Анна Замосковная - Иномирянка для министра

– И его слабость, – Саранда подплыла ближе. – Если окажетесь в плену, у хозяина будут связаны руки.

– Но просто ждать…

Я вздохнула, понимая всю глупость недовольства: в отличие от Раввера, я лишь под домашним арестом. И, вполне возможно, опасность мне не угрожала.

Погладив браслет, я занялась тем, в чём усердно практиковалась последние дни – просто ждала.

Вечерний сумрак ещё только наступал, солдаты начали разжигать светильники, когда заговорил привратный дух:

– Хозяин вернулся. Через тени. Он в своём подвале, просит вас спуститься.

Бегом миновав тёмный чердак, я выскочила на лестницу.

Возле зала, в который выходил тайный ход, меня догнала Саранда с тёмно-синим средневекового стиля платьем в руках.

– Я вроде не собиралась наряжаться.

– Хозяин велел. – Саранда отворила дверь.

Я ворвалась внутрь. Раввер сидел за столиком и быстро ел похлёбку, закусывая хлебом. Помахав рукой, сглотнув, велел:

– Одевайся быстро. Мне надо силы восстановить для перехода. Не отвлекай.

И он продолжил быстро есть. Фрак Раввера слегка помялся, волосы лежали на плечах в беспорядке, но в остальном он выглядел нормально. Я выдохнула. А Саранда уже развязала пояс и тянула с меня халат.

Раввер не смотрел, как меня раздевают и облачают в платье основательницы рода. Похоже, мыслями он был сильно не здесь. На столе в тёмных ножнах лежал меч, знакомый по портретам глав рода.

Саранда затягивала шнурки на рукавах и спине, платье всё плотнее охватывало тело. Подол с небольшим шлейфом свободно спадал на пол, и в моей голове не соединялись спешка и такое одеяние: в нём ни бежать, ни что-то быстро делать не получится.

Поднимаясь, Раввер схватил со стола бокал с оранжевым напитком и залпом осушил. Стеклянная ножка звонко ударилась о столешницу. На ходу пристегнув меч к поясу, Раввер резко поднял меня на руки.

Вскрикнув, я обхватила его за шею и уткнулась лицом в грудь. Рубашка пахла мускатным орехом и лавандой.

– Только не бойся, ничего не бойся, – глухо сказал Раввер.

И мы рухнули куда-то. Я не видела, но ощутила, как всё изменилось, воздух стал сухим, безвкусным, я даже запаха Раввера не ощущала. Оторвавшись от его груди, увидела лишь тьму. Потом – серые дрожащие тени вокруг. Раввер бежал через мир теней. Подпрыгнул, и мы вынырнули в душный вечерний воздух с запахом дыма. Тут же снова провалились в тень. Вокруг лихорадочно дрожало и извивалось серое отражение реального мира. Мы ещё дважды молниеносно вынырнули, а на третий оказались в карете.

Шумно выдохнув, Раввер повалился на сидение, разворачивая неудобно подвернувшийся меч. Я осела ему на колени. На противоположном сидении стояли ящики. Раввер приподнял ногу и надавил на крайний. Карета рванула с места. Мы качнулись, в ящиках звякнуло.

Страх отступал, хотя пальцы ещё дрожали. Я опять уткнулась в грудь Раввера и тихо спросила:

– Что произошло?

– Заговор против императора.

– А тебя почему арестовали?

Его пальцы зарылись в мои волосы, и я зажмурилась от удовольствия.

– Подставить хотели, – ответил Раввер так тихо, что его голос едва пробился сквозь поскрипывания, шелест и стеклянное звяканье. – Или убрать на время.

– Куда мы едем?

– Во дворец. Императрица получила письмо, в котором муж её тёти сообщает, что та при смерти и просит племянницу о последней встрече. Есть основание полагать, что императрицу выманивают из дворца, – Раввер рассеянно гладил меня по голове и спине. На ухабах его подбородок задевал мою скулу. – Дворец очень большой, но его величие – это его слабость. Слишком сложная конструкция накладывает ограничение на изменение формы, внутри скрыты неподвижные элементы из обычного камня и железа. Плюс большой расход магии. Без хозяйки дом существенно замедляется и не может в полной мере обеспечить защиту императора.

– Глупо.

– О последнем обстоятельстве знает единицы длоров. А большой дворец создаёт иллюзию большой магической силы: кого отпугивает, а кого уверяет в том, что они под надёжной защитой.

Я уцепилась за пуговицу Раввера. Всего полчаса назад я безумно хотела оказаться рядом с ним, чтобы успокоиться. Но теперь стало тревожнее.

– Лена, я отвезу тебя во дворец. Ты создашь из теней копию императрицы, окутаешь этим покровом фрейлину и позаботишься, чтобы всю дорогу до кареты образ оставался безупречным.

«А вдруг не получится?» – испугалась я, но, крепче сжимая пуговицу, ответила:

– Да. Сделаю всё возможное.

Раввер кивнул, ткнувшись подбородком мне в скулу. Мы молча неслись дальше. В ящике на противоположном сидении позвякивало стекло. Места рядом с Раввером было достаточно, чтобы посадить меня, но он держал меня на коленях. К страху постепенно примешивалось чувственное волнение.

– А что будешь делать ты? – спросила я через несколько тягучих минут.

– Защищать императора.

Сказал он очень спокойно, но бешено колотившееся сердце, стук которого я ощущала прижатым к шее лбом, говорил о том, что Раввер тоже волнуется.

Какое-то время ехали молча.

– Можно спросить? – прошептала я, обнимая Раввера. – Я не помешаю?

Его рука застыла на моей спине.

– Спрашивай.

– Что вы собираетесь делать?

С улицы доносился усиливающийся гомон. Похоже, мы ехали мимо людного места.

– Устроить засаду во дворце. – Раввер скользнул ладонью по моему плечу.

– Почему вы не арестуете преступника или преступников прямо сейчас?

– В заговоре участвуют несколько глав родов. Для задержания каждого требуется участие ещё минимум пары глав и некоторого количества людей. Арестовать сразу всех трудно по ресурсам. И мы не знаем их сообщников.

– Опасаетесь, что им сообщат об аресте, и они сбегут?

– Или ударят раньше. Но побег тоже для нас опасен.

– Чем? – Я с трудом сдерживалась: хотелось вцепиться в Раввера и никуда не отпускать.

– Мы попадём в ситуацию взаимного шантажа: их источники магии окажутся в наших руках, но мы не сможем их уничтожить, иначе потеряем магию остальных членов рода.

– Значит, сбежавшим придётся эту магию остальным членам передавать, чтобы вы не оставили их без магии?

– Да, но они смогут давать магии меньше, а нам придётся согласиться, чтобы совсем не терять длоров… – Он водил подбородком по моей скуле, дыхание щекотало висок. – Ловушка имеет свои преимущества: заговорщики будут уверены в том, что дворец спит, император ничего не знает, один. И я сижу в тюрьме.

– А если ваш план раскроют?

Раввер вздохнул:

– Тогда не знаю, что будет. Но вероятность этого мала: император и императрица делают всё возможное, чтобы обычные участники дворцовой жизни не заметили подготовки. Поставка пищи в тюрьму механизирована, механизмы не расскажут о моём отсутствии. Сама тюрьма запечатана тремя главами рода, открыть её они смогут только вместе. Нам на руку их недоверие друг другу.