Ника Вереск - Жизнь вторая. С чистого листа

— Все совсем не так! — Лидия, позабыв об окутавших его проводах и капельницах, крепко обняла лежащего мужчину, уткнувшись носом в его шею. Ее возможность контролировать собственные чувства сошла на нет. Только одна мысль в этот момент отчаянно отдавалась в висках — у нее есть еще один шанс, шанс сказать ему… — Я больше не буду убегать… — тихо произнесла она, приподнявшись и взглянув в его лицо. — Мне очень стыдно за то, что сделала… За то, что сбежала от тебя… И пусть мне сейчас не удастся внятно объяснить причин своего поведения тогда… но теперь я смогу признаться… И надеюсь, еще не слишком поздно… Я люблю тебя…

Теперь он все слышал. Лидия не могла понять, что именно выражали в этот момент его темные глаза — сомнение, недоверие, вспыхнувшая надежда… Какое-то невероятное сочетание эмоций, слишком разных, чтобы описать их…

— Ответь мне что-нибудь…

Мужчина закрыл глаза, и ей показалось, что ему стоило невероятных усилий поднять свободную руку и обнять ее.

— Только не говори, что не веришь мне… — прошептала она, погладив его по покрытой темной щетиной щеке.

Джеймс глубоко вздохнул и покачал слегка головой.

— Я верю… Я тоже слишком долго ждал, чтобы признаться…

Неожиданно резкий пищащий звук почти оглушил Лидию. Она отстранилась и увидела, что глаза Сказочника опять закрыты. Его рука безвольно соскользнула вниз.

— Джеймс! — ее голос растворился в звуке сирены.

— Дефибриллятор, быстро! — слова доктора доносились как будто издалека, — Остановка сердца!

Лидия не хотела отпускать его.

— Не может быть! — выкрикнула она. — Он только что говорил со мной!

Белые халаты замелькали перед ее глазами, ноги обмякли, силы в одно мгновение покинули тело, и девушка почувствовала, как выскальзывает из ее руки похолодевшая ладонь Джеймса. Она будто погружалась в темный глубокий колодец, свет померк, погрузив ее сознание в полную темноту.

Размытые очертания комнаты стали прорисовываться все четче. Лидия ощутила собственное дыхание и боль в затылке. Она пошевелилась и подняла голову. Вокруг была палата, похожая на ту, в которой очнулась после похищения. В кресле у окна спал Пауло. Лидия перевела взгляд на руку и застонала, обнаружив капельницу.

— Эй! — итальянец в мгновение ока очутился рядом и нажал кнопку вызова врача.

— Убери ее… — Лидия с трудом подавила приступ тошноты.

И вдруг страх пронзил все ее существо.

— Джеймс, что с ним? — движимая этим чувством, она тут же попыталась встать.

В комнату вбежал доктор Кларксон.

— Успокойтесь, — он уверенным движением прекратил ее попытки подняться на ноги.

— Что произошло?! — она переводила вопросительный взгляд с одного мужчины на другого.

— Лидия, — доктор накрыл ее руку своей, в его глазах она прочитала невероятную боль. — Сэра Найтона больше нет…

Три дня со смерти Джеймса и до похорон для Лидии прошли как в тумане. Поначалу она отказывалась верить в произошедшее, тогда доктор Кларксон под нажимом Пауло согласился показать ей тело. С того самого момента все в ее голове смешалось и перепуталось. Она будто оказалась внутри немого кино. Звуки, изображения, слова, приходящие и уходящие люди мгновенно стирались из ее памяти. Мир поблек в окутавшем ее холодном черно-белом полумраке. Девушка не помнила боли, не помнила собственных слез, лишь леденящую кровь пустоту, устремленную в бесконечность ее существования. В какой-то момент она подумала, что это приближение ее собственной смерти. Но ошиблась. Доктор Кларксон диагностировал у нее шок, перешедший в острую депрессию, но сомнений в жизнеспособности пациентки не было.

— Почему ты ничего мне не говоришь, не пытаешься меня утешить? — она повернулась к Пауло и устремила на него ничего не выражающий взгляд.

После похорон они сидели на диване в гостиной нью-йоркского дома Джеймса.

— Как и все, я знаю, что слова тут не помогут, но в отличие от остальных, — он взглядом указал на скопление людей на газоне за стеклянными дверями, — могу сдержать красноречивый поток состраданий.

— Думаю, это заслуживает благодарности, — согласилась она.

Комната вновь погрузилась в тишину. Через несколько минут вошел Лайнус и сел в кресло напротив.

— Вам лучше? — без особой надежды произнес он и внимательно посмотрел на девушку.

Она лишь горько усмехнулась в ответ.

— Я знаю, что это нелегко, но завещание Джеймса по его же настоянию должно быть зачитано в этот день.

Его переживания были искренними, но сказанные слова заставили девушку поднять на мужчину непонимающий взгляд.

— Это так важно?

— Это не мое желание, — будто оправдываясь, произнес он. — Так сказано в завещании…

Лайнус опустил взгляд. Лидия впервые видела этого уверенного, несгибаемого, временами даже чересчур резкого человека в столь подавленном состоянии.

— В таком случае я не хотела бы присутствовать…

— Это ваше право. Но думаю… — начал он.

Девушка жестом остановила его:

— Нет.

Мужчина кивнул и, быстро поднявшись, скрылся в дверях.

— Отвези меня в отель, пожалуйста. Я хочу побыть одна, — обратилась она к Пауло.

Перед ее мысленным взором все еще стоял закрытый гроб и зеленая лужайка маленького частного кладбища.

— Что теперь будет? — спросила Лидия итальянца, который в сгущающихся сумерках уверенно вел машину в центр города.

— Чтобы пережить трагедию, нужно время.

— Он тоже так говорил. Нужно время, — ее голос звучал как эхо. — А сколько времени?

— Этого я не знаю, — честно ответил мужчина.

Спустя пару дней Лидия узнала о содержании завещания. В течение месяца со дня похорон Лайнус Брендон назначался исполняющим обязанности главы компании. По истечении этого срока он должен был официально вступить в должность. Передача его полномочий другому лицу была возможна только с добровольного согласия самого мистера Брендона и утверждена Советом. Лидии прежде не доводилось встречать членов этого самого загадочного совета директоров, да она и не стремилась, тем более теперь. Все договоры, заключенные Джеймсом Найтоном с бессмертными сотрудниками, сохраняли свою силу. За Лидией он оставил исключительное право в любое время покинуть «Eternal Corporation» даже до истечения срока действия ее контракта.

— Когда он его составил? — девушка внимательно посмотрела на Лайнуса.

— Судя по дате, незадолго до вашего исчезновения из Сиднея, — ответил тот.

— Мне по-прежнему не верится, что его нет, — честно призналась она.

— Я знаю, — мужчина встал и подошел к бару. — Налить вам что-нибудь?

— Коньяк. Там есть открытая бутылка.

— А где Пауло? — Лайнус окинул взглядом просторный пятизвездочный номер.