Елена Ромова - Синдром отличницы (СИ)

Доктор Мак-Аарот представил меня коллегам из Твиртона как крайне талантливого и перспективного специалиста. Я встретила своего научного руководителя, доктора Морган, который сказал, что свято верит в мой успех. Директор Фармел одарил меня премилым комплиментом. «Эта женщина — не просто ученый, она — самозабвенный талант и дар. Я счастлив, что она работает с нами, — сказал он».

После этого трудно не возгордиться, правда?

Каселл все это время был моей тенью. Незаметной и незаменимой. И его ничуть не утруждало выполнять мои просьбы.

— Еще шампанского? — спросил он, когда я отошла в сторонку, устав от чрезмерного внимания. Заметив мою улыбку, мужчина произнес: — Будет исполнено!

Я сняла жакет, бросила его на спинку стула, откинула за плечи волосы. Хотелось размять шею, а еще: снять каблуки. Я была умиротворена и спокойна, до тех пор, пока мужская рука, держащая бокал шампанского, не возникла у меня перед глазами.

Тонкий изящный бокал с искрящимся содержимым… широкая мужская ладонь… крепкие длинные пальцы. Совсем, как у… Такера!

По части фееричных появлений я могу поставить этому мужчине пять баллов.

Я медленно поднимаю голову.

Сумасшедшие ощущения! Подобно прыжку с тарзанки — сердце заходится, слегка кружится голова, тело напряжено. Я ощущаю запах мужского парфюма… один лишь запах сводит меня с ума.

Доктор Такер все такой же циник и безбожник. У него по-прежнему проницательный, властный и насмешливый взгляд. И этот взгляд скользит по мне так нарочито открыто, что по любым законам цивилизованного общества это бы считалось неприличным.

— С кем надо было переспать, Лессон, чтобы стать руководителям проекта в двадцать лет?

Доктор Такер превосходно смотрится в смокинге. А еще ему идет легкая небрежность в прическе.

— Вы удивитесь, — мой ответ прост: — Ни с кем.

Я беру бокал и делаю несколько глотков. Вкус шампанского отчего-то кажется мне другим — соблазнительным, сладким.

— Как вас сюда занесло, доктор? — пора бы и мне съязвить.

— Хотел посмотреть, как кучка дегенератов восхваляет мою стажерку и узнать, какого собственно черта. Ты что научилась готовить новый вид кофе, Лессон?

— Этот кофе называется: «Катись к черту». Я полгода билась над ним специально для вас.

— Я бы его попробовал, Лессон, но, к сожалению, опоздал. Но говорят, у этого кофе странное послевкусие.

— Да. Называется «триумф». Это послевкусие заставляет долго вспоминать само кофе и жалеть, что оно теперь недоступно.

— Лессон, это не триумф, это гордыня. Прекрасно выветривается, когда замахиваешься на недосягаемое и падаешь вниз.

— Вам ли не знать об этом, правда? — вопросительно выгибаю бровь. — Или ваша гордыня еще на месте?

В этот момент к нам подходят посторонние, чтобы поприветствовать Такера, но он так увлечен мной, что лишь бросает: «Позже, я занят».

— Так о чем мы говорили, Лессон? — его взгляд прикован к моему лицу.

— О том, что вы так и не научились признавать очевидное.

— Например?

— Например, то, что маленькая ситайская девочка… кажется, так вы меня называли?.. оказалась хорошим специалистом.

— Вот, когда у какого-нибудь из твоих пациентов отрастет новая голова, я признаю это, стоя на коленях.

— Думаю, мне понравится видеть вас в таком положении. Ради этого я не заставлю вас долго ждать, — как же мне сложно держать планку на уровне и не позволять пальцам предательски дрожать.

Такер хочет что-то ответить, но в этот момент возвращается Каселл. В его руках бокал и моя сумочка. Мой коллега произносит лишь: «Ты забыла ее в машине», а лицо Такера становиться хмурым, раздраженным, желваки на щеках ритмично движутся.

— Это доктор Кассел, талантливый ученый и мой коллега, — я взяла Каселла под локоть, отмечая, что Такеру это не нравится.

Разумеется, Кея представлять нет необходимости, мой сопровождающий узнал его, протянулся для рукопожатия с добродушной улыбкой. С таким заблуждением можно совать руку в клетку хищника, не догадываясь, что в следующую секунду ее откусят по самый локоть.

— Я очень рад, доктор Такер… Лимма рассказывала о вас…

— Да? — в голосе Кея яда столько, что хватило бы умертвить всех присутствующих. — Обо мне? И что именно?

Каселл не чувствует подвоха, а я напряженно смотрю на Такера и отхлебываю шампанское.

— Много хорошего.

— Восхитительно, — произносит Кей. — А теперь, Каселл, отойдите на два шага, нам с Лессон нужно поговорить.

— Простите?

— Катись к черту отсюда.

Признаюсь, даже я, зная характер Такера, не ожидала ничего подобного.

Мне пришлось заверить Каселла, что Кей имел в виду совершенно другое и никого не хотел обидеть, и что я уделю ему всего пару минут. Каселл согласился подождать, но не ушел, наблюдая за нами на расстоянии.

— Ради него ты вырядилась и накрасила губы, Лессон? — раздраженно осведомился Такер.

— Позвольте заметить, — заявила я с язвительной официальностью, — вы ведете себя, как полный идиот. Каселл — мой коллега.

— Мы тоже были коллегами.

— У вас нет никакого права на ревность.

— Согласен, — усмехнулся Такер, — права нет, а ревность есть.

— Послушайте…

— Лессон, — мужчина делает ко мне уверенное движение, — давай я отвезу тебя домой, мы поговорим… не здесь.

— Меня отвезет мой друг.

— Так друг или коллега? — пытливо спрашивает Такер. — Хотя какое мне дело, правда? Никуда он тебя не повезет.

— И что ему помешает? — теперь мой черед усмехаться.

Кей бросает быстрый взгляд на моего сопровождающего, затем опять смотрит на меня. Его рука касается моего подбородка, большой палец смазывает с губ помаду, а затем Такер подносит руку к своему рту. Это движение было бы невинно, если бы он потянулся за тортом, измазался в креме и слизнул его с кончика пальца. Но он сделал это с моими губами! Он будто попробовал их, а затем произнес: «Ммм, все так же вкусно».

Этот маневр не укрылся от Каселла, который, уяснив для себя суть моих отношений с Такером, предпочел молча удалиться.

— Ну что, Лессон? — Кей улыбался. Ему было забавно. — Я решил твою проблему?

— Моя проблема — это вы, доктор Такер.

— Уверен, твой друг, — с весомым нажимом на «твой друг», — тебя простит завтра. А сегодня удели внимание своему руководителю из Вейсмунда.

— Бывшему руководителю, — поправляю его.

— У меня рейс только через два часа, — сообщает Такер, — мне ведь нужно чем-то заполнить это время. Сделай одолжение, Лессон, просвети меня относительно регенеративной медицины.

Мы бесцельно кружили по улицам Элентропа и до тех пор, пока я не потребовала привезти меня домой. Но прежде мы говорили, говорили и говорили.

Наверно, я в жизни своей столько не разговаривала.