Лорен Донер - Номера

— Ты говорила, что она провела несколько тестов.

— Все пока нормально.

— Когда станут известны результаты анализов?

— Через несколько дней.

Его молчание затянулось, но она не возражала. Он обнимал ее и гладил по волосам, играя пальцами с прядями. Она чувствовала себя восхитительно. Она оголодала по его прикосновениям. В конце концов, он заскользил ладонями по её бокам вниз к бедрам, нежно исследуя ее выпирающие косточки.

— Я в порядке, — заверила она его.

— Я должен накормить тебя.

— Я недавно поела.

Он зарычал от явного неудовольствия. Отпустил ее бедра и, исследуя, обвел пальцами ее плечи. Она наслаждалась его прикосновениями, он скользнул рукой под ее рубашку, лаская кожу, пробегаясь ладонью вниз по ее спине. Кенди выгнулась ему навстречу, прижавшись грудью к его жесткой груди. Он замер, резко вздохнув.

— Осторожно, — прохрипел он.

— Что я делаю не так?

— Ничего. Не прижимайся ко мне так.

Она вскинула голову, и он отстранился. Они смотрели друг на друга.

— Почему нет?

Он посмотрел вниз, между ними, на ее груди и тихо зарычал:

— В одном месте ты точно стала больше.

— Моя грудь выросла.

Она не испытывала смущения. Это был 927. Он был с ней, когда у нее в первый раз начались менструации. На самом деле он узнал об этом раньше нее…

~ ~ ~ ~ ~

927 обнюхал ее и перевернул на спину на их коврике. Кенди подумала, что 927 рехнулся, когда вдруг склонился над ней, схватил её за ноги, развел их в стороны и уткнулся носом в ее промежность. Понюхал, а затем резко отпрянул. Он смутился, встал и повернулся лицом к видеокамере.

— Она ранена. Пришлите кого-нибудь. Здесь кровь.

Эвелин забрала ее из клетки и объяснила все про женский цикл. Затем снабдила Кенди прокладками и вернула к 927. Она пересказала ему все, что узнала. А 927 помог ей разобраться, как одевать эти прокладки с петлями для ног и поясом.

Кристофер пришел поздно вечером. Он рассердился и потребовал перевести её в другую комнату. Этот приказ причинил боль Кенди. Она сопротивлялась. И просто хотела лечь рядом с 927 на их коврик. Ее животик болел, и 927 отвлекал её, играя с её волосами.

Каждый месяц во время менструаций её переселяли в другую комнату. В это время Кристофер и близко не подпускал к ней 927. Она терпеть не могла находиться в одиночестве в комнате рядом с ним, одно радовало — они научились перестукиваться через стену, разделявшую их, давая знать друг другу, что с ними все в порядке.

Со временем 927 начал странно реагировать на ее цикл. Он сообщал ей, что эти дни вот-вот начнутся, а сам держался от нее подальше.

— Иди ко мне. Я замерзла. Обними меня, — умоляла она.

Он покачал головой, свернулся в углу и зарычал.

— Что случилось?

— Они должны забрать тебя, немедленно.

— Замолчи. Я не хочу уходить.

— Ты должна.

— Зачем?

Он разъяренно взглянул на нее и отвернулся.

— Затем.

Она ошеломленно уставилась на его ширинку. Иногда у него по утрам была внушительная эрекция, но обычно она спадала стоило ему сходить в туалет. Но сейчас полдень, и проснулись они уже давно.

— Это происходит каждый раз, когда от тебя пахнет кровью. Твой аромат меняется, и я возбуждаюсь. Это причиняет боль.

У нее с Эвелин состоялась еще одна беседа. Кенди пересказала все 927. С той поры все изменилось. Они не позволили Кенди вернуться в клетку к 927, лишь назначили часы посещений. Она рыдала навзрыд от того, что вынуждена спать без него. Он был в ярости. Но Кристофер не хотел рисковать, боялся, что Кенди и 927 переспят. Сказал, что они слишком молоды, и он не допустит этого. Им редко разрешалось прикасаться друг к другу, персонал не спускал с них глаз.

Прошло три года до того рокового дня, когда Эвелин подошла к ней с предложением принять участие в эксперименте по размножению. За это время ее тело изменилось. Увеличилась грудь, и появились волосы на теле. Она рассказала об этом 927, но не могла показать, если бы она попыталась раздеться, персонал сразу же увел бы её.

~ ~ ~ ~ ~

Кенди отвлеклась от воспоминаний и посмотрела в глаза 927. Они были одни, наконец-то, никто не мог помешать им делать все что угодно.

Он продолжал пялиться на ее грудь. Она опустила руки, позволяя ему отстраниться, сняла с себя его рубашку. Потянула майку вниз, обнажая грудь. Затем слегка откинулась назад на его колени, чтобы он смог получше разглядеть её. Даже выгнула спину и отвела назад плечи.

Широко раскрыв глаза, он тихо зарычал, а потом взглянул наверх.

— Что ты делаешь?

— Ты пялишься. Сейчас рубашка не скрывает их. Ты можешь к ним прикоснуться. Они мягкие.

Он сжал зубы и зажмурился, отвернув голову в сторону.

— Прикрой их.

Сидя у него на коленях, она почувствовала кое-что под своей попкой.

— Ты твердый.

— Прикрой их, — прорычал он.

Она натянула майку на грудь и ухватилась за его плечи.

— Я не хотела тебя злить.

Он тяжело дышал, раздувая ноздри.

— Я сбрила волосы в Медицинском Центре. Я бы показала тебе, но Док Триша сказала, что лучше сбрить волосы на ногах, подмышками и в интимной области. Хотя между ног я сбрила не все. Она показала мне картинки с интимными стрижками. Я сделала такую на моем холмике. И не порезалась бритвой.

Он открыл глаза и обернулся, удерживая ее взгляд своим. Он все еще выглядел расстроенным, но точно не злился. Она не могла разобраться в его чувствах.

— Почему она заставила тебя сделать это?

— Она не заставляла меня. Просто, когда я разделась до гола для осмотра, она странно на меня посмотрела, и я спросила в чем дело. Вот тогда она и рассказала мне о женской гигиене и уходе за телом. Я не знала. Никто в «Мерсил» или в психушке никогда мне ничего не объяснял. В любом случае они не дали бы мне бритву. Док Триша хотела, чтобы я соответствовала остальным. У женщин Видов нет волос на теле. Она показала мне картинки и научила бриться. Это было забавно. Ты когда-нибудь игрался с кремом для бритья? Из баллончика распыляется белая пена. Нежная и липкая. Пахнет так вкусно. Мне пришлось распылить его по всей моей коже, там, где я хотела побриться. Тебе никогда не приходилось бриться, не так ли?

Он покачал головой.

— Как ты брила ноги сзади?

— Я наклонилась и слегка изогнулась.

Он скользнул пальцами по ее бедру сзади. Склонился, изучая его.

— Ты пропустила несколько участков. Волоски такие мягкие.

— Я пропустила?

— Встань.

Она замялась.

Он выпрямился.

— Я хочу посмотреть.

— Боюсь, если я встану с твоих колен, ты больше не подпустишь меня к себе.

927 стиснул зубы, мышцы на его челюсти напряглись, а затем его губы расслабились.

— Я позволю тебе обнять себя. Встань. Я хочу посмотреть.

Она с сожалением поднялась с его колен, встала перед ним и обернулась. Он приподнял одетую на ней майку на несколько дюймов и пробежался ладонью по задней части её бедра. А затем он удивил ее: соскользнул с кровати на колени и слегка склонился, изучая её ближе.