Анна Сойтту - Духова гора (СИ)

А я всё это время провела в беспамятстве, запертая зверем в тюрьме своего подсознания. Охотилась, охраняла свою территорию, отбивалась от редких чужаков, что пытались её нарушить. И ничего не помнила о том, что я оставила среди людей самого близкого и родного человека. Того, кто принял меня такой, какая я есть и даже под шкурой хищника разглядел человеческую сущность.

В отличие от меня, Аргор провёл без малого три месяца ежедневного ожидания, которое лишь на время вытеснялось работой. Под недоумёнными взглядами людей Аргор строил дом, не отзываясь на робкие попытки старейшин объяснить непутёвому, что тот, кто ушёл в Сумрачные болота — мертвец. Заклинатель остервенело бросался на могучие стволы многовековых елей, что росли на делянке далеко на окраине, с нескрываемой злостью сдирал ненужные ветки и обтёсывал брёвна.

Со временем под молчаливыми взглядами крутящих у виска соседей, решивших, что нелюдимый заклинатель окончательно сошёл с ума, к нему присоединился Радомир. Вдвоём они таскали брёвна и подгоняли их друг к другу, образуя фундамент будущего дома. Неугомонный мальчишка-конюх Серко, который до сих пор мечтал погладить "злобного зверя", вился на подхвате, приносил нужные инструменты и выполнял мелкие поручения. Любава, скрывшись от чужих глаз, тайком плела многоцветный половик с необычайно красивыми вензельками и мотивами строгих обережных линий. Когда дом был готов, его постелили в прихожей, а соседям в ответ на робкое возмущение князь холодно сообщил, что я успела сплести его до обряда. По местным поверьям, это не возбранялось, но и не являлось обязательным. Такого понятия как "приданное" здесь не существовало.

На мой вопрос о том, почему князь помогал своему воину, Аргор окинул меня недоумённым взглядом, но ответил, что Радомир такой же человек, как и все. Он всего лишь сосуд для Велеса и оглашает его волю, но не стоит выше других.

Нежась в крепких объятьях мужа, я вспомнила оброненные Купавой слова о том, что я выбрала надежду, но не выбрала чью. Так может, вот она эта надежда? Надежда на то, что есть мир, в котором все равны, и каждый имеет право на помощь? Где нет "своих" и "чужих", и даже у "потусторонней" есть шанс получить признание и обрести семью.

Утром Аргор старался держаться так, чтобы я всё время была в поле его зрения и на расстоянии вытянутой руки, да я и сама жалась к нему ближе. Рысь флегматично отзывалась на мысли о ней, но активности не проявляла.

Почему вурдалакам было нужно, чтобы никто меня не нашёл? Столько вопросов, от которых пухла голова и хотелось укрыться в травянистом запахе, что я периодически и делала, утыкаясь носом в шею мужа.

— Вот только продуктов я не запас, — ухмыльнулся муж после того как я с огромным удовольствием наплескалась в бадье с водой.

Как же это здорово: наконец, вернуться в человеческий облик и вымыться, от души натёршись душистым мыльным порошком! Вчера на это совсем не было ни сил, ни желания. Всё чего хотелось — чтобы Аргор держал за руку и обещал, что никогда не отпустит.

— И какие варианты? — улыбнулась в ответ мужу, отжимая полотенцем остатки воды со своих в меру длинных непослушных волос.

— Навестить Любаву, — хитро подмигнул благоверный, хищно подкрадываясь ко мне и заключая в свои объятья. — Она тоже очень сильно о тебе беспокоилась.

Под тихое, но уверенное ворчание желудка пришлось согласиться, хотя покидать дом и появляться на людях, мне почему-то было стыдно. Казалось, что весь мир знает, что столько времени в лесу в облике рыси я питалась свежеубитыми мышами и ящерицами, а однажды расправилась с семьёй крольчат. Мой полный отчаяния взгляд был встречен спокойным и уверенным взором карих глаз.

Рассказывая ночью мужу о своей лесной жизни, я краснела и бледнела. Рысь натворила столько бед, но она ведь просто хотела выжить. Так смею ли я осуждать зверя за то, что жил так как определила его природа?

— Мира, — Аргор нежно провёл рукой по моей щеке, словно чувствуя то, о чём я думала. — Всё уже позади, ты не была собой, чтобы контролировать вторую суть.

— А если не смогу контролировать и здесь? — слабо отмахнулась от доводов мужа, в глубине души понимая, что пока он рядом, этого точно не случится. — Если нападу на человека?

— Этого не случится, — отрезал Аргор, вновь стискивая в своих объятьях. — Я буду рядом.

— Спасёшь меня от самой себя? — горький хрип вырвался из горла, обнажая внутреннюю обречённость, которая поселилась в душе в тот день, когда я открыла глаза и учуяла волкодлака.

— Если это понадобится, — кивнул муж, нахмурив брови и поджимая губы. — Но я уверен, что всё обойдётся, иначе Купава сказала бы, что ты можешь причинить кому-то вред. Наверное…

Позволив себе расслабиться и обнять мужа в ответ, я оставила при себе мысли о том, что есть вероятность сделать тот выбор, из-за которого погибнет любимый человек. Как удержаться на краю и пройти по самой грани, не уничтожив то, что стало так дорого?

— Ты говорил, что Любава нас ждёт? — слабо улыбнулась светловолосому воину, что забрал меня от старого ведаря Михася и показал свой мир, заняв в нём самое важное для меня место.

Снаружи наш дом ярко выделялся на фоне остальных. Ещё не успевшая потемнеть от времени и погоды древесина, сочным пятном отражала прощальные солнечные лучи. Первые заморозки за ночь сковали пожелтевшую траву в ледяной панцирь и медленно, будто нехотя, таяли в дневном свете, чтобы при следующем похолодании вернуться с новыми силами.

— Мира! — в ответ на громкий стук железным кольцом о деревянную дверь, Любава тотчас же буквально выпала из своего дома и сгребла в своих объятьях, словно всё утро ждала по ту сторону нашего прихода. — Слава всем богам! Вернулась! Я вас троих когда вчера увидела, думала призраки по мою душу пришли! Старейшины говорят, что души мёртвых всегда приходят перед смертью. Я так боялась, что ты не вернёшься! Аргор, он словно ожил, когда ты появилась! Думала, что не выхожу его в этот раз. Ты прости, я говорю много, идёмте в дом.

Привычная суета и эмоциональность Любы, сопровождающиеся добрыми понимающими взглядами Аргора, позволили ощутить, наконец, что я действительно вернулась и всё будет по-прежнему.

Знакомый до мелочей дом встретил уютом, ароматом выпечки и новым необычным запахом, в котором узнавались цитрусовые нотки, которые я где-то уже ощущала, но настолько мельком, что не обратила внимания. Удивление в моём взгляде, видимо, слишком отразилось на лице, но ответить никто не успел. Внутренняя дверь распахнулась и оттуда вышел один из мужчин, что вытаскивал из этого дома тушу в первый раз напавшего на нас с Любой вурдалака. Тушу монстра, что когда-то был её мужем.