Улыбающаяся - Тростниковая птичка

За своими переживаниями я не сразу заметила, что Петька с Пашкой тоже ведут себя не так, как обычно. Братья Хольм были сумрачны, не подтрунивали надо мной, не пикировались между собой, и обстановка во флайбусе была под стать моему настроению. Уж не знаю, что случилось до нашего отлета, что так их взбудоражило. Сама я мало, что помнила, потому что делала всё автоматически, как в тумане, и думала только о том, как бы не расплакаться на людях. Сейчас я очень жалела, что сбежала от Сая, не позволив себе ни прикоснуться к нему, ни взглянуть в последний раз.

- Соооооооонь, - послышалось с переднего сидения, - А говорила, что замуж не хочешь!

Пашка никогда особым терпением не отличался, именно поэтому чаще всего оказывался за рулем . Вести флайбус, когда рядом кто-то постоянно ерзает, крутится и тараторит - ужасно утомительно.

- Не хочу, - огрызнулась я, - это так, случайно вышло.

На передних сиденьях зафыркали.

- И что муж-то твой? Как?

- Как-как... Дурак он! - обиделась я, и всхлипнула не сдержавшись.

- Любовь до гроба - дураки оба, - пропел гнусавым голосом Пашка, уворачиваясь от оплеухи, - сумасшедшая, я же за рулем, разобьемся!

- Он что, обижал тебя? - более обстоятельный Петька насупился, - Да если этот драный песчаный кот хоть пальцем тебя тронул!!!

Я вздохнула. Тронул, и не только пальцем. Только вот не это было самым обидным. Обидным было то, что больше трогать не захотел. Но как бы я ни была огорчена и зла, мне не хотелось, чтобы про Сая говорили плохо.

- Да хороший он, хороший! Заботился обо мне, защищал, подарки покупал. Просто... ну вот так получилось.

- Ну так если он хороший - за что... - договорить Петька не сумел, потому что закашлялся, получив от брата кулаком в бок.

- Ты бы полежала, - предложил Пашка, - на тебе лица нет, хочешь своих перепугать, явившись им по буку больше похожей на смерть?

- Да не хочется, - буркнула я, - я и так неплохо сижу.

Однако это было не совсем правдой. Я поерзала, понимая, что что-то вызывает у меня чувство дискомфорта, сунула руку за спину и вытащила завалившийся в щель между спинкой и сиденьем глянцевый журнал. Темная обложка с ярким названием, показавшимся смутно знакомым, немного озадачили:

- Мальчики, вы собираетесь завести собачку? - осторожно уточнила я.

- С чего ты это взяла? - удивился Петер, оборачиваясь ко мне, и, неожиданно заливаясь краской.

- Ну Мист, ну зараза, - Пауль, кинувший на меня взгляд в зеркало заднего вида тоже пылал ушами, - Соня, отдай журнальчик Петеру, там нет ничего интересного.

А я вспомнила, где именно мне на глаза попадалась надпись 'Галапет', выполненная характерным шрифтом. Конечно же тайная заначка кузена Майкла!

- Ни за что, - заявила я парням, - я его еще даже не изучила.

Наверное, прежняя я тут же бы отдала журнал Петьке, и еще долго бы хотела провалиться под землю от смущения. Но та, прежняя я осталась на пороге спальни в доме Сая, а я нынешняя смело раскрыла журнал на центральном развороте.

- Ну ничего себе! Им же так неудобно! - вырвалось у меня и я подняла глаза на парней, которые демонстративно разглядывали дорогу, - Как я понимаю, если мне потребуется консультация на тему 'как такое можно повторить', то к вам обращаться бессмысленно?

Братья в ответ промолчали. d> И я углубилась в рассматривание картинок и чтение изредка попадающегося скудного текста. Когда академический интерес стал опасно меняться на совсем другие чувства, я откинула журнал в сторону.

- Ну вы, парни, блин, даете. Я, наверