Галина Чередий - Ключик

— Своя лопата ближе к телу, ага, — затрясся, поддерживая их, Кирос.

— Знал лопату в радости, не забывай и в горести, — изрекла Пич.

— Ага, и береги ее с молоду. Или с нову? — прохрюкал захлебывающийся смехом Сидда.

— Долбануться с вами можно! — не выдержал Харрис.

Пич хохотала, уткнувшись в грудь Эйдена, который старательно пытался сделать серьезное лицо, но губы у него все равно расползались. Кирос просто плюхнулся на землю и ржал, всхлипывая и утирая глаза.

— Твою мать, я командую группой придурков, — Сеймас, давя смех, спрятал лицо в волосы хохочущей Эммы, прижимая ее к себе и покачивая их.

— Вы что, сумасшедшие?!! — взвилась вдруг Айчин, вскакивая, как пущенная из лука стрела, и моментально оказываясь перед ними. — Посмотрите наружу! Мы приговорены и умрем! Все умрем, кроме Ключа! Умрем!!

— Ну и? — посмотрела на нее Пич, стараясь отдышаться.

— Как вы можете стоять тут, пошлить и смеяться?

— Я бы мог попробовать объяснить, но, боюсь, для этого нужны долгие годы тренировки, — ответил Сидда, продолжая скалиться.

— Все полукровки чокнутые или только вы? — этот вопрос вместе с гневным взглядом она уже адресовала Сеймасу.

— Затрудняюсь с ответом, Айчин, — пожав широкими плечами, ответил лейтенант.

— Мы умрем, — в этот раз голос женщины сломался, и она всхлипнула.

Кирос шагнул ближе к ней, но потом взглянул на свои руки, как на что-то грязное, и, закусив губу, нахмурился. Он просительно посмотрел на близнецов, явно прося утешить иномирянку, но те резко отрицательно затрясли головами. Айчин же закрыла лицо руками, сорвалась в истерику, рыдая, стеная и раскачиваясь из стороны в сторону, как тонкая ветка на сильном ветру. Стиснув зубы и тяжело вздохнув, Кирос подошел вплотную к ней и осторожно положил ей ладони на плечи. От этого ободряющего жеста хрупкое тело затрясло еще сильнее.

— Я не хочу, чтобы это было правдой! — сквозь рыдания невнятно произнесла Айчин. — Зачем мне жить, если все именно так?

— Никогда не пойму женщин, — пробурчал Сидда, веселье которого рассеялось. — То мы все умрем, то я жить не хочу!

Кирос аккуратно гладил спину Айчин, старательно избегая контакта их открытых участков тела. Именно это напоминание о том, что они совсем не люди, и каждый наделен своей долей дара-проклятья, убило в Сейме так непредсказуемо вспыхнувшее беспричинное веселье. Он встретился взглядом с другом, чтобы в очередной раз увидеть тоску и сожаление, вечно спрятанные за весельем.

— Итак, расслабуха закончена, — жестко сказал лейтенант, отпуская Эмму и становясь перед всеми. — А теперь давайте трезво и спокойно взглянем на обстановку и наши перспективы.

— Ну, с перспективами не густо, — став совершенно серьезной, ответила Пич. — Мы можем медленно и мучительно помереть от голода тут. Или же выйти наружу и сдохнуть быстро и эффектно, забрав с собой побольше тех, кто пришел по наши души. Но лично я за первый вариант.

— Что, охота растянуть удовольствие? — усмехнулся Брант.

— Нет, дубина. Им нужна Джимми. Если выйдем, нас перебьют, а ее заберут. Я же лично против.

— Да, об этом я не подумал, — кивнул парень.

— Вот поэтому я заместитель лейтенанта, а ты просто рядовой, — хмыкнула Пич.

— Ну, мне без разницы, каким будет конец. Даже если бы мы и могли отсюда выйти живыми, куда бы, к черту, мы пошли? — глухо пробормотал Кирос, все еще придерживая затихшую Айчин. — Нам нигде не рады и повсюду желают видеть либо трупами, либо рабами. Задолбало все.

Если кто-то что и хотел сказать, то слова Кироса вдруг лишили все смысла, и все члены группы только и могли, что стоять и смотреть друг на друга, молчаливо признавая жестокую правдивость озвученного им.

— На самом деле, как я уже и говорил, мы всегда можем и должны вернуться домой и потребовать для вас и остальных достойного места в жизни и безопасности, — решительный и сильный голос майора Харриса заставил всех вздрогнуть.

— Домой? — Пич, нахмурившись, развернулась к нему. — Откуда у нас дом, Эйден?

— Он есть у каждого, дорогая, — мягко ответил мужчина. — Это место, где тебе хорошо и тепло. И я считаю, что глупо искать его на чужбине. Вы родились в нашем мире, значит, он и должен быть вашим домом. Даже если право иметь его придется жестко отстаивать!

— Чушь! Нет смысла сражаться с целым миром в попытке отвоевать себе крошечный его угол для счастья и спокойствия. Это все равно закончится поражением! — Пич не смогла скрыть, как ее задевает эта тема, и поэтому, развернувшись, просто пошла от них.

— А разве вечно скитаться и бежать, оставаясь ненужными повсюду чужаками, это не поражение? — крикнул ей в спину Харрис.

Пич резко остановилась и развернулась.

— Да какой, на хрен, смысл сейчас говорить об этом? — заорала она в ответ. — Мы не можем вернуться домой! Мы не можем пойти дальше! Мы можем только выйти наружу и геройски сдохнуть! Потому что сдаваться на милость этой суке я не собираюсь! Лучше уж башку себе снесу!

— Пич! — рявкнул Сеймас, заметив, как сжалась Эмма от слов подруги, привлек ее к себе, не желая отдавать девушку на растерзание ее собственному чувству вины, которое уже отчетливо читалось в ее лучистых глазах.

Пич подошла к стене и плюхнулась на землю, приваливаясь к ней спиной.

— Прости, командир. Но я совершенно не хочу слушать сейчас все эти «если бы да кабы». Реальный взгляд на вещи мне как-то ближе к телу. Так что Айчин тут права — мы все умрем. Поэтому советую оставить фантазии до того времени, как у нас начнутся глюки от голода.

— Но пока мы еще живы, — очень тихо возразила Эмма и, освободившись из объятий Сеймаса, так же, как Пич, отошла подальше и уселась неподалеку от входа в подземелье. Сеймасу очень хотелось подойти и снова прижать к себе, без нее он чувствовал себя осиротевшим и бесполезным. Монстр тревожно заметался внутри, требуя возвращения контакта. Но мужчина видел и в самой позе, и в выражении лица Эммы, что она сейчас нуждается в пространстве.

— О, похоже, авангард! — сказал за его спиной Сидда, и Сейм обернулся, чтобы увидеть вынырнувших из зарослей двух первых есуров в их причудливой и устрашающей экипировке.

Всепоглощающее чувство вины захватывало сознание Эммы с каждой секундой все сильнее. Оно медленно расползалось по ее венам, выжимая по капле жизнь и способность еще хоть на что-то надеяться. Это было похоже на медленное погружение в ледяную воду. Изморозь отчаяния постепенно ползла вверх по ногам, отнимая у них чувствительность, потом уверенным захватом опоясала ее талию, а следом сжала как в грубом кулаке из мороза легкие и сердце, стремительно подбираясь к горлу. Омерзительно холодные пальцы добрались до затылка, без промедления ринулись в мозг, торжествуя полную победу, погружая девушку в безысходность с головой. И сейчас у нее не было ни капли сил и желания сопротивляться. Какие еще могут быть доводы или оправдания? Все погибнут. Из-за нее. Она и ее врожденные способности всему источник и причина. Без нее у всех членов группы была жизнь. Да, язык не повернется назвать ее счастливой, но все же она была. Ровно до тех пор, пока их линии судеб не пересеклись с ее собственной, сворачивая в фатальное русло. И вот тут их уже скрутило смертельным жгутом и потянуло как на стремнине к неизбежному убийственному финалу, по дороге захватывая и случайные жертвы: такие, как Харрис и Айчин. Любой, кто приближался к ней, будто получал черную метку, а самые близкие носили клейма приговоренных.