Елена Ромова - Синдром отличницы (СИ)

Каселл тактично покашлял, выводя меня из задумчивости.

— Думаю, на сегодня хватит вопросов, — вымолвила я.

Воспоминания сводят с ума.

Каселл остался и позирует с Лаффи, которой тоже нравится внимание, а я выхожу из аудитории.

Я юркнули на улицу, чтобы преодолев внутреннюю площадку, оказаться в лаборатории. Мне нужно заняться делом, это всегда помогало. Работа — это то, что надо.

— Лимма!

Я уже прикоснулась к дверной ручке, как меня обездвижил этот весьма знакомый голос. Я бросила взгляд через плечо и закатила глаза — этого еще не хватало!

Питт!

Вернее, господин Сайверс, женатый мужчина, начальник какого-то департамента в семейном бизнесе Сайверсов и мой возможный родственник. Не скажу, что встреча приятная.

Наверно, это так явно читалось в моем взгляде, что Питт некоторое время молчал.

— Я слышал твою речь про реинкарнацию, — наконец, вымолвил Сайверс, подходя ближе.

— Регенерацию, — спокойно поправляю.

Я окинула его взглядом: солнцезащитные очки на вороте серой футболки, узкие джинсы, неизменно одна рука в кармане.

— Мне бы с тобой поговорить, Лимма, — решается он на правду, — наедине, если можно.

Мне вспомнился случай на поле, когда я пришла к Питту, чтобы поговорить. Он толкнул меня плечом и прошел мимо. Но вот незадача — я совершенно не сердилась на него. В свое время я бежала от него в Вейсмунд, думая, что он — любовь всей моей жизни. Теперь я живу не просто в другом городе, но точно в другой реальности.

Итак, мы расположились в моем кабинете: я — за своим рабочим столом, мужчина — передо мной. Он совершенно не такой, каким был в моих романтических грезах. Я вдруг с недоумением поняла, что никогда не любила его по-настоящему. Ни его фальшивый взгляд, ни приторный голос, ни уложенную насмерть прическу.

Сайверс тоже внимательно рассматривал меня.

— Хорошо выглядишь, — оценил он.

Блузка, юбка, каблуки и минимум макияжа — да, брось!

Дело было не в моем облике. Рядом с Питтом я ощущала себя зрелой женщиной, прошедшей испытания болью, отрицанием, горем.

— Что-то случилось, Питт?

— Ты добилась того, чего хотела, — произнес он, озираясь по сторонам. — А вот у меня не сложилось… я женат на самой последней дряни и…

— Что-то случилось, — с нажимом, — Питт? Я чем-то могу тебе помочь?

— Да, — его взгляд, наконец, сфокусировался на моем лице. — Лимма, бизнес нашей семьи тесно связан с научной деятельностью. Мой дядя возглавляет совет ММА. Ты знаешь, о ком речь. Вы знакомы. У него тяжелое заболевание. Он умирает.

— Что он хочет от меня, Питт? — перебила я. — К сожалению, я бессильна против лейкоза.

— Файмс хочет решить все мирным путем. Он не хочет лишать тебя работы и передавать начатый тобой проект другому лицу. Но ты вынуждаешь его сделать это.

— Моя вакцина не спасет его от рака крови. Если я уеду в Вейсмунд, то потеряю время и не помогу тем, кому могу помочь.

— Ты не знаешь влияние семьи Сайверс, Лимма, — произнес Питт. — Если ты откажешься, это будет концом твоей карьеры. Мне очень сложно говорить тебе об этом, но это правда.

— А если у меня не получится, — усмехнулась я, — он об этом не думает?

Некоторое время Питт молчал, постукивая пальцами по подлокотнику.

— Знаешь, Лимма… никто тебя не осудит, если у тебя не получится, — его взгляд столкнулся с моим взглядом. — Понимаешь?

Я молчала, а Питт вдруг поддался вперед.

