Ника Вереск - Жизнь вторая. С чистого листа

— Я была не против провести это время наедине с собой, — честно призналась девушка, проходя в комнату и усаживаясь в кресло.

— Ты не хотела меня видеть из-за Джеймса? — с сомнением покосился на нее итальянец и присел напротив, продолжая внимательно следить за выражением ее лица.

У Лидии возникло чувство дежавю.

— Нет, мне просто надо было подумать, — она нахмурилась: — Ты же все слышал, да? Я имею в виду рассказ Элизабет.

Он кивнул:

— Наверное, я даже предполагал нечто подобное… Но, зная Джеймса много лет, мне сложно представить его безнадежно влюбленным…

— Мне тоже, — откликнулась девушка.

— Что произошло? — нахмурился Пауло.

Она пожала плечами.

— Я слышал то, что говорила Элизабет, — он прищурился. — Но мне по-прежнему неизвестно твое к нему отношение…

— Не знаю, что тебе сказать, — честно призналась Лидия, потупив взгляд.

Пауло напрягся.

— Ты любишь его?

Смешанная интонация из изумления и недоверия заставила девушку перевести взгляд на собеседника.

— Мне нужно время, чтобы разобраться со своими чувствами. Возможно, Элизабет ошиблась…

— Ошиблась?! — удивился Пауло.

— Да… Послушай, сейчас не время для этого разговора, — неожиданно заявила она, поднимаясь со своего места.

Брови Пауло поползли вверх.

— Завтра я уеду на Аляску.

Мужчина не стал удивляться вслух, видимо, посчитав достаточным выражения собственного лица.

— Спасибо, что спас мою жизнь, — Лидия вдруг поняла, что упустила самое важное. — Только благодаря тебе я жива.

Итальянец тряхнул головой:

— Плавный переход от Аляски к благодарности…

— Да уж, — смутилась она.

— Стало быть, вопрос твоего отъезда — не предмет обсуждения?

— Именно.

— Что ж… Это неожиданно… — он помолчал. — У меня есть один вопрос. Как бы там ни было, я уверен, Джеймс не позволил бы этой сумасшедшей причинить тебе вред. Так зачем ты сделала это? — он явно недоумевал. — Или ты знала, что в пистолете лишь транквилизатор?

— Пауло, ты вновь преувеличиваешь мои способности, — в душе девушка была невероятно благодарна ему за то, как легко он оставил тему ее отъезда. — Нет, я не знала. И если ты спросишь, почему я так сделала, то у меня нет ответа.

— В любом случае я принимаю твою благодарность, — его лицо вновь улыбалось.

Пауло не скрывал своих эмоций. В его взгляде по-прежнему читалось то признание, что он сделал на лайнере. Но Лидия ничего не могла с собой поделать. Просто не знала, как поступить, как разобраться со всем произошедшим… Как теперь отвечать на его чувства…

— Я пойду, — он почти мгновенно угадал ее желание. — Тебе нужно собираться.

Несмотря на тон, она видела, что смириться с ее решением ему было не так легко. Он поднялся с кресла и подошел к ней вплотную. Лидия замерла.

— Уж не знаю, сколько времени ты собралась провести на Аляске, — тихо произнес он, пристально глядя ей в глаза, — но я подожду.

Лидия поняла, что не дышать в момент его близости к ней опасно для жизни.

— До встречи, — он наклонился и легко коснулся губами ее щеки.

— До встречи, — эхом повторила она, ощущая, как усугубляется сумятица в голове…

Небольшой одноэтажный бревенчатый дом затерялся в глубине зимнего леса. Хозяева жили в огромном двухэтажном коттедже в полумиле отсюда, а эту маленькую обитель сдавали круглый год туристам, желающим уединиться хотя бы на время отпуска. Лидия нашла это место через Интернет и собиралась приехать на Аляску еще несколько лет назад, но что-то сорвалось. Теперь, после всех перипетий, она наконец-то решила исполнить задуманное. Сбежать ото всех и вся. Единственный, кто нарушал здесь ее покой, был собственный внутренний голос. Однако день за днем он становился все тише. Поиски ответов на мучающие ее вопросы пока не имели успеха. Первое время ей было жутко тоскливо. Спутниковый телефон молчал, а отпечатавшиеся в памяти слова Абигейл не позволяли ей, схватившись за трубку, набрать знакомый номер. Оставаясь в одиночестве, Лидия целыми днями гуляла по лесу, она заходила так далеко, как это позволяли протоптанные в сугробах дорожки и предостережения хозяина дома о диких зверях. А еще готовила по старой кулинарной книге, найденной в кухне, рисовала акварелью, купленной в Нью-Йорке перед отъездом, читала, смотрела фильмы… Недели две после приезда ей казалось, что это уединение способно довести ее до сумасшествия. Но постепенно ощущение неизбежно надвигающегося помешательства сменилось покоем, нарастающим в глубине души. И к концу месяца она перестала думать о том, чтобы как можно скорее покинуть свою отшельническую обитель.

В то утро Лидия, проснувшись, блаженно потянулась на огромной дубовой кровати. Рассеянный деревьями и отражающийся от снега солнечный свет проникал сквозь большие окна и стеклянную дверь в сад. Он медленно стекал по шторам на ковер, переливаясь на деревянном полу, подбирался к кровати и светлыми бликами замирал на пестром одеяле. Девушка медленно села, опустила ноги на пол и, нащупав махровые тапочки, погрузила в них стопы. Она неторопливым взглядом окинула комнату и уже собиралась пойти в кухню варить кофе, как внезапно зазвонил телефон. Девушка нажала на зеленую клавишу, и вдруг знакомое чувство в области солнечного сплетения почти парализовало все ее движения. Лидия судорожно схватилась одной рукой за край высокого комода, а вторую, в которой был зажат телефон, прижала к груди, хоть и знала, что это не поможет. Реальные очертания окружающих предметов на мгновение поблекли, уступив место чуть затуманенной картинке. Лидия стояла посреди светлой комнаты. Перед ней возвышалась гора приборов, на мониторах скакали непонятные графики, загорались лампочки и цифры, от них в стороны тянулись разномастные трубки и проводки. Мелькнули силуэты людей в белых халатах, и девушка поняла, что она в больничной палате. Лидия почувствовала страх, страх посмотреть туда, куда тянулись все эти проводки… На высокой больничной кровати возле окна лежал человек. Мужчина. Через секунду Лидия уже отчетливо видела его лицо. Это был Джеймс. Резкий пищащий звук прервал тишину.

— Остановка сердца, снова! — услышала она как будто эхом разносящийся за спиной крик.

— Дефибриллятор! Быстро!

В следующее мгновение она уже лежала на полу в своей спальне, судорожно хватая ртом воздух и впиваясь ногтями в ковер. Ее колотило, тело не слушалось. На ватных ногах она попыталась подобраться к отлетевшему в сторону телефону. Руки дрожали, пальцы не попадали на клавиши. Никогда прежде видения не были такими яркими.

— Что же это такое? — Лидия старалась унять дрожь и набрать номер.

Страх пронизывал насквозь все ее существо, обрывки мыслей и видения роились в голове, сливаясь в нечто сродни плохо смонтированному видеоролику. Наконец дисплей телефона засветился, сообщая, что вызывает Джеймса.