Галина Чередий - Ключик

— Быстрее не значит лучше, — Пич приблизилась и уселась рядом. — Я так считаю, что ты, например, задолжала нам ответы на некоторые вопросы, которые обещала. И это раз. А во-вторых, нам нужен четкий план, вместо твоего «пойдем туда, а на месте разберемся!». Мы команда и привыкли работать вместе. Каждый знает сильные и слабые стороны других. И составляя план, мы всегда учитываем все факторы. А с того момента, как мы здесь, только и делаем, что движемся наощупь. По-моему, пора менять тактику. Как ты думаешь, командир?

— Полностью согласен. Ты должна абсолютно четко объяснить нам, наконец, с чем нам придется иметь дело и к чему следует готовиться в первую очередь. Это не увеселительный поход, в который ты ведешь ничего не соображающих чайников. Сотрудничай с нами, если хочешь того же в ответ.

— Я желаю временного союза и помощи только от Ключа и от тебя, лейтенант, на самом деле, — озлилась Айчин.

— Ну, ничего не поделать с тем, что мы все идем в комплекте, — возразила Эмма хриплым спросонья голосом.

— Видимо, да, — уже гораздо спокойнее проворчала Айчин. — Ну, и что же вы хотите знать?

— Для начала можешь рассказать, откуда язык наш знаешь? — прищурившись, спросила Пич.

— Какое это имеет значение? — Айчин посмотрела в сторону, выдавая этим, что вопрос ей неприятен.

— А какие проблемы с ответом на него? — напрягся Сеймас.

Он поднялся с земли сам и поднял Эмму, снова придвигая ее к себе, усаживая так, чтобы дать опору во всех смыслах.

— Никаких, — нарочито безразлично ответила иномирянка. — Я некоторое время жила в вашем мире.

— Думаю, не просто жила, — не отстала Пич. — Озвучь нам, чем ты там занималась?

— Я уже начинаю сожалеть, что сама навязалась спасти тебя, — огрызнулась маленькая женщина.

— Не стоит. Я, несмотря на мое предубеждение, искренне тебе благодарна и постараюсь вернуть долг, если предоставится возможность. Но это не избавляет от необходимости знать о тебе больше.

— Исцеление — это не одолжение, за которое ждут какой-либо расплаты, это обязанность целителя. А в том, что я жила в вашем мире, нет ничего особо секретного. Высшая искала свой Ключ, я искала Ключ и высшую.

— А если бы нашла, учитывая, что Беллами ты убить не можешь, постаралась бы угробить Джимми? — мрачно спросил Сеймас.

Эмма совсем откинулась головой на его плечо и не скрываясь потерлась щекой, гася мгновенно вспыхивающую агрессию, как только дело касалось нее. В ней что-то будто разительно поменялось. Она не чувствовала ни малейшего смущения, открыто проявляя нежность и откровенную привязанность к самому важному в своей жизни мужчине. Какое отныне имеют значение общепринятые правила и условности, если они могут потерять друг друга и саму жизнь в любой момент? Теперь Эмма целиком и полностью понимала Пич, не желавшую лишать себя ни капли реальной жизни и любой возможной близости. Вот только работало это для Эммы лишь в направлении единственного мужчины. Хотя, взглянув на Пич, Эмма поняла, что и для подруги все полностью изменилось.

— Я не буду извиняться, что хотела сделать то, чему меня учили большую часть жизни, — вызывающе сверкнула на всех глазами Айчин.

— И не надо, — примирительно сказала Эмма. — Все мы знаем, что такое выполнять приказы и верить в то, в чем тебя убеждают. Будем считать, что это пройденный этап. Скажи нам, чего ты хочешь впереди? Что, по-твоему, произойдет, когда с угрозой в виде Беллами будет покончено, и ты выполнишь данное нам обещание?

— Я вернусь домой с доказательством, что была права! Что высших можно убить, они не бессмертные, а значит, хватит бояться и подчиняться. Нельзя позволять им приходить к нам и требовать все, что пожелают, — говоря это, Айчин будто становилась выше ростом, и знакомое пришепетывание становилось более явным.

— А это будет значить, что вновь рожденные Ключи больше не будут приговорены вместе с их близкими? — Эмма спросила очень тихо, но никто бы не смог сказать, что не расслышал ее вопрос и не ощутил глубоко скрытый личный его смысл.

Взгляд Айчин метнулся в одну сторону, потом в другую, словно она отчаянно искала правильный ответ.

— Традиции уничтожения Ключей так много лет… И вряд ли удастся так сразу убедить народ в том, что жизнь рядом с ними может стать со временем безопасной. Не так легко победить страх, — неуверенно произнесла Айчин.

— Ясно. Участь Ключей не изменится, — подвел черту Сеймас. — Значит, все так, как мы и подумали. Ты хочешь использовать нас для своей выгоды, неважно, насколько бескорыстные цели ты озвучиваешь. Если честно, я не вижу смысла ввязываться в драку, если она ничего в принципе не поменяет.

— Ты отказываешься? — вскинулась Айчин. — Передумал?

— Нет. Дав слово, никто из нас не отступится. Но я не собираюсь лгать, что твои цели и ты сама вызываете у меня восхищение или хотя бы понимание.

— Ты мне лишь временный союзник, лейтенант. И кто ты сам, чтобы мне переживать о том, как я выгляжу в твоих глазах? Полукровка без роду и племени? Изгой, у которого нет даже места, чтобы осесть самому и поселить своих людей? У тебя даже жизни своей нет, она зависит от женщины, что рядом с тобой!

— И что из сказанного должно меня уязвить? Я не ответственен за тех, кто дал мне жизнь, это не мой выбор. Я горжусь моими людьми, потому что место, в котором мы оказались, совершенно не важно, пока мы вместе. И я в жизни не был настолько счастлив как став зависимым от этой женщины. А что есть у тебя кроме амбиций? У тебя есть близкие, которые будут тебя любить просто потому, что это ты? Похоже, что нет, если для возвращения домой тебе нужно совершить что-то немыслимое. Знаешь, я тут совсем недавно понял, что люди, принимающие тебя только победителем, не стоят того, чтобы не то что за них сражаться, но даже чтобы о них думать.

— Хватит разговоров! Я знаю, чего хочу! Пусть Ключ начинает искать алтарь! — выкрикнула Айчин и, вскочив, отошла к дальней стене.

— Эта баба слегка чокнутая, — косясь на неподвижно замершую Айчин, пробормотал Сидда, которого сменил в карауле близнец.

— А мне кажется, она одинокая и очень несчастная. Напрасно вы так категоричны с ней. Она дитя своего мира и его правил, а вы судите ее с нашей колокольни, — Кирос старался скрыть упрек, но полностью ему это не удалось.

— Мужик, у тебя что, яйца рассосались? — удивленно воззрился на блондина Сидда. — Ты говоришь как девчонка. Что с тобой? Она нас недочеловеками считает, собирается поиметь удобным образом, а ты нам ее же и предлагаешь пожалеть?

— Не пожалеть, — глухо огрызнулся всегда веселый парень. — А попробовать понять. И это не признак слабости, а скорее уж предосторожность. Надо точно знать, что собой представляет твой союзник. Или я тут тоже не прав?