Лесса Каури - Стрекоза для покойника (СИ)

Спустя мгновение Гаранин улыбнулся и произнес:

— За кота не беспокойся, лежит в холодильнике, ждет тебя…

И вышел прочь, не обращая внимания на переставших от изумления теребить его врача и медсестер.

Лука откинулась на подушки и закрыла повлажневшие глаза. Любовь не требует слов. Любовь требует дел. Этого многие не понимают и обижаются на своих мужчин, не говорящих им ласковые слова на рассвете и закате. Она, Лука, не станет обижаться на Яра. После этой фразы — никогда!

Девушка провела в больнице еще неделю — отравилась угарным газом, сильно пострадали легкие. Через день ее перевели в обычную палату и разрешили посещения. «Не боись, мы тебя подлечим! Будешь как новенькая!» — пообещал навестивший ее первым Саня Логинов. Пришедшая с ним рыжая ведьма Маргарита в палату так и не зашла, заглянула, кивнула Луке и скрылась. Та подумала, что если рыжей удастся окрутить Логинова окончательно — для компании тот, увы, будет безвозвратно потерян. Муня опять разревелась, зацеловала ее и обняла так крепко, что едва не хрустнули ребра. У сопровождающего ее капитана Арефьева было лицо человека, который воочию увидел земное ядро и остался жив. Переоценка мироздания давалась ему непросто. «А как же Вит?» — спросила Лука, когда Мефодий вышел, деликатно оставив их одних. Муня поскучнела, но ее горящие счастьем глазищи говорили об обратном. «Знаешь, когда мы попали сначала в подвал, а потом в пещеру, я ужасно боялась за нас обоих. Но вдруг поняла — я за Вита боюсь, как за дорогого мне человека, но не как за любимого. Это такой… — она покрутила пальцами в воздухе, — …оттенок страха. Он все расставляет по своим местам. Я загадала, если мы выберемся, и у нас с Мифом ничего не сложится — с Алейником мы все равно расстанемся. Буду ждать свою судьбу, а не играть чужими!»

Лука молча обняла ее. Хорошо, когда на сердце покой, и решение принято!

Следующими посетителями оказались Димыч и… Ангелина. Девушку было не узнать — порозовевшая, хорошенькая. Она страшно смущалась, когда Хотьков невзначай брал ее за руку. Лука смотрела на них, молчала и улыбалась. Ну что тут скажешь? Смерть Выдры не позволила завершиться обряду изъятия души, и девушка была спасена. А Хотьков всеми силами пытался ускорить ее возвращение к жизни.

Димыч сообщил Луке о том, что с Анфисой Павловной все в порядке, она уже вернулась домой после больницы и «передает иллюминации горячий привет и пожелания скорейшего выздоровления!» И рассказал то, чего Лука не знала: как раздался в горящем доме глухой взрыв, а спустя несколько мгновений, за секунду до того, как провалилась крыша, из него выбрались трое: Яр, который помогал идти отцу, закинув его руку себе на плечо, и одновременно нес бывшую без сознания Луку. После чего особняк просел в образовавшуюся в вершине холма каверну, навсегда похоронив под собой подземелье.

Старшего Гаранина, как и Луку, увезли на скорой — вновь открывшаяся рана на животе сделала кровопотерю критической, и Борису была необходима срочная операция. Яр, несмотря на сломанную руку, в больницу ехать отказался. Дождался, когда скорая заберет отца и Луку, отобрал у растерянной Муни тело Вольдемара, послал Мефодия, который требовал ему немедленно объяснить, что произошло, и отправился домой.

Яр появился в палате снова лишь на шестой день, правда, уже без повязки, с нормально функционирующей рукой и здоровым цветом лица. И еще было в его глазах что-то такое… как фейерверк, от чего Лука тревожно приподнялась на подушках и нервно спросила:

— Что?.. Что случилось?

Гаранин молча прошел к ней, сел на край кровати, привлек ее к себе. И сказал куда-то в макушку.

— Алуське стало лучше… Сейчас проводят исследования, но, похоже, она выздоравливает. Врачи разводят руками, говорят — такие случаи попадают под определение чуда.

Он чуть отодвинулся и посмотрел на нее.

— Ты что-нибудь знаешь об этом?

Лука прислушалась к себе. Она владела величайшим из чудес света, дарующим ответы на любые вопросы — сожалела ли она, что не воспользовалась им? Нет!

Девушка сама притянула к себе Гаранина и, не отвечая, потянулась к его губам — ярким, вкусным. Соскучилась по его коже, дыханию. По нему всему соскучилась!

Они целовались, позабыв обо всем, да так, что не вовремя зашедший в палату лечащий врач выгнал посетителя, используя некорпоративные выражения.

В тот же день Луку навестила Этьенна Вильевна. Обняла, поцеловала. Поблагодарила за участие в спасении дочери. Помолчала.

— Надо же, как мы все ошибались в Богдане, — сказала вдруг, как о давно наболевшем. — Понимаю, почему Эмма в последнее время совсем замкнулась в себе и стала отдаляться от всех нас — она жила в постоянном страхе и не знала, откуда последует удар.

— И что же будет теперь? — тихо спросила Лука.

Этьенна похлопала ее по руке.

— Стрекоза не найдена. Эмму мы, похоже, потеряли навсегда. Сорок дней минует послезавтра.

Резко встала и, не прощаясь, ушла. И куда только делась шикарная дама, которую Лука увидела при первой и последующей встречах со старшей Прядиловой? Девушка смотрела на ее опущенные плечи и тяжелый шаг — и видела немолодую женщину, прожившую долгую непростую жизнь.

Из больницы Лука выходила в одежде, привезенной Муней. Щурилась от яркого солнца, дышала осторожно — горло еще болело. Прядилова лукаво улыбалась, держа ее за руку, как маленького ребенка, которого мама забрала из садика.

На улице, рядом с BMW, у которого были помяты капот и двери слева, стояли… Ярослав Гаранин и Алуся Бабошкина, укутанная так, словно отправлялась на Северный полюс. Увидев Луку, она пискнула и бросилась к ней. Та подхватила ее, смеясь, подняла — худенькое, почти невесомое тело. Девочка обняла ее за шею и горячечно зашептала в ухо:

— Я знаю, это ты меня спасла! Я тебя видела, там, в темноте, с каким-то огоньком в руках. Он вдруг вспыхнул и ко мне поплыл. Сел на ладонь и под кожу втянулся. И мне сразу тепло стало!.. — и без перехода: — Ты обещаешь ответить ему «да»?

— Кому? — так же шепотом изумленно спросила Лука. — Огоньку?

— Да Яру же! — Алуся даже стукнула ее по плечу. — Он хочет, чтобы мы все вместе жили! Как семья!

Лука задумчиво уткнулась ей в плечо. Помучать его или сразу согласиться?

— Ты согласишься, да? — затрясла ее Алуся. — Соглашайся! Мы собаку заведем, как у нас Бимка был!

Ее обняли родные руки.

— Хватит уже секретничать! Поехали домой! По пути заедем на кладбище…

Лука посмотрела на Гаранина непонимающе.

— К Виктору, — пояснил тот, — сколько ему еще мучиться?

— Поехали, — Лука осторожно спустила Алусю на землю и взяла за руку.

— Мы к вам в гости завалимся! — крикнула ей вдогонку Муня и, обернувшись к своему спутнику строго вопросила: — Правда, товарищ капитан?