— Ты не можешь быть всесильна…

Кажется, я начинаю понимать вещи, которые казались мне невероятно сложными еще некоторое время назад. Господин Файмс одинокий вдовец, в случае смерти его единственным наследником будет его брат.

Мать Питта ненавидела меня не потому, что я завела роман с ее сыном, а потому что я могла претендовать на наследство.

Посему никого не волнует жизнь Файмса так, как волнует его смерть.

— Я, кажется, поняла тебя, — произнесла я.

— Если ты поняла все правильно, то моя семья выплатит тебе определенное вознаграждение, и ты, как и раньше, будешь заниматься наукой.

— Тогда передай господину Файмсу, что я принимаю его предложение, но у меня будут определенные условия.

— Условия?

— Размер моей заработной платы, к примеру. Условия проживания… Перелет тоже будет оплачен им.

Мои слова достигли цели — Питт был полностью удовлетворен видимостью моего согласия.

— Хорошо, что ты согласилась, — улыбнулся он.

Черт бы его побрал, а ведь он не знает, что я в курсе той ужасающей правды, которую все скрывают, и о которой он говорил с моей матерью накануне ее смерти.

Я тоже выдавила из себя улыбку. Не ровен час, Питт, все изменится!

Хочется верить, что я все еще такая, как прежде.

Объемный пуховик, вязаная шапка и грубые ботинки — это воскрешало во мне Лимму-вечную-стажерку. В чем-то подобном я приехала в Вейсмунд в прошлый раз. Самое главное, это спасало от холода, жгучего ветра и крупного пушистого снега, который шел уже тритий день к ряду.

С собой у меня ничего. Багаж остался в отеле, в номере, который оплачен из кармана Файмса Сайверса. От него не убудет, считаю.

Пока иду пешком, продумываю, что буду говорить. Может, мне стоит начать с простого: «Привет!» или «Как дела, док, давно не виделись?», а может: «Заехала сказать тебе спасибо за тот незабываемый секс, когда мы не могли оторваться друг от друга ни на секунду, даже в душе…» Боже, и о чем я думаю?

В Вейсмунде я не только чувствую себя прежней ситайской девочкой, но и думаю, как она. И эмоции меня переполняют через край, как и раньше. Я снова боюсь Такера. Если я увижу пренебрежение в его глазах, то умру на месте. Он просто подумает: «И что нужно этой никчемной девчонке, раз она притащилась сюда из Элентропа?»

Я здорово искусала себе всю губу, мои щеки горели от мороза и стыда, глаза лихорадочно блестели, когда я вошла в Центр и пожелала увидеть Кея.

Лифт, коридор, лестница… я несколько раз замедляла шаг. Беги отсюда, беги, Лессон! Разве ты мало страдала? Кей Такер — очередное искушение, которое не дает тебе покоя три проклятых месяца.

С другой стороны, может эта встреча пойдет мне на пользу? Я, наконец, смогу убедиться, что ничего не значу для этого человека.

Впрочем, зачем я терзаю себя? Я ведь приехала по делу. Ага, убеждай себя в этом, Лессон!

И с каких пор я разговариваю сама с собой? Это чертова паранойя…

— Лимма! Подруга!

Я вздрагиваю так, будто за спиной взорвалась бомба. Хотя утверждать обратное тоже не могу, радость Шейлы — еще та термоядерная смесь.

— Какими судьбами? Да, ты теперь у нас знаменитость!

Удивленная я безропотно принимаю ее приветствия, а затем и объятия. И это приятно. Даже очень.

— Как твои дела, подруга?

Шейла спрашивает абсолютно искренне, и мне остается только смущенно улыбнуться и пожать плечами. Дело в том, что с некоторых пор я сама не знаю, как обстоят мои дела. С одной стороны, я даю по десять интервью в неделю, и моя физиономия украшает обложки нескольких весомых изданий, с другой стороны — я на грани катастрофы и полного забвения.