливый взгляд красных глаз.

— Пару слов я шепнул, это верно. Девочка была мила и доверчива.

— Кому ты служишь на самом деле? — понизив голос, спросила Гвен. — Чьи приказы исполняешь?

Его губы дрогнули.

— Это умилительно, как вы с Виллардом Ридом похожи, — проговорил он. — Когда он и Блэкторн меня схватили, он те же вопросы задавал.

— Ты предатель.

— Меня из академии выгнали. Ты помнишь это?

— И поделом! Твои амбиции тебя растлили, ты совсем ополоумел! То, что ты творил во время своих экспериментов, ты, ублю…

Она покраснела от гнева и отвернулась к окну. Квентин чуть склонился к ней.

— Как же не попрекнуть меня моим происхождением.

— Дело не в твоем происхождении, — отрезала Гвен, все еще избегая его взгляда. — Дело в том, что твоя душа прогнила насквозь. Ты погрузился во тьму.

— Тьма окружала меня с рождения, судьба такая. Но, должен признать, твое присутствие порой могло ее рассеять. Удивительно, сколько в тебе всегда было света, Гвендолин.

Гвен обожгла его полным ненависти взглядом. Она ненавидела его еще больше, потому только, что помнила, как отчаянно защищала его много лет назад. В отношении Риттера она ошиблась, а Виллард оказался прав, и этого она не могла простить им обоим. Досада грызла ее много лет и постепенно вытеснила все хорошие воспоминания о Квентине. Все стерлось, и порой она не верила собственной памяти. Как мог ее молчаливый друг детства превратиться в монстра, который сейчас сидел напротив нее?

Когда она впервые встретила Квентина на ступеньках у входа в академию, он посмотрел на нее робко, чуть ли не раскрыв рот. Они оба были детьми тогда. Но она была ребенком из богатой благородной семьи, девочкой в нарядном платье и атласных голубых туфельках, которая только вернулась после каникул, проведенных в родовом замке с любящими ее родителями. А он был незаконнорожденным сыном порочной женщины, которую презирали в кругу волшебников. Тогда Гвендолин еще не знала, что мальчик, которого она встретила первым в начале нового учебного года, был сыном Марши Риттер, адептки Огненного Дракона. Эта женщина стала безумна после рождения сына. Квентина держали при сумасшедшей матери до того дня, как его принял в свою семью один из преподавателей академии. Однако все в облике этого ребенка кричало о том, что он чужой. Его белые волосы, его красные глаза, его движения и взгляды. Это непохожесть на остальных будет отпугивать от него сверстников на протяжении всей его учебы в академии. Но Гвен всегда было трудно напугать, к тому же, она была хорошо воспитана. Поэтому она заговорила с Квентином. И, возможно, совершила большую ошибку. С того момента он попросту приклеился к ней.

У Гвен было много друзей, но они не разделяли ее добродушия по отношению к новичку. Квентин и не пытался заслужить чью-то симпатию. Порой он вел себя попросту вызывающе и тем еще больше отталкивал других студентов. Гвен в то время, если сталкивалась с какой-то трудностью, сразу бежала к Вилларду. Так же она поступила, когда ей казалось, что с Квентином обходятся несправедливо, но Вилл воспринял ее слова с хладнокровием.

— Он чужак, — сказал он спокойно. — Да и себе на уме, как мне кажется. Не проси других поладить с ним.

— А твой отец говорил, что в академии мы все равны.

— Я слышал, как отец называл Риттера сыном демона.

Эти слова привели Гвен в ужас. Она рассердилась и на директора школы, и на Вилла. Ей показалось страшно неправильным такое отношение к Квентину. И словно в знак протеста, она стала проводить с ним еще больше времени. Виллард и Риттер встречались только на ристалище, их соперничество, в конце концов, вылилось в настоящую неприязнь. Однако Вилл никогда не просил свою невесту прекратить общение с Квентином.

В тот год, когда Гвен исполнилось шестнадцать лет, в ее жизни произошли две вещи, которые многое изменили, включая ее отношения с Виллом. Первым стало появление Кейлен в Анкарейле, а вторым — исключение Риттера из академии.

Кейлен Уоррен ворвалась в жизнь студентов, как ураган. Всегда красивая, всегда веселая и такая блестящая в магии ученица в мгновение ока завоевала сердца старшекурсников. Гвен наблюдала за ней не без удивления с первого дня ее появления в академии. Никогда она не встречала настолько совершенных людей, которые бы все делали безукоризненно. Кейлен была словно актриса, великолепно отыгрывающая роль и наслаждающаяся взрывом оваций, которые следовали за каждым ее жестом. Гвендолин не знала, в какой момент Кейлен выделила Вилларда из толпы своих поклонников. Когда она поняла, что произошло, земля ушла у нее из-под ног. Первый удар был самым мучительным. В один прекрасный день Гвен вошла в зал для практики, который был залит солнечным светом, и увидела Вилларда и Кейлен у окна. Они негромко говорили, улыбались друг другу, а потом он вдруг склонился и с непередаваемой нежностью коснулся пряди ее волос.