Дана Арнаутова - Белая ворона

Себе он заказал только второе, выбрав седло ягненка со спаржей, а Флория и вовсе ограничилась салатом и лимонной водой. С жадностью выпила стакан, а второй принялась цедить маленькими глотками.

— Ты снова вчера выпила лишнего? — напрямую спросил Алекс, не обманываясь свежим видом ее безукоризненно накрашенного личика.

— Самую малость…

Флория виновато опустила взгляд к салату, вороша разноцветные кусочки с тоскливым отвращением.

Что ж, об этом он тоже собирался поговорить. Но сначала другое.

— Флория, — мягко сказал Алекс. — Что тебе вчера сказала тье Ресколь?

Незабудка молчала, не поднимая глаз, и молчание затягивалось, становясь тяжелым и удушливым. Алекс терпеливо подождал пару минут, потом протянул руку и накрыл ладонью безвольно лежащую на столе ладошку фаворитки. Флория вздрогнула, напряглась, но не отдернулась. Вместо этого она, наконец-то, подняла голову и посмотрела Алексу в глаза.

— Спросите у нее сами, — ответила тихо, но твердо и на удивление без обычного говорливого кокетства.

— Я спрашиваю тебя. Ответь, прошу.

— Спросите у Анриетты, — упрямо сказала Флория, и на ровном фарфоровом тоне ее щек появились розовые пятна.

— Незабудочка, — вздохнул Алекс, — я же все равно узнаю.

— Ничего особенного, — вдруг усмехнулась Флория, и кривая улыбка на мгновение превратила кукольно-красивое личико в откровенно страшненькое. — В том и хитрость, видите ли. Ничего оскорбительного. Но вы же понимаете, что дело не всегда только в словах? Дело в том, кто она — и кто я.

Алекс понимал. Как и то, почему Флория так отчаянно и нелепо ненавидит Анри. У той — доходная работа и определенное положение в обществе. Хозяйка клуба — это все-таки далеко не платная фаворитка, стоящая всего на ступень выше обычной шлюхи. У Анриетты есть семья. Правда, ее мать ничего не знает о тайной жизни дочери, но дома Анри чувствует себя любимой дочерью и единственным смыслом жизни дорогого ей человека. От Флории семья отказалась. У Анри — поклонники ее танцев, а теперь еще и слава модели известного камерографа. У Флории… Вечный страх потерять Алекса, без которого она ничего особенного собой не представляет. Положим, другого любовника Флория найдет, но ведь ей всегда требовалось лучшее, а никого, лучше лэрда Монтроза, в пределах досягаемости нет и не предвидится.

И ведь она отказывается понимать, что «Бархат» Анриетта получила умом и старанием, а вовсе не через постель. Каждый судит по себе… А отношения с матерью у Анри построены на ответной любви, уважении и заботе о женщине, посвятившей ей всю жизнь. Как объяснить это Флории, с шестнадцати лет бросившей семью ради первого же мужчины, пообещавшего ей содержание? Никак.

— Я понимаю, — уронил Алекс вслух. — И поговорю с Анри, обещаю. Она не должна была тебя обижать.

Уголки нежно-розовых губ Флории смущенно дрогнули — Алекс ободряюще и ласково улыбнулся в ответ.

— Поешь, прошу, — посоветовал он. — Может быть, заказать бульону с гренками?

А ведь, если подумать, у монеты имеется другая сторона. Все эти годы Алекс называл своей постоянной любовницей Флорию. Флорию, а не Анри, как бы хороша и влюблена та ни была. И получается, что обе его женщины могут в чем-то позавидовать друг другу. Проклятье, как же все это неправильно. Не вовремя. Хлопотно. Да и вообще глупо! Нашли, кого делить, ради Ллира…

— Благодарю, не стоит, — смутилась Флория. — Пустяки…

Она все-таки съела немного салата, но почти сразу вернулась к лимонной воде.

— Милая, — все так же мягко и спокойно сказал Алекс, — может быть, мы все-таки найдем тебе доктора? Хороший целитель поможет справиться с тягой к спиртному.

— Вы считаете меня пьяницей?

Незабудка мгновенно напряглась, глянула вызывающе. Стакан с водой замер в ее судорожно сжатых пальцах. Алекс вздохнул.

— Вовсе нет, — ответил он устало, понимая, что разговор скатывается в уже знакомую колею. — Флория, ну что ужасного в посещении доктора? Тебя даже в лечебницу не положат. Хочешь, я буду сам тебя возить?

Про себя он с тоской подумал, что вот чего сейчас точно не нужно, так это еще одной нагрузки в и так трещащем расписании. Но если это перевесит чашу весов… то и боуги с ним, с расписанием!

И действительно, Флория воззрилась на него растерянно и неверяще, открыла было рот, снова зарыла его, не сводя взгляда с Алекса, продолжившего осторожно, чтобы не спугнуть:

— Ты мне очень дорога, малышка. И я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

— А… Анриетта? — вдруг резко, почти зло спросила Флория. — Она вам тоже дорога?

— Причем здесь Анриетта? Мы говорим о нас с тобой.

Терпение у Алекса еще не закончилось, но глухое раздражение уже поднималось изнутри, напоминая, сколько денег он вложил в эту девицу, сколько промахов и глупостей простил, сколько сложностей решил, хотя изначально договоренность у них была только о постельных встречах. И видят боги, не жаль ни денег, ни потраченного времени, просто обидно, что все воспринималось как должное. Более того — недостаточное, как ни старайся!

— А я говорю о ней! — бросила Флория, лихорадочно блестя глазами. — Вы встречаетесь!

— И что?

Алекс тоже налил себе лимонной воды, выпил полстакана. Не хотелось напоминать, но придется, похоже.

— Флория, — продолжил он так же ровно, — ты помнишь, о чем мы договаривались изначально? Я честно предупредил, что у меня будут другие связи. И тебя тогда все устроило.

— Я… не знала! Не знала, что не смогу… Что захочу быть только с вами, всегда. И чтобы вы тоже…

— Чтобы я принадлежал только и исключительно тебе, так? — подсказал Алекс.

Незабудка молча кивнула. Щеки у нее раскраснелись, глаза сверкали, и выглядела она одновременно соблазнительной и беззащитно-хрупкой. Алекса пронзило холодное острое сожаление о том, что могло быть между ними, но уже никогда не случится. Потому что он не собирается лгать женщине, которую не любит. Это гораздо подлее, чем просто купить ее.

— Флория, этого не будет, — сказал он спокойно. — Да, ты мне дорога. Ты красивая женщина и прекрасная любовница. Я очень тебе благодарен за время, проведенное вместе. Но я не женюсь на тебе. И моя жизнь — это только моя жизнь. Я не хочу никакой ревности с твоей стороны, никаких попыток управлять мною. Если тебя это не устраивает… Что ж, ты не моя собственность и можешь решать сама.

— Решать… что?

На бледном фарфоре кожи цвели алые пятна, в синих глазах метался ужас, пока еще сдерживаемый, но уже грозящий вырваться очередной истерикой.

— Будем мы вместе или расстанемся, — намеренно холодно сказал Алекс.

— В-ваша с-светлость…

— Не смей! — ударил Алекс окриком, как плетью. — Иначе я просто уйду. Прямо сейчас. И, скорее всего, насовсем.