Елена Ромова - Одна из тридцати пяти

Райт приподнял голову, изогнул темную бровь, а наемник добавил ехидно:

— Пока ты тут развлекался, мы, между прочим, рисковали жизнями.

Дэш поежился, опасаясь, что Берингер и этому наглецу вырвет язык вместе с желанием чесать им попусту. Но Райт глядел на наемника снисходительно и спокойно.

— Говори, — лишь коротко приказал он, и этот приказ наемник не посмел игнорировать.

— Я ее видел, даже разговаривал… эм…она в порядке, да…

Травница зачерпнула густую темную мазь, равномерно накладывая на рану. Райт поморщился, переместил недовольный проницательный взгляд на Кайетана.

— Ваша милость, леди Джина была несколько не в себе. Не понимала происходящего, не помнила имен… едва держалась на ногах….

— Не хочу ранить твою душу, — вмешался Аарон, оторвав взгляд от травницы, — но твоя леди была пьяна.

Некоторое время Райт молчал, затем приказал наемнику подойти, и по лицу последнего скользнуло беспокойство. Он поднялся, подошел к регенту, взгляд темных глаз которого хладнокровно выворачивал душу.

— Уверен в том, что говоришь? — предельно мягкий голос был ловушкой.

Травница поднялась, отошла в сторону, пережидая бурю.

— Райт…

— Ты уверен? — настойчиво, тихо, но очень грозно.

— Я видел…

— Уверен, твою мать? Я спросил. Я жду, Аарон.

Наемник молчал, желваки на его щеках ходили ходуном, но он понимал, как никто, что любое его слово может стать последним.

— Нет, я не уверен.

— Ваша милость, — Кайетан двигался на удивление бесшумно и обладал способностью возвращать регенту хладнокровие. Он ловко протиснулся между мужчинами. — Леди эль-Берссо была бледна, взгляд стеклянный, она будто отсутствовала, ее мысли были далеко…

— Настойка валмора, — этот тонкий, напуганный, но решительный голос принадлежал травнице, которая откинула с лица волнистые каштановые волосы и смотрела исключительно на Кайетана, — его дают в редких случаях, он способен поднять на ноги умирающего, но лишь на некоторое время.

Мужчины внимательно и удивленно смотрели на нее.

— Как твое имя? — спросил регент.

— Филис, ваша милость.

— Ты хорошая травница, Филис, — вымолвил он и подошел к столу, беря в руки мешочек с монетами. Ловко перебросив его в распахнутые ладошки девушки, регент сказал: — Будешь служить мне, получишь вдвое больше.

— Мой господин, — невероятно покраснела она.

— Ответь мне еще на пару вопросов, — произнес Райт. — Зачем давать эту настойку?

— Если девушка больна или ранена.

— Ранена? Насколько серьезной может быть рана? — в голосе регента почувствовался металл.

— Очень серьезной, смертельной, мой господин.

— Ты сможешь справиться с такой раной?

Девушка вскинула глаза, встречая прямой настойчивый взгляд, в котором сошлись ярость, напряжение, надежда.

— Я постараюсь, но…

— Кайетан, — игнорируя ее дальнейшие рассуждения, бросил Райт, — выкупи ее, если она принадлежит местному графу.

Кайетан остолбенел на несколько секунд, вызывая тихий смех Аарона.

— Я, ваше сиятельство?..

— Она смотрит только на тебя и, кажется, будет не против.

Травница смущенно опустила голову, а Дэш, нервно поправив куртку, приказал ей идти следом и покинул шатер.

— Мог отдать ее мне, — хмыкнул Аарон, — я бы проявил к ней больше внимания.

— Сядь и заткнись, наконец. Когда-нибудь я выпущу тебе кишки, Аарон, хотя мне иной раз даже нравится твой треп, — мрачно усмехнулся регент, — у нас нет времени, Джина может быть ранена.

— Готов рискнуть всем ради нее?

— Ты передал мои слова де Хогу? — вместо ответа спросил Райт.

— Один в один, еще до того, как о нас с Дэшем доложили королеве. О своем решение он сообщит. Подаст нам знак. Будем надеяться на положительный ответ, — прикрыл веки наемник. — Надеюсь, теперь ты станешь ценить меня больше? — ощутив прожигающий до костей взор Райта, наемник покорно вскинул ладони: — Ладно-ладно, затыкаюсь…

Неожиданно в шатер вбежал воин, припадая на одно колено, и затараторил:

— Ваша милость, прибыл лорд Бейдок, лорд Деквуд и лорд Девилль.

— Одни лорды — куда не плюнь, — лениво протянул Аарон.

Райт усмехнулся.

— Зови Девилля…

— Начинаешь сразу с десерта? — наемник расположился на стуле, ожидая, когда начнется представление.

Лорд Девилль явно не был доволен тем, что его впихнули под локоть в шатер. Его потрепанный вид говорил о многом. Он сдержанно поприветствовал регента, бросил хмурый взгляд на наемника.

— Не пойму, чем я вас разгневал, мой господин, — настороженно сказал он, видя предвкушающую улыбку на губах Аарона, — то, как со мной обращались не подобает вашим вассалам. Я не знаю, чем мог заслужить подобное отношение.

Девилль говорил складно. Он был при оружии, и Райт хорошо помнил, с каким нечеловеческим умением Девилль бился на мечах. Однако регент совершенно безоружный, в одной лишь рубахе, расстегнутой на груди, вальяжно расположился на стуле перед лордом. Его взгляд, хуже клинка, хуже яда, внушал Девиллю тревогу, с которой тот едва ли мог справиться.

— У меня нет времени, — лишь сказал Берингер, — и желания слушать ложь. Ты служил моему отцу, Девилль, хорошо служил. Я ценил тебя, как воина и как честного человека. Я принял твою присягу, пустил в свой дом. И лучше тебе найти в себе силы, сказать правду и принять достойную смерть, чем в очередной раз лгать, глядя мне в глаза, и умереть, как собака.

Тот молчал, втягивая носом воздух, положив ладонь на рукоять меча, следя краем глаза за наемником, который поддался вперед, сжимая в руках клинки.

— Я хорошо чувствую ложь, Девилль, — говорил Райт, скрестив на груди руки. — Я знаю, когда мне лгут.

На лбу лорда сверкнули капли пота, а вены на шее вздулись от напряжения.

— Ваш отец был Виндором, — отозвался он, — благородным человеком, в чьих жилах текла кровь королей. В ваших венах течет кровь сакрийской рабыни.

Райт сощурил глаза, видя, что пальцы Девилля сжимаются вокруг рукояти меча. Аарон приподнялся, но регент жестом остановил его.

— Что ты сказал моей женщине? — спросил он изменника.

— Правду. Выиграв одну войну и даже уничтожив королеву, вам никогда не править королевством. Сюда придет понтифик и сотрет Хегей с лица мира, чтобы возродить на пепелище иной государство, послушное и суеверное. И тогда не будет ни вас, ни меня, ни маленькой смелой женщины их Хоупса.

— Она тебе поверила?

— О, нет, — печально улыбнулся Девилль. — Ее не убедили мои слова. Она слишком сильно верит в вас.

Услышав эту фразу, Райт замолчал, справляясь с желанием прикончить Девилля прямо сейчас и броситься во дворец, чтобы снова ощутить эту юную женщину в своих руках, утешить ее, заставить забыть всю ту боль, какую мог причинить Эдмунд.