Элла Саммерс - Поцелуй вампира

— Леда.

Я повернулась и увидела стоявшего рядом Неро.

— Итак, — сказала я, вытирая щеки от слез. — Ты тоже пришел посмотреть, не сломалась ли я?

— Нет. Я знаю, что ты не ломаешься. Ты слишком сильная.

Я издала надломленный, болезненный смешок.

— Нет, вовсе нет.

— Это не первый раз, когда тебе придется убить, — сказал он. — И не первый раз, когда ради высшего блага тебе придется делать то, что тебе не нравится.

— Спасибо за ободряющую речь.

— Я здесь не для того, что подслащать пилюлю или врать тебе, Леда. Все так, как есть. Я предупреждал тебя об этом, когда ты присоединилась к Легиону.

— Так ты думаешь, что мне здесь не место?

— Это известно только тебе одной. У всех свои причины вступить в Легион. Всем что-то нужно — что-то, чего им не хватает внутри. Некоторые жаждут власти, некоторым нужно служить, другие хотят помочь дорогим им людям.

— А ты почему вступил в Легион? — спросила я у него — мое любопытство взяло верх.

Но Неро, казалось, этот вопрос не задел.

— Это от меня ожидалось. Моими родителями были солдаты Легиона, оба ангелы. Когда мой отец переметнулся на другую сторону, а мать стала на него охотиться, другой ангел, их друг, забрал меня. Он меня обучал. И продолжал этим заниматься после смерти родителей. Он вылепил из меня того, кем я должен был стать: идеального солдата Легиона. После вступления я быстро заслуживал чины, намного быстрее, чем кто-либо другой. Я не создан ни для чего иного.

— Это немного грустно.

— Ты жалеешь меня. Не нужно. После смерти родителей я был сломлен. Этот ангел, а потом и Легион, дал мне цель. В этом я и нуждался. Эту дыру внутри меня заполнил Легион.

— Тебе никогда не казалось, что у тебя не было выбора, как будто твоя жизнь тебе не принадлежит? — спросила я у него.

— Мы все пешки в этом мире. Выбор — это иллюзия.

— Я в это не верю.

— Правда? — Неро выгнул одну бровь. — Что ты делала до того, как присоединиться к Легиону?

— Работала охотницей за головами.

— На свою приемную мать, — сказал он. — Почему ты выбрала эту работу?

— Моя семья во мне нуждалась. И мне хорошо давалась эта работа.

— Потому что Каллиста воспитала тебя именно для этой работы. Точно так же, как меня воспитывали для Легиона.

Я покачала головой.

— Это не одно и то же.

— А до этого? — спросил Неро, игнорируя мой протест. — Где ты была до того, как тебя нашла Каллиста?

— Жила на улицах.

— Это объясняет твою задиристую драчливость, — его нижняя губа подергивалась от веселья. — И почему ты оказалась на улицах?

— Потому что моя предыдущая приемная мать умерла — ее убила банда грабителей.

— А твои родители?

— Умерли, когда я была ребенком. Я никогда их не знала.

— Ты перенесла немало потерь в жизни, немало боли. Это сделало тебя сильной. Это сделало тебя выносливой. Это дало тебе упрямство и упорство, которое нужно солдату Легиона. Все в твоей жизни вело к тому дню, когда ты примкнула к Легиону.

— Нет, — возразила я, и отрицание закололо губы. — Это был выбор. Я выбрала прийти сюда. Я выбрала присоединиться к Легиону.

— Что-то подтолкнуло тебя сюда. Я не знаю, что это, — Неро взглянул в мои глаза, как будто мог прочесть в них историю моей жизни. — Сострадание. Ты здесь ради кого-то. Ты не жаждешь власти, и у тебя слишком независимый характер, чтобы чувствовать нужду служить богам.

Я не говорила ничего, не желая выдавать себя.

Неро покачал головой.

— Но это неважно. Что-то произошло, и дорогой тебе человек нуждается в тебе. Ты получаешь силы, чтобы помочь этому человеку. Это не так уж редко, хотя встречается реже, чем жажда власти или служения. Я могу сказать тебе, что люди с твоей мотивацией склонны добиваться большего.

— Теперь это больше похоже на ободряющую речь, — поддразнила я.

Но Неро не поддался попытке его отвлечь.

— Неважно, кто подтолкнул тебя присоединиться к Легиону. Не этот человек, так кто-то другой. Одно или другое все равно привело бы тебя к нашим дверям.

— Ты, кажется, ужасно уверен, что мне суждено быть здесь.

— Да. Это то, кем ты являешься, — просто ответил Неро.

— Тогда почему ты не хотел, чтобы я вступала? — спросила я.

— Я видел в тебе невинность, — он накрыл ладонями мои щеки. — Прекрасную невинность. Легион лишает нас этой невинности. Он делает нас жесткими. Менее человечными. Я не хотел смотреть, как это происходит с тобой.

— И все же ты согласился позволить мне вступить.

Неро наклонился вперед, поглаживая мою руку.

— Я осознал, что это неизбежно. То, как ты сражалась с этими вампирами, их трое против тебя одной. Я видел твое упорство и то, что ты не собиралась сдаваться. Так или иначе, ты бы вступила в Легион.

— Ты бы хотел, чтобы меня здесь не было? — тихо спросила я.

Неро рассмеялся.

— Должно быть, ты считаешь меня очень бескорыстным.

— Это не ответ.

— Ты изменила это место, Леда. Твоя страсть, твое упрямство, твоя человечность, даже эта твоя враждебность.

Неро погладил пальцами мою губу, пробуждая воспоминания о последнем разе, когда мы были так близко, об его крови во мне. И моей в нем. Мой рот пульсировал, и я пыталась сдержать удлинявшиеся клыки.

— Капитан Сомерсет говорит, что тебя влечет тьма внутри меня, — сказала я.

Неро рассмеялся.

— Мне придется поговорить с Басанти об ее предательстве. Да, меня влечет к твоей тьме. Моя темная сторона ищет тьмы. Но то, что я чувствую к тебе… это не то, о чем она думает.

— Так дело не в моем безупречном поведении и глубоком уважении к власти?

Его смех звучал резко и сексуально.

— Боюсь, что нет.

— Хорошо. Потому что это невероятно скучно.

— В тебе нет ничего скучного, Леда, ничего типичного. Ты в идеальном балансе света и тьмы. Ты доказываешь, что они могут гармонично существовать в одном человеке. Что одно необязательно должно поглотить другое. Люди света часто высокомерны и самодовольны. Но ты — ни то, ни другое. При этом ты не получаешь удовольствия от потери контроля, и тем более от боли, как те, кем управляет тьма. До сих пор идет битва между светом и тьмой, между богами и демонами. Мы вынуждены выбирать одно или другое. Мы все попадаем куда-то на шкалу между тьмой и светом, но никто из нас не пребывает в балансе. За исключением тебя.

— Ты видишь это? — спросила я.

— Я чувствую это, да. Боги называют это богохульством, демоны — безумием, но я думаю, что твой идеальный баланс — самое прекрасное, что я когда-либо видел. Ты, Леда. Ты вызываешь у меня чувство, что есть еще надежда у человечества, у всех нас.

Неро опустил губы, поцеловав меня в щеку, а потом ушел, оставив меня с головокружением от самой романтичной речи во всей моей жизни. Я стояла там какое-то время, пытаясь осознать все, что сказали Харкер и Неро. Потом разум наконец-то оставил попытки разобраться в противоречивых чувствах относительно их — и самой себя. Я вернулась в общежитие.