Дж. Уорд - Избранный

Лейла обняла себя руками.

— У тебя нет такой власти.

Его бровь, та, что с татуировками вокруг, приподнялась.

— У меня может и нет, зато есть у них.

Он отступил, махнув в сторону двери, и Лейла пораженно прикрыла рот ладонью. Одна за одной, все женщины этого дома зашли в комнату, и даже на фоне Вишеса они казались свирепыми, выстроившись полукругом перед Лейлой. Даже Осень была среди них.

Первой заговорила Бэт, Королева, и ее голос звучал тихо, чтобы не потревожить малышей:

— Я поговорю с Рофом. Как только он вернется из учебного центра. Мы все исправим. Мне плевать, что произошло между вами с Кором… я тоже мать и беспокоюсь только о детях. И мой муж поймет меня. Будь уверена.

Лейла буквально бросилась в объятья Королевы, и когда Бэт прижала ее к себе, Белла шагнула вперед и погладила Лейлу по голове.

— Мы позаботимся о малышах, пока тебя нет рядом, — сказала женщина Зи. — Все мы. Мы не оставим их одних ни на секунду, поэтому попытайся сильно не волноваться.

Кормия вышла вперед, в бледно-зеленых глазах ее подруги Избранной блестели слезы.

— Я буду с малышами весь день. — Она указала на кровать. — Я не отойду от них ни на шаг.

Элена, шеллан Рива, кивнула.

— Я же медсестра, за свою практику я ухаживала за сотнями малышей, поэтому знаю детей вдоль и поперек. С ними ничего не случится, обещаю.

Остальные согласились, и кто-то протянул Лейле платок. Именно тогда она осознала, что снова плачет.

Отстранившись от Беллы, она попыталась высморкаться как можно тише. Она хотела сказать что-то, как-нибудь выразить свой страх и признательность…

Королева положила руки на ее плечи.

— Тебя не лишат родительских прав. Этому не бывать. И я знаю, куда тебя увезут. Это безопасный дом, полностью защищенный… Ви занимался вопросами безопасности, а я декорировала интерьер, когда Братство купило его в прошлом году.

— Там безопасно, — подтвердил Вишес. — Как в банковском хранилище. И я побуду твоим соседом по комнате и проведу с тобой день.

— Значит, я под стражей? — Лейла нахмурилась. — Как узница?

Брат просто пожал плечами.

— Ты под защитой. Не больше.

Черта с два «не больше», — подумала Лейла. Но она ничего не могла поделать. Это сильнее ее, и она прекрасно понимала, зачем все это.

Повернувшись к Лирик и Рэмпу, она обнаружила, что слезы еще сильнее побежали по щекам, и мокрого платочка будет недостаточно. Воистину, когда пришли женщины этого дома, оказав ей поддержку, в центре груди словно растаял ледяной замок, и сейчас ее чувства снова выбрались на свободу.

Она хотела взять каждого малыша, понюхать их сладкую кожу, прижать к сердцу, нежно поцеловать, поддерживая головку. Но сделав это, она точно не сможет уйти.

Дрожащей рукой Лейла подтянула одеяла выше, до их подбородков.

— Мои малыши… — прошептала она. — Мамэн скоро вернется. Я не… я вас не брошу…

Других прощаний не последовало. Рыдания душили ее, она не могла говорить.

Казалось, ее путь к этим двум ангелочкам начался целую жизнь назад, когда она ощутила наступление жаждущего периода и умоляла Куина услужить ей. После чего последовали бесконечные месяцы беременности и экстренные роды.

За это время было столько «не-возможностей», столько непредвиденных проблем. Но этого она не могла даже представить: оставить своих малышей на попечении других, и неважно, насколько компетентными и заботливыми были эти «другие»… такого она предвидеть не могла.

Это было слишком ужасно.

— Поехали, — сказал Вишес тоном, не допускающим возражений. — Иначе придет рассвет, усложняя ситуацию.

Бросив последний взгляд на своих малышей, Лейла собрала складки своей мантии и вышла из спальни. И уходя, ей казалось, что она оставляет позади свое сердце и душу.

На следующий день, как только наступила ночь, Куин не знал, что солнце опустилось за горизонт. Во-первых, он находился глубоко под землей, в клинике учебного центра… поэтому не мог наблюдать из окна, как луна сменила огромный пылающий шар. Во-вторых, его накачали такими лекарствами, от которых забываешь собственное имя и уж точно не соображаешь который час. Но основная причина, почему он пропустил заход солнца?

Несмотря на все дерьмо, происходившее в его жизни, мужчину посетила самая офигенная галлюцинация. Лучше еще не бывало.

Сознательная часть его мозга, которую усадили на заднее сиденье, так далеко от руля, что с таким же успехом ее можно было отправить в багажник, прекрасно осознавала, что образ, который он видел в противоположной части палаты, был явным, откровенным глюком. Но вот в чем дело: ему было так кайфово, что боль от операции, которую ему сделали шесть часов назад, временно стерлась вместе с событиями предыдущего вечера… и, значит, он был прямо-таки в озабоченном состоянии.

Неудивительно. Он был мудаком с огромным сексуальным запалом, и это — проверенный временем факт.

И, хэй, учитывая его поведение прошлой ночью, у него впереди полно дней для самобичевания.

Так что, да, лежа на больничной койке, нашпигованный трубками и опутанный проводами, словно гребаный дублер Кора, он видел Блэя перед собой, мужчина сидел в дальнем углу в кресле цвета манной каши, с круглыми ручками и низкой спинкой.

Ширинка его брюк была расстёгнута, член выставлен напоказ… и кулак Блэя сжимал толстую длину, на предплечье выступили вены, пока он ласкал себя.

— Ты хочешь этого? — хрипло спросил воображаемый Блэй.

Зашипев, Куин прикусил губу… и, вот неожиданность, он повел бедрами и почти не ощутил боли в разрезанном боку.

— Да, черт, да, я хочу этого.

Ненастоящий Блэй съехал в кресле немного вниз, чтобы шире расставить колени, и черные джинсы натянулись на его бедрах, а ширинка затрещала по швам. И… о да, парень принялся основательно ласкать себя, одна сторона груди и работающее плечо напрягались и расслаблялись от его неторопливого темпа.

Куин проглотил слюну, язык с пирсингом так и чесался, до такой степени он хотел прикоснуться к этой головке и крепкому стволу. Он хотел загладить вину за все, что высказал в гневе, и секс, как показала практика, мог с успехом заменить «Бэнд-эйд».

А иллюзорный Блэй позволит ему это сделать.

Купаясь в волнах своего бреда, Куин ощутил ложное облегчение, которое пришло с прощением, не заслуженным в настоящем мире. Но, черт подери, учитывая бардак в его жизни, он воспользуется ситуацией. В этой своей фантазии он запрыгнет на воображаемый поезд под именем «Блэй», молясь, чтобы каким-то образом получилось транслировать эту связь Блэю-настоящему, когда действие лекарств окончится.

— Что ты хочешь со мной сделать? — Прошептал не-совсем-Блэй. — Куда направишь свой язык?