Елена Ромова - Одна из тридцати пяти

— Думаешь, кто-то из них рискнет жизнью ради тебя? — вымолвил Райт.

— Де Хог, — пустая улыбка не покидала губ королевы, — ты сделал это ради сына. Я прощаю тебя. Слышишь? Ты смог сделать ради Атера то, на что я была не способна… Люби его, — она обвела взглядом советников и тихо нервно рассмеялась, — а вы, милорды, горите в аду…

— Это все, что ты хотела сказать? — спросил Райт.

— Пожалуй, кое-что я скажу тебе, Берингер, — ее голос осип, превратился в тихий едва уловимый шепот: — ты настоящий сын своего отца.

— Видимо, это не комплимент, — бросил мужчина. — Аарон, меч!

Наемник шелохнулся у дверей с благоговейным: «мой господин», сорвался с места, расталкивая собравшихся.

— Что ж, братец, — Берингер взглянул на Эдмунда, заставив принца разрыдаться в голос, — уже не хочешь видеть меня на коленях? Аарон, дай ему меч!

Когда принцу поднесли оружие и заставили слезть с трона, он дрожал всем телом, напугано глядя в глаза брату.

— Ты можешь сейчас сразиться со мной, Эдмунд, — чеканя слова, говорил регент, — и убить в честном поединке, тогда мои люди уберутся восвояси, поняв, какой бесценный у них король. Если боишься, а я вижу по твоим глазам, что так оно и есть, просто признай это. Тогда тебя оскопят и поместят в монастырь, ибо ты не мужчина… — под взглядом Райта, Эдмунд сжался в комок, — есть и другой вариант. Я потребую твоего отречения и изгоню, но ты должен доказать мне, что сожалеешь обо всем, что сотворил.

— Что? — Эдмунд неуверенно держал меч, растерянно переводя взгляд с Райта на королеву. — Но как? Я не понимаю…

— Ты многого не понимаешь, — усмехнулся Райт, — но то, что должен сделать сейчас, прекрасно понял. Ты знаешь, как надо поступить, так ведь?

Дрожь в руках принца лишь усилилась. Он взглянул на свою мать, крепче сжал меч.

— Я должен убить ее? — тихо спросил он, шмыгая носом.

— А сможешь? — регент изогнул бровь.

— Это слишком жестоко, Райт, даже для тебя, — вымолвила королева, впиваясь ногтями в подлокотники и обреченно откидываясь на спинку трона. — Ты будешь помнить об этом до конца своих дней, ты никогда не сможешь забы… — ее зрачки расширились, из горла выбилась струйка крови. Опустив стекленеющий взгляд, она увидела меч, торчащий из груди, затем взглянула на сына, который отпустил рукоять, отпрянул, горько рыдая: — Живи, — умирая, проговорила она Эдмунду, — живи с этим…

Он рухнул на колени, беззвучно рыдая. Он не спускал глаз с матери, которая сделала еще несколько мучительных вдохов и затихла.

Присутствующие разом преклонили колени перед новым владыкой.

Райт долго, молча глядел на королеву, которая окончила свои дни, сидя на желанном троне.

— Кайетан, — бросил он в толпу, из которой появился капитан.

— Да, ваше величество.

— Прими честь быть распорядителем двора и моим советником.

Мужчина дрогнул от удивления, приподнял голову, встречая взгляд Райта, и произнес:

— Приму за честь, ваше величество.

Берингер внимательно оглядел советников, сощурился, разглядывая покорного, молчаливого де Хога.

— Собери совет. Хочу назначить новых советников.

— Будет исполнено, ваше величество.

Эдмунд все еще несдержанно рыдал, но регент Хегея не обратил на него ни малейшего внимания, покидая тронный зал.

Он быстро шел в покои, которые принадлежали ему, и в которые он заблаговременно приказал привести Джину. У входа дежурил Аарон, который при приближении регента, сделал знак страже, мол, отворяйте двери. Не замедляя шага, Райт вошел в приемные покои, прошел через кабинет и оказался в спальне, где на его постели лежала девушка.

Филис уже командовала целым штатом служанок, которые маячили по комнате с тазами, чистыми тряпками.

— Ей нельзя уснуть, ваше величество, — сообщила травница, в глазах которой регент прочел отчаяние, — иначе она умрет. Мне нужно вскрыть рану, она воспалилась. Если леди потеряет сознание, она может не проснуться.

Райт подошел к постели, увидев свою девочку, которая жадно глотала воздух и глядела вверх, будто ее душа уже готова вырваться из тела. Он лег рядом, опираясь на локоть, коснулся ее подбородка, поворачивая ее голову.

— Девочка… — зашептал ласково, касаясь ее нежной бледной щеки кончиками пальцев, — посмотри на меня…

Ее взгляд, такой напуганный, измученный, потеплел.

— Ты видел письмо? — тихий слабый, но такой родной голос.

— Письмо, милая? — его пальцы ни на секунду не переставали гладить.

— Я написала, что люблю тебя… — она невинно закусила губу, вглядываясь в его темные глаза, — ты видел?

Что он чувствовал сейчас? Что может перевернуть землю, что способен сорвать покров звезд с ночного неба, дотянуться до самого солнца, но… он не может ничего поделать против смерти, которая нависла над маленькой наивной девчонкой из Хоупса.

— Я видел… — соврал он, — конечно, видел, — склонился, целуя ее трепетные мягкие губы.

В это время Филис накалила над огнем нож.

— Послушай меня, милая, — Райт положил голову на подушку, обхватил лицо девушки руками, заставляя смотреть ему в глаза, — помнишь, лекарь зашил рану на твоей руке?

Она кивнула, дрогнула, но он зашептал:

— Шшш, ты ведь не боишься? Ты знаешь, что так нужно? Ты потерпишь еще? Ради меня?

— Да.

— Моя умница, — он осушил губами слезу, скатившуюся по ее щеке. — Только смотри на меня, Джина. Я буду рядом.

Она слабо кивнула.

— Мне нельзя уснуть, Райт…

— …я знаю…

— Я ведь не умру?

А что теперь? Боль огнем затопила его сознание. Боль и страх, а ведь он никогда не боялся.

— Нет, милая… мы умрем вместе через много-много лет, когда состаримся, и у нас будет полно внуков. Как в сказке.

— И у меня будет розовый пони, — она еще была способна подарить ему улыбку.

Он отдал бы многое, чтобы услышать ее смех.

— У тебя будет все, — заметив, что Филис смахивает слезы и ждет его приказа, он сказал: — Ты будешь сказочной принцессой, Джина. Моей принцессой.

Кивнув травнице, мужчина прижался лбом к виску любимой, прошептав:

— Говори со мной, не оставляй меня…

Аарон скучал. Символ начальника тайной канцелярии в виде большого круглого медальона был вечным напоминанием того, что он уже не свободен. О, да. Аарон из клана темных ветров теперь вел оседлый образ жизни, и у него даже была жена — заносчивая, эксцентричная и упрямая кобра. Этой ночью она довела его до белого каления. Строптивица.

— Мой лорд, донесение, — один из его шпионов нашел его даже здесь, на кладбище королевской семьи.

Что ж, немаловажная часть его работы — быть в зоне доступности.

Аарон прочел письмо, сжал в кулаке. Какого дьявола, спрашивается?

Мужчина выплюнул травинку, которую сжимал в зубах, распахнул калитку и пошел в поисках своего повелителя по извилистым дорожкам, заросшим вьюнками.