Ким Харрисон - Игры немертвых (ЛП) (др. перевод)

— Что? — я продолжала двигаться, длинная трава шипела вокруг моих ног. — Нет!

Я не понимала и выражение Айера стало сосредоточенным. Я задохнулась, подняв руки к своему горлу, когда волна ее мистиков внезапно накрыла меня, забивая рот и слепя глаза с покалывающим ощущением. Она пыталась задушить меня, и я зашаталась, ощущая растущую панику.

Мои мистики сплотились, поднялись с моей кожи, уводя ее глаза прочь и заставляя Богиню завыть. В волне гнева, она взорвала окружающие деревья. Я упала, и краем глаза заметила, как Этюд повернул обратно. Биза и Дженкса тоже не было. Потрясенная, я встала на колени на земле, мою кожу покалывало от огня.

— Ты заставила их стать! — сказала Богиня, голос Айера отразился у меня в ушах, когда вампир встал надо мной, и прогорклый запах мертвого вампира и кислой речной воды заполнил мой нос.

— Ты лжешь. Ты украла их у меня.

— Но они здесь! — закричала я, желая, чтобы она просто ушла, а затем вскрикнула, когда другая волна мистиков обрушилась на меня, когда боль согнула меня пополам и мое горло внезапно забилось перьями.

— Я привела их обратно! — закричала я в панике, пытаясь вытолкнуть мистиков из своего разума, но они проскользнули мимо моего требования, просачиваясь обратно в меня как вода. — Забери их! Они адаптируются!

— Это. Не. Так! — прогремела она сквозь Айера, и кожа вампира заполыхала белым. — Они стали. Только не снова! Я не стану снова!

Но неожиданно я смогла дышать, и я смотрела, как мистики Богини отслаиваются от меня в видимой волне, выгнанные моими собственными мистиками.

Нет…Богиня вскрикнула и злобно завертелась, отбиваясь от того, чего я не могла видеть. Их не прогоняли. Ее мистики менялись, становясь, в видимой волне. Дрожа, я поднялась на ноги, все еще пытаясь осмыслить это, и Айер неуклюже шагнул назад под плач Богини, когда золото моих мистиков растворилось в ее фиолетовой дымке. Как река, текущая вспять, усики света поползли сквозь ауру силы, окружающую ее. И пока Айер вертелся и отмахивался, усики росли, становясь нитями, становясь потоком, становясь источником для еще большего количества усиков, перерастающих в сети.

Это становление, неожиданно поняла я. Это была я, то, как я меняла мистиков, чтобы они могли выжить. Я видела, как концепции и идеи, которые я им давала, проникали сквозь психику Богини, меняя ее в свою очередь, заставляя стать кем-то другим, по сути убивая ее.

— Ты привела их, чтобы уничтожить меня! — завыла Богиня, а затем ее злость переросла в дикую безжалостность. — Есть только одна Богиня! — провыла она, и от нее со звуком крыльев на ветру разлился взрыв энергии. — Твои мысли будут забыты. Я заставлю их забыть. Они будут забыты, и ты умрешь!

Дерьмо, это не то, чего я хотела.

— Я пыталась помочь! — крикнула я, затем замерла, когда ее кукла в виде Айера внезапно упала.

В течение одного удара сердца, стояла тишина. Дымка ее силы замерцала, самостоятельно пропав с тихим хлопком. Мои мистики в замешательстве разлетелись по освещенной луной роще, воняющей озоном и мятой травой. Цементный блок остался, но она… ушла?

— Дженкс? — позвала я в нерешительности, а затем вскрикнула, застывая, когда Богиня погрузилась в мой разум, прорываясь сквозь меня так, словно пыталась разорвать на клочки.

— Нет! — завыла я, ощущая, как мои мистики гудят в пространствах внутри меня, выталкивая ее пока она вгрызалась, погружаясь глубже и пытаясь поглотить меня. Если ей это удастся, я стану полностью принадлежать ей, навсегда превратившись в нее.

— Прекрати! — снова потребовала я, борясь за контроль, и с пониманием, пришедшим слишком поздно, Богиня во внезапном ужасе отпрянула. Она напала на меня, но там, где ее мысли были настроены на желание уничтожать и рвать, начинали искриться мои воспоминания, вырастая как инфекция среди ее собственных мыслей. Как в прошлый раз, когда она попыталась разорвать власть «Свободных вампиров» над ней — чем больше она боролась, тем больше теряла.

И Богиня заплакала, чувствуя, как она меняется, становясь чем-то другим.

Пожалуйста, прекрати! Заплакала я в панике, и мистики потянули ее глубже, вынуждая меняться. Возвращайтесь! Я не хочу вас!

Но мистики не слушали. Они видели, и они не могли вернуться. Им нравился мир масс. Кто бы мог подумать, что ограничение из трех измерений могло сделать мир богаче, чем из четырех?

Перья били по мне, пока она пыталась убежать. Ужас Богини загустел, обвивая меня, несмотря на то, что я почувствовала ее изменение. Я закончу тебя! Поклялась она, запах горящих перьев стал удушающим, и неожиданно ей пришлось бороться за свое собственное существование. Я закончу твои мысли! Я больше не стану!

Громкий плач усилился, действуя на мой собственный ужас. Ты обещала, что этого больше не произойдет! Заплакала она, как потерянный ребенок.

Я убивала ее.

Я бежала. С одним единственным желанием, я перенесла себя в линию, а затем отправила свой разум вдаль. В мое безопасное место — то, где я могла найти утешение — место, где она меня не найдет, пока я не решу, что делать.

Эдден Парк.

Оставайтесь здесь, подумала я, притягивая заскучавших мистиков к себе, съежившись на скамейке, втиснутой под одно из свисающих деревьев на краю берега реки. На мой взгляд, это была лучшая лавочка в парке, она стояла в тени днем, и в глубокой тени была ночью, вне поля зрения большей части парковки и всей открытой области травы. Отсюда я хорошо видела часть Низин, освещенных полной луной и уличными огнями людей, собравшихся, чтобы защитить то, что было дорого для них. Не было никакой силы, и маленькие, но устойчивые огни в Низинах свидетельствовали о магии. Цинциннати за моей спиной жил собственной невеселой жизнью.

Огромная волна пойманных мистиков, утекших обратно в линию, пропустила большую часть наиболее заселенных мест, но это было лишь потому, что внимание людей было приковано к телевизорам, и все говорило о том, что город сумеет пережить эту ночь, оставшись отчасти нетронутым. Изображения остановленного поезда и обещаний, что О.В. и ФБВ поймали ответственных за все это людей, были давящей повязкой, которая порвется, когда Богиня закончит возмещать потери, которые я ей нанесла, и пойдет охотиться на меня.

Даже сейчас я чувствовала, как она зализывает свои раны и заставляет мистиков, брошенных мной, думать по ее образу мышления. Так же как я пережила отколовшихся мистиков, убежав, чтобы вернуться более сильной, так и она, а затем, оставляя волну разрушений на своем пути, который будет конкурировать с Поворотом, она отправиться меня искать.

Этого не должно было произойти.

Звук машины, взбирающийся вверх по извилистой дороге, на фоне взрывов и сирен стал очевидным. Устало, я вытянула ноги на скамейке и положила на колени потяжелевшую голову, когда пуленепробиваемый внедорожник Трента подкатил и остановился со звуком выскакивающего из-под колес гравия. Дрожь прошла сквозь меня, и я обернулась вместе с волной любопытных мистиков.