Дана Арнаутова - Белая ворона

— Про кактус можете опустить, — разрешил Монтроз, снова кинув на нее быстрый взгляд. — А о чем вы говорили с Эстер?

— Эм… о ее внуке, — от растерянности ляпнула Маред. — Что он мог бы на мне жениться. То есть… если бы он вообще был…

— Ах, вот как… — невозмутимо протянул Монтроз.

Маред замолчала, чувствуя себя дурой. Нашла с кем и о чем шутить. Но лэрд вдруг фыркнул и сообщил:

— Лет этак десять назад Эстер сокрушалась, что у нее нет дочери. Мол, она бы хотела нас поженить. Вот я теперь думаю: это мне повезло или совсем наоборот? С такой тещей за эти годы я мог бы стать лэрд-канцлером, например. Или лэрд-канцлером стала бы она, а я бы отправился на каторгу.

— Да уж… — невольно согласилась Маред, представила себе величественную тье Эстер в пышном одеянии канцлера и не удержалась — рассмеялась.

— А куда мы едем, — спохватилась она, когда мобилер свернул в сторону от дороги на Мэйд Вэл.

— Сначала в вашу школу вождения, тье. Пока вы будете заниматься, я заеду в одно место рядом, а потом поедем в клуб — ужинать и развлекаться.

— В какой… клуб?

«Драккарус» мягко шелестел каучуком по мостовой, скорость езды почти не чувствовалась, а Маред вдруг захотелось выскочить на полном ходу. Началось! Она сплела пальцы на коленях, пытаясь успокоиться и вдруг поняв, что совсем не знает, на что согласилась утром.

— Очень интересный, — рассеянно пообещал Монтроз, терпеливо пропуская тележку зеленщика, вдруг вывернувшего из переулка. — Я бы сказал, что вам там понравится, но врать не буду — это зависит от вас самой. Зато обещаю, что увидите много познавательного.

— Благодарю, — мрачно отозвалась Маред. — Это ваш клуб? То есть… для людей с вашими… интересами?

— Именно. Впрочем, там бывают и совершенно обычные посетители, так что никакой урон вашей репутации не грозит. Если не считать сам факт появления в моем обществе, но тут уж состав преступления недоказуем.

Он усмехнулся, а Маред так и тянули боуги за язык:

— То есть у вас там репутация… сомнительная?

— О, напротив! — насмешливо ответил лэрд, явно получая удовольствие от этой пикировки. — Моя репутация настолько безупречна, что я могу привести с собой кого угодно, даже такую добродетельную тьену. И не вызвать сомнений в собственной порочности. Вы ведь не захотите сыграть мою фаворитку или любовницу.

Он не спрашивал, а утверждал, но Маред все равно напряглась.

— Так что это всего лишь ужин, — невозмутимо сказал Монтроз. — Разумеется, с продолжением, но об этом после.

И это он тоже сказал нарочно! Маред поняла по вкрадчивым бархатным ноткам голоса — точно кот выпустил когти и тут же спрятал, приглашая глупую мышку подойти поближе. Не бойся, дорогая, тебе будет интересно…

Она обреченно вздохнула, упрямо стараясь сосредоточиться на сегодняшнем занятии вождения. Теория уже была знакома почти в совершенстве, а вот практика… И попроситься за руль мобилера лэрда у нее теперь никогда язык не повернется.

Откинувшись на спинку кресла, Маред вдруг почувствовала себя уставшей и голодной. А до ужина в клубе еще часа два-три. Кстати…

Маред покосилась на лэрда, снова глубоко вздохнула и поинтересовалась:

— Ваша светлость, а разве там не приняты… вечерние туалеты?

— На усмотрение посетителей, — сообщил Монтроз. — Ваше платье будет выглядеть вполне уместно. Хотя… мы можем вместо занятий заехать в какой-нибудь салон и подобрать другой наряд.

— Нет, благодарю, — торопливо выдохнула Маред.

Монтроз слегка улыбнулся, а Маред вдруг поняла, что лэрд давно не настаивал на расширении ее гардероба. Смирился? Или, как обычно, ждет случая настоять на своем?

После этого они обменялись разве что парой слов. Маред честно отзанималась положенное время, получила похвалу наставника и вышла за ворота школы, чувствуя, что если немедленно что-то не съест, то взвоет по-волчьи.

Выйдя из мобилера, Монтроз открыл перед ней дверцу. Маред села, расправила платье и невольно посмотрела на газету, которую читал лэрд. Броский заголовок передовицы восхвалял какого-то тьена Грэмшота, наилучшего из возможных кандидатов в Парламент. Где-то она уже видела это имя… Ах да, рекламная вывеска на Броуд-авеню! И возле «Корсара». И… Кажется, тьен Грэмшот — очень популярная политическая фигура.

— Везде этот мерзавец, — буркнул Монтроз, заметив ее интерес.

— Кто, Грэмшот? — переспросила Маред больше из вежливости. — Вы его знаете?

— Лучше, чем хотелось бы.

Монтроз скривился то ли неприязненно, то ли брезгливо, и Маред не решилась расспрашивать дальше. Отвернувшись к окну, она молча рассматривала улицы, по которым ехал мобилер, гадая, в каком районе Лундена расположено столь сомнительное заведение? Неужели в трущобах?

И, конечно, не угадала. «Драккарус» остановился на вполне респектабельной улице недалеко от центра. Старинное, но ухоженное здание, безупречная чистота, современная стоянка для мобилеров и конных экипажей. В сумерках с черной вывески приветливо мигнули серебристые лампочки, образовав надпись «Бархат».

Против воли Маред почувствовала смесь страха и какого-то пьянящего предвкушения. Хотя чего ей бояться? Она не одна, и лэрд Монтроз достаточно известен и уважаем здесь, чтобы кто-то оскорбил его спутницу, верно?

Остановившись у края стоянки, Монтроз выключил светильник в салоне мобилера. Всего в несколько шагах от них ярко горел фонарь, но но на этот уголок бросали тень большое дерево и стена соседнего здания, так что здесь было совсем темно.

Маред замерла. Стиснула сложенные ладони между коленями. Во рту стало сухо, губы тоже пересохли. Пожалуй, это был не страх, а все то же предвкушение чего-то нового и опасного, хотя что такого могло случиться, она и сама не понимала.

— Повернись ко мне, — сказал Монтроз, внезапно переходя на ты, но, слава богам, без обычного именования Маред девочкой.

Она напряженно повернулась, старательно опуская взгляд в темноту между ними. На приборной панели тускло светились огоньки, но мрак в салоне они не рассеивали, темнота казалась густой и вязкой, как сапожный крем. Даже странно, что она могла существовать так близко от света. У Маред перехватило дыхание, слегка закружилась голова. «Это от голода», — беспомощно подумала она, борясь с желанием скинуть ладони, властно опустившиеся ей на плечи.

— Ничего не стесняйся и никого не бойся, — прошептал Монтроз, то ли наклоняясь к ней, то ли притягивая к себе.

За пару мгновений до того, как их губы соприкоснулись, Маред не удержалась:

— И вас — тоже?

— Меня особенно, — со своей невыносимой ласковой насмешкой сказал Корсар и поцеловал ее.

Его суховатые, упругие губы имели какой-то странный вкус. Через несколько мгновений Маред поняла, что это вкус самого Монтроза. Не его любимого коньяка или бренди, не чая с ликером или малины, а самого лэрда. И еще поняла, что ей не противно. Совсем не противно, напротив…