Ольга Романовская - Лед и пламень

Я икнула и едва не опрокинула поднос с чашками. Хорошо, свою не успела взять в руки, а то бы разбила. Тело вроде обрело чувствительность, члены оттаяли, только куда денешься от госпожи?

– Н-ничего, ваше величество. – Запинаясь, я дрожащей рукой отодвинула поднос. – Страшно только.

– Поэтому он не желает тебя трогать? Ох, не верю! В глаза смотреть! – рявкнула королева.

Пусть ее величество мне по плечо, я до смерти перепугалась миниатюрной брюнетки и безоговорочно выполнила приказ.

– Странно, – растерянно пробормотала королева, успокоившись. – Действительно ничего. Соланж верен себе, – с легкой досадой тихо добавила она и вновь опустилась в кресло, – ни одной женщины в сердце и полный целибат. Я бы на его месте сошла с ума.

Глаза у меня против воли округлись. Я читала, некоторые мужчины дают обет безбрачия, посвящая себя служению Тем-кто-есть-всегда, но он никогда не длился дольше десяти лет. Тут же живой мужчина, темный – и ни одной женщины. Как он сумел? И как целомудрие вяжется с другими рассказами о Соланже – что он удовлетворял естественные потребности, хоть и не заводил любовниц? Да и вредно это, нельзя мужчине без женщины. Хоть меня и воспитывали в строгости, мэтр Дорн как будущему лекарю немного рассказывал мне об особенностях полов. Так вот, воздержание годами – ненормально.

– Ладно, его дело, – быстро свернула щекотливую тему ее величество и огляделась, словно опасалась, что нас могут подслушать. – Надеюсь, – она строго взглянула на меня, – вы сохраните наш разговор в тайне?

Разумеется. Обмолвлюсь хоть словом – подпишу себе смертный приговор. Хотя бы из-за устроенного королевой представления. И ведь она совсем не стеснялась!

– Будем считать, проверку вы прошли. Понимаю, тяжело одной на новом месте, а единственный мужчина – не опора. Личный раб из аристократии – другое дело, отличное вложение в будущее. Да вы пейте, ешьте! – засуетилась королева, вновь став милой и обходительной, даже подогрела остывший кофе. – Я на вас не сержусь.

– Благодарю, ваше величество.

Я присела в низком реверансе и с облегчением перевела дух. Как же переменчиво настроение высочайшей особы, как быстро она меняет гнев на милость, а истинное лицо надежно скрыто под маской. Отчего-то казалось, настоящая Евгения – именно та, жесткая и жестокая. Иная бы не завоевала внимание короля.

Я робко опустилась на краешек скамеечки у ног ее величества и дрожащей рукой взяла чашку. Она обжигала, кофе то и дело норовил выплеснуться на колени.

– Ну же, перестаньте! Какой, право, вы тепличный цветочек! – Пальцы королевы ласково погладили по скуле. – Я же сказала: не гневаюсь. Филипп молодец, нашел лазейку. Но и вы воспользуйтесь, не стесняйтесь, превратите его в раба, не позволяйте даже поцелуя руки. Пусть лижет ноги и ползает, как червяк. А вот с Соланжем осторожнее. Не верьте ему. Ради своего же блага.

Вновь всплыло в голове: «Ты очень не понравишься Евгении». Похоже, уже не понравилась. Может, я и шестнадцатилетняя наиви, но ревность распознать способна.

– Не беспокойтесь, ваше величество, я предельно осторожна, – постаралась я ответить максимально твердо, чтобы не возникло и тени сомнения в правдивости слов.

Королева довольно улыбнулась и кивнула.

– Когда у вас день рождения, миледи? – Ее величество вновь позвала духа и велела подать вишневого ликера. – Нужно устроить праздник. Вы ведь не против, чтобы я взяла вас под свое крылышко?

Разве в моем положении можно ответить «нет»? И королева тут же начала строить планы на осень. От них кружилась голова, хотелось стать невидимкой.

Вернулся дух и разлил ликер по миниатюрным фужерам.

– За вашу помолвку! – провозгласила тост королева и первой пригубила напиток. – За дворянство, титул и новую жизнь.

Ликер оказался чересчур сладким, и я поспешила запить его кофе. Искоса посматривала на королеву: не задумала ли чего, но вроде та действительно успокоилась.

– Хотите повидать жениха?

Вопрос прозвучал неожиданно и привел меня в замешательство. Я не предполагала, что ее величество так запросто задаст его. Разумеется, я хотела. Нужно взглянуть, что с Филиппом, помочь, если требуется. Пусть и фиктивный, он мой жених.

– Хорошо, я напишу разрешение, – кивнула королева и подошла к бюро. – Отдадите коменданту Особой тюрьмы. Проблем не возникнет.

Ее величество откинула крышку, достала чистый лист бумаги и быстро набросала пару фраз. Промокнув написанное, она отдала мне лист и налила себе еще ликеру. Я отказалась от второй порции: первая вызвала жуткую сухость во рту. Записка оказалась короткой. Всего одна строчка: разрешение увидеть маркиза Соурена. Я спрятала письмо и сердечно поблагодарила королеву. Та отмахнулась:

– Пустое! Вы такая славная девочка, Дария, что я не могу отказать. Вы ведь спасли мне жизнь… Может, у вас есть какая-нибудь просьба?

Судя по обращенному на меня взгляду, ее величество ожидала конкретного ответа, только вот беда, я не знала, какого. Прокрутила в голове разговоры с Филиппом, его просьбы, и с облегчением поняла.

– Да, ваше величество. – Голос чуть дрожал, но я старалась справиться с волнением. Остатки былого страха еще плавали в крови. Следовало проявлять осторожность. – Я требую справедливого суда и запрещаю казнить жениха без приговора.

Королева скупо зааплодировала.

– Геральт хорошо вас натаскал! Да, именно этих слов ждал маркиз Соурен. Если бы вы промолчали или отреклись от него, Филиппа сегодня же отдали бы Соланжу.

– Его… – я старательно гнала от себя страшные картины, – Филиппа станут пытать?

Королева пожала плечами. Весь вид выражал равнодушие. Судьба Филиппа совсем не волновала ее величество, а ведь речь шла о человеческой жизни!

– Возможно, если супруг сочтет нужным, – легкомысленно ответила королева. – Не мне решать. Сами знаете, преступление серьезное: Филипп покушался на мою жизнь, травил, изводил. Да вы сами видели.

Я затрясла головой. Что-то мне не нравилось, что-то в поведении собеседницы не вязалось со словами. Ах да – беззаботность. Королева уже вынесла приговор, а теперь изображала, будто все решает супруг.

– Ваше величество, я прошу справедливого, – выделила голосом последнее слово, – суда. Умоляю, не рубите с плеча!

Королева удивленно подняла брови. У рта залегла упрямая складка. Значит, решено. Но я все равно буду бороться!

Ее величество милостиво отпустила меня. Со всех ног я поспешила прочь из кабинета, навевавшего ужас. Спину буравил тяжелый взгляд.

В коридоре я огляделась. Куда идти? Я плохо ориентировалась во дворце, легко заплутаю. Помню, как Геральт впервые вел меня к больной королеве. Мнилось, мы шли целую вечность.