Галина Чередий - Ключик

— Что? — ошарашенно пробормотала иномирянка, но Беллами уже потеряла к ней всякий интерес.

— Итак, Ключик, как мы поступим? Устроим тут эффектную битву, и ты будешь смотреть, как один за другим умирают твои друзья, или обойдемся малой кровью? — Беллами качнулась чуть вперед и ухмыльнулась, наблюдая, как дернулась рука Эммы. Она, испытывая нервы девушки, развернулась и стала прохаживаться туда-сюда, однако не приближаясь.

— А может, мы просто запремся внутри и посмотрим, как вы тут будете мочить друг друга? — ответил вместо Эммы Сеймас. — Логичнее дождаться и договориться с победителем, ну, или добить его, в случае несговорчивости.

— Эх, красавчик, а ты все же не безнадежен! И мыслить начинаешь правильно. Но, видишь ли, никто не собирается сражаться друг с другом. Все здесь по вашу душу. Так что не сработает.

— Она лжет! — потрясенно проговорила Айчин. — Не верьте ей! Она лживая дрянь, никогда никто из членов общины не заключил бы с ней союза! Вы же видели, что она сделала с моей жрицей! Она едва не убила ее!

— Ой, не преувеличивай! — отмахнулась демонесса. — Старая корова решила, что может иметь свое мнение в определенных вопросах, отличное от моего, и я объяснила ей, что это не так. Только и всего. Небольшая воспитательная работа!

— Неправда-неправда-неправда! — Айчин, как ребенок, зажала уши. — Я не слушаю ее ложь, и вы не слушайте.

— Ой, да хватит! Пора повзрослеть! Ты что, всерьез считала, что кто-то в твоей общине ведет с нами партизанскую борьбу? Ну и дура же ты! Община сама по себе творение высших, сборище наших марионеток и инструментов! Зачем мараться и суетиться самим, если всегда можно найти тех, кто хочет власти и поклонения и ради этого готов убивать и отдавать в вечное рабство себе подобных! Ваша пресловутая община была кучкой жалких фанатиков, ненавидящих Ключи, оберегающие ваш мир. Их бесила безграничная их власть и поклонение перед их сущностью и даром. Вот они и призвали в союзники высших, чтобы все изменить. А правители высших хотели получить в свое пользование такой дар, как у Ключей. Вот все между собой и договорились.

— Нет! Нет! — упрямо повторяла Айчин. — Каждое слово твое — наглое вранье! Я читала летописи! Я знаю историю нашего мира! Тебе не обмануть меня!

Что-то отчетливо поменялось в звуках и движении созданий, наполнявших здешний лес, и всем стало очевидно, что к ним действительно приближается что-то большое. Беллами тоже на секунду прислушалась, но совершенно не встревожилась.

— Нет, ты и правда блаженная! — продолжила она добивать шокированную ее откровениями Айчин. — Высшие и твоя драгоценная община планомерно уничтожали почти два поколения в твоем мире, стирая память об истинном положении и роли Ключей. Что для них написать заново историю, чтобы у таких, как ты, чересчур грамотных, не было сомнений?

— И какой же была эта самая роль Ключей? — резко вмешалась Эмма.

Расхаживающая туда-сюда Беллами будто споткнулась и стремительно поменялась в лице, мгновенно из самодовольной становясь настолько злобной, что сквозь совершенные черты проглянула личина чудовища, и в этот раз ее уже увидели все.

— Считаешь, что ты умнее меня, Ключик мой? Напрасно! Ответь немедленно! — рявкнула блондинка, и голос ее преломился, приобретая вызывающий дрожь рокот.

Шум, треск ветвей, рычание и визги, сопровождающие приближающуюся армию, стал совершенно отчетливым.

— Отрицательный! — жестко ответила Эмма и решительно коснулась заграждающего заклятья. И очень вовремя, так как одновременно с движением руки девушки демонесса совершила молниеносный бросок, пытаясь достать ее.

Барьер захлопнулся с такой скоростью, словно только этого и ждал. После уже ожидаемого дискомфорта от его активации у всех на несколько секунд возникло ощущение, что в этот раз не просто заложило уши, а они совершенно оглохли из-за воцарившейся абсолютной тишины. Беллами ухитрилась затормозить у самого заклятья, и только ее великолепное платье вспыхнуло впереди, превращаясь в лохмотья. Она бесновалась и орала что-то за невидимой стеной, не подходя, однако, больше к нему слишком близко, а внутри стен царило полное безмолвие. Сеймас ждал, когда понимание безнадежности их положения накроет и его, и остальных. Но оно никак не приходило. Его сознание, как, похоже, и у остальных, отказывалось впускать мысль о том, что это, скорее всего, конец для всех. Обернувшись, он обвел свою команду взглядом. Никто не выглядел раздавленным или даже всерьез озабоченным. Бойцы просто стояли и смотрели на свирепствующую за незримым барьером демонессу, примерно как глядят кошки на белье в работающей стиральной машине. С любопытством, но без тени страха. И только Айчин, скрючившись, сидела, прижавшись спиной к стене, уткнув лицо в колени, и от этого напоминала просто кучу забытого кем-то тряпья.

— Вот еще сто раз респект тем, кто эту магическую хрень создал, — облегченно вздохнув, сказала Пич, разбавляя, наконец, затянувшуюся немую сцену. — Какая нужная все же вещь! Нам всем так не хватает иногда минутки тишины и уединения от навязчивых посетителей.

— Поддерживаю всеми конечностями, — сказал Кирос, отслеживая движения Беллами почти меланхолично.

Беллами остановилась, тяжело дыша, и ее демоническая сущность на минуту совершенно погребла под собой человеческую оболочку. Задрав к небу отвратительную морду, еще недавно бывшую красивым лицом, она наверняка издала жуткий вопль, но до находящихся внутри не донеслось ни звука.

— Ма-а-ать… — в отвращении пробормотал Брант, глядя на истинный вид Беллами. — Теперь ясно, чего она такая стервь.

— Вот поэтому я никогда не женюсь, — передернувшись, сказал Сидда. — Все женщины такие. Снаружи само совершенство, а как глубже копнешь — тако-о-ое чудище!

— Очень своевременные мысли, — фыркнул Кирос, отворачиваясь от мерзкого зрелища.

— Зато в тему! — поддержал брата Брант.

— А ты на красавице не женись, мужик. Тогда никаких тебе потрясающих сознание открытий в результате раскопок! — Никакая грядущая опасность, наверное, не могла убить в блондине природное ехидство.

Впрочем, как и в Пич.

— Да кто б за тебя пошел, археолог! — справляясь с шоком, съязвила она по обыкновению. — Лопатку сначала приличную отрастите, хоть одну на двоих! А то копать-то чем?

— Су-у-учка-а-а! — беззлобно огрызнулся Сидда, и темнокожая девушка захихикала в ответ.

— Да, ты у своего мужика за лопатой следи, а то как бы с такой заразиной не усохла одиноко! — поддакнул Брант.

— Самое время вспомнить о …лопатах, — покачал головой майор Харрис, прикусывая при этом губу.

— А то! Сам пропадай, а о лопате не забывай! — Сидда и Брант засмеялись сначала беззвучно, а потом, не выдержав, заржали в голос, как кони, вовлекая в этот неожиданный приступ немотивированного веселья и остальных.