Анна Азарцева - Золотые крылья сильфиды. Книга 1 (СИ)

Но все было терпимо ровно до моих двенадцати лет, когда девушки нашего герцогства празднуют первое совершеннолетие. Обычно родные устраивают большой праздник, девочек чествуют и дарят им в подарок красную ленту как символ становления девушкой. Я помню, какой грандиозный бал закатили, когда отмечали совершеннолетие Ливи и Мирры, созвали всех близлежащих соседей, даже из других рас. Понятное дело, что никто не собирался устраивать такой же праздник мне, лишь тетушка Мартина, моя кормилица, и ее муж поздравили меня. Тут же случились преждевременные роды у мачехи, и она разрешилась двумя девочками-близняшками, что не улучшило характера моего отца, страстно жаждущего наследника. Госпожа Ислин и так-то не была ко мне благосклонна, а после родов совсем озверела. Цеплялась к каждому моему шагу – не так стою, не так говорю, не так думаю. Рвала мою одежду, даже новую, считая, что я выгляжу как бродяжка и недостойна звания дочери его светлости. Запирала меня в комнате на неделю в наказание за не самый почтительный взгляд или поклон. И наконец, решила, что капля драконьей крови, текущая в ее жилах, позволила ей увидеть мою истинную сущность - я дитя сильфа. Услышав это оскорбление в первый раз, я опешила. Решить, что я сильфида, пусть даже частично,– это надо умом лишиться, честное слово. И вот почему.

Когда-то давным-давно герцогство Иллийское было частью королевства Ламмара, гранича на востоке по Янтарной гряде с драконьими территориями, на западе – с сильфскими Аррантийскими полями, и являясь, таким образом, буферной зоной для двух враждующих рас. Почему сильфы и драконы возненавидели друг друга – это отдельная история, но наше небольшое герцогство оба королевства оберегали и строго следили друг за другом, чтобы ни те, ни другие не пересекали его границ. До поры до времени.

Люди ни с кем не ссорились, хотя исторически сложилось, что с драконами отношения были более теплые и дружественные, чем с крылатым народом. Проводились общие праздники, устраивались ярмарки и фестивали, помогали друг другу в случае неурожая или тяжелой зимы. В общем, жили как добрые соседи. С сильфами тоже мирно общались, правда, те из-за нашей дружбы с драконами смотрели на нас косо.

И эта идиллия длилась до последней, четвертой Войны Небес, как ее обозвали менестрели.

Идиллия длилась до последней, четвертой Войны Небес, как ее обозвали менестрели и историки.

Небольшая группка сильфов-разбойников решила поживиться на алмазных приисках Имирского хребта, тонкой горной гряды на границе нашего герцогства. Семья, владеющая почти выродившимся прииском, может быть и не возмутилась бы открыто, решив ситуацию собственными силами, но во время нападения сильфов у людей гостила племянница рэи. Спасая свою жизнь, двенадцатилетняя драконица пыталась убежать, но жестокие сильфы натравили на нее своих птиц Рухх, переломали юной принцессе крылья и бросили умирать на скале. Несчастная девочка, оставшись на всю жизнь калекой, сошла с ума.

И драконы начали мстить. Была объявлена война до последнего из рода. Драконы уничтожали сильфские поселения и вырезали крылатый народ сотнями, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей. Поджигали поля с созревшим урожаем и засыпали солью выжженые земли, чтобы там больше ничего не выросло. Маги драконов травили воду в реках и озерах, заставляя выживших горожан и селян сниматься с насиженных мест и уходить, куда глаза глядят.

Сильфы, впрочем, отвечали тем же. Стаи прирученных птиц Рухх наводили ужас своими нападениями на драконьи земли. Они камнем падали на добычу, будь то скот или люди, разрывали мощными когтями тела, бритвенно-острыми перьями наносили страшные увечья. Их битвы с драконами становились бойней, а земля заливалась реками крови. Чароплеты сыпали проклятиями, подчиняя себе умерших и выводя их на передовую, заставляя драконов сражаться со своими же погибшими друзьями и соратниками.

Страшная война захватила почти половину Валиноса. Дроу, выступившие на стороне сильфов, бились насмерть с эльфами, дэвы защищали свои земли от призванных драконами варваров с Южных берегов. С обеих сторон были десятки тысяч погибших и сотнями тысяч исчислялись раненные. На некогда плодородных землях теперь росли только могильники, а по рекам караванами плыли погребальные ладьи. Периодически побеждали то одни, то другие, и война затихала на несколько лет, давая возможность участникам перевести дух, пересчитать погибших и вырастить-выучить новых воинов, но затем она разгоралась вновь, вспыхивая, как спичка от малейшей искры.

Находясь между двумя воинствующими государствами, у королевства Ламарра не было иного выхода, как выступить на чьей-либо стороне. Драконы получили помощь в виде людских войск, но, к сожалению, слишком поздно. И в один прекрасный день сильфы вступили на ранее неприкосновенную землю герцогства Иллийского. Многие жители были угнаны в рабство, остальные обложены высочайшими налогами и повинностями. Женщин насиловали и унижали, мужчин избивали и пытали. Сильфские чароплеты забирали народ толпами для своих магических экспериментов над живой плотью. На протяжении пятидесяти лет герцогство Иллийское стонало от боли и рыдало кровавыми слезами, пока драконы не начали снова брать верх над сильфами...

Именно поэтому предположение госпожи Ислин о том, что я ребенок сильфа, было особенно оскорбительным. Не знаю, действительно ли поверил ей папенька или нет, но его угрозы мне становились все более устрашающими, а наказания – частыми и беспричинными. Слуги тоже начали меня сторониться. В итоге, я не выдержала подобных издевательств и через месяц мучений попросила у его светлости разрешения покинуть родной замок. Моя кормилица, тетушка Мартина к тому моменту переехала со своим мужем, герцогским егерем, вышедшим в отставку, в небольшой городок Нимрис, что находился в полутора днях верховой езды от замка. Я просила отца разрешения жить с ними.

На мое удивление, папенька почти сразу согласился, единственным условием стало проводить свои дни рождения и следующие два месяца в замке.

Это было не страшно, главное - я избавилась от необходимости жить постоянно там, где меня люто ненавидели.

Так и прошли последние восемь лет. Почти весь год я жила в семье кормилицы и лишь на два месяца отправлялась в ненавистный мне замок. Там тоже страсти поутихли, особенно после неожиданной смерти госпожи Ислин от серой лихорадки. Папенька смягчился, если так можно назвать его полное игнорирование моей персоны, слуги вспоминали о моем якобы сильфском происхождении все реже. Детей у тетушки с дядюшкой не было, и ко мне они относились как к родной дочери, правда, не забывая, что я все-таки благородных кровей.