Робин Хобб - Кровь драконов

Серебряный дракон разбрызгивал яд беспорядочно, но туман уже стелился по земле. Ветер подхватывал мелкие капельки и разносил их повсюду. Сельден в панике наблюдал за серебристой дымкой, которая окутала какую-то садовую скульптуру. Он не услышал шипения, но без труда его себе представил: молодые растения внезапно завяли, превращаясь в пепельно-бурые кучки. Спустя мгновение изваяние обрушилась облаком пыли.

– Они атакуют дворец! – возбужденно проговорила Кассим. – Они что-то выплевывают – и все сразу же превращается в прах! Быстрее! Надо спрятаться!

– Нет, – с тоской произнес Сельден. – Это бесполезно. Ты ведь не хочешь оказаться под обломками дворца. – У него пересохло во рту, голос охрип. – Кассим, мы сегодня умрем. И ничего поделать нельзя.

Она устремила на него округлившиеся глаза и вновь обвела взглядом город. Полоса разрушений, окружающая твердыню герцога, была хорошо видна с их башни – и она постепенно увеличивалась. Прореха из рухнувших зданий и истаявших тел надвигалась на их убежище. Намерения драконов стали им очевидны. Все, что оказалось внутри кольца, будет залито разъедающим ядом. Они угодили в ловушку.

– Мой народ… – прошептала она.

– Люди убегают. Посмотри на улицы – те, которые – дальше.

Сельден с трудом сел. «Страх придает человеку силы», – мысленно сказал он себе.

– Драконы их не преследуют. – Кассим говорила медленно, не отводя взгляда от города. – Мой отец. Герцог. Они ведь явились за ним, да?

Сельден кивнул:

– Мне очень жаль. По-моему, они намерены добраться до него во что бы то ни стало.

– Ну и пусть! – заявила она без всякого раскаяния. – Но мне жаль мой народ. Как печально, что я даже не могу им помочь! Но я действительно не сожалею о моем отце и том ужасном конце, который он сам на себя навлек. Теперь он не высосет из тебя кровь, вернув мне твой труп. Я буду избавлена хотя бы от этого.

Она присела рядом с ним. Он потянулся к ней и сжал ее пальцы. По ее щекам текли слезы, однако на губах дрожала улыбка.

– Зато мы умрем вместе. – Она трясущейся рукой взялась за чайник. – Не желаешь ли выпить со мной последнюю чашку чая?

Он перевел взгляд на нее. В нем зарождалось странное спокойствие.

– Я бы предпочел поцелуй. Мой первый и последний, наверное.

– Твой первый поцелуй?

Он смущенно засмеялся:

– В моем положении я не имел возможности ни раздавать, ни получать поцелуи.

Она заморгала – и слезы потекли быстрее.

– Я в моем – тоже.

Она чуть подалась к нему и замерла.

Сельден посмотрел на Кассим. Она закрыла глаза. Волосы у нее были шелковистые, кожа – как нежные сливки, губы розовые. Свой первый поцелуй она получит от человека-дракона. Он придвинулся и нашел ее губы. Он целовал ее осторожно, не зная точно, как это делается, ожидая, что она с отвращением отпрянет. Когда он отодвинулся от нее, то увидел, что она улыбается сквозь слезы.

– Прикосновение мужчины… нежное!

Она произнесла свои слова удивленным голосом, будто это было настолько великим чудом, что даже крылатые создания, парящие в воздухе, померкли перед поцелуем.

Он обнял ее, а она прижалась к нему – и теперь они вместе наблюдали за стаей. Драконы исчезли, но вскоре вернулись. Сельден заметил, что два из них несли на себе всадников, чешуйчатые тела которых ярко сверкали на солнце.

Внезапно один из драконов затрубил – и трое пошли на снижение. Калсиду огласили воинственные кличи. Сверкающие капли страшного яда выплыли из их разверстых пастей, после чего они мощнее замахали крыльями и поднялись выше выплеснутого ими разрушающего вещества.

Кассим крепко прижала Сельдена к себе. Побледнев, она тихо проговорила:

– Похоже, нас ждет быстрая смерть. И никуда прыгать не надо…

Она помогла ему встать. Он вцепился в балконные перила – и оба принялись смотреть на Калсиду.

Вдали улицы заполонили толпы убегающих людей. Горны соперничали с истерическими воплями, но все перекрывала громогласная перекличка драконов. Жители бежали от расширяющегося кольца выжженной земли. Ров смертей и рассыпающихся строений возникал вокруг герцогского дворца.

Сельден ясно понял намерения драконов.

– Они запечатают замок, чтобы оттуда нельзя было выбраться, не попав в яд на земле. А потом они не спеша его разрушат, – констатировал юноша.

Он четко представил себе весь план. Он разворачивался перед ним как свиток, как будто он находился там, с драконами. Сельден вздохнул.

– Мне бы хотелось, чтобы мы могли жить, – с грустью вымолвила Кассим. – Но я уже не увижу Калсиду, освобожденную от гнета моего отца! – Она обратила лицо к небу. – Мне бы хотелось, чтобы могли жить мы, – повторила она.

– Тинталья! – вырвалось у Сельдена, и он опять выкрикнул имя дракона, вложив в этот порыв все свои силы: – Тинталья! Если ты жива, то тогда жив и я! Синяя королева, сапфир небес, где ты?

Рэйна мутило, но не от неровного полета дракона. Под ним медленно рассыпались здания. Те, кто не успел бежать, погибли под распыленным ядом драконов. Поскольку ему было известно, на что способны драконы, он натянул на голову тунику, а рукава – на пальцы. Он смотрел на мир через узкое оконце ткани и всем сердцем желал перенестись в другое – место.

Калсидийские солдаты проявили отвагу и мужество. Они выпускали стрелы, которые не долетали до драконов, но их отряды буквально таяли под едким дождем. Некоторые поддавались чарам пролетавших над ними драконов и бросались наутек. Однако они бежали не в ту сторону – прочь от крепости, прямо на изъеденные ядом улицы Калсиды. Бедняги! Сельден ощутил жгучий запах и плотнее прикрыл лицо рубашкой.

Рэйн пытался восхищаться тактикой стаи. Ни один не взлетал выше и не опускался ниже других. Они разделились – и в каждой группе все сородичи летели рядом. Они выпускали свой яд так, чтобы он оказывался ниже их самих, а затем поворачивали и повторяли все заново, неумолимо приближаясь к центру герцогского замка. Они идеально рассчитывали время, и их группы не встречались друг с другом. Внешние стены цитадели потребовали нескольких облетов. Старые стены оказались весьма прочными, но драконы были нацелены на убийство людей, а не разрушение камня. После их атаки не оставалось ничего живого.

Тинталья внезапно содрогнулась и покинула строй. Она набрала высоту так резко, что Рэйн вынужден был вынырнуть из защищавшей его ткани и выпростать руки. Когда он ухватился за сбрую, ему почудилось, что сейчас она заложит петлю, опрокинувшись на спину.

– В тебя попали? Тебя ранили, Тинталья?

– Слушай! – ответила она, стремительно взлетела выше – и он задохнулся. Поднявшись над стаей, она заложила крутую спираль вокруг герцогской крепости. «Где? Где? Где?» – вопрошала она, не обращая внимания на крики – Рэйна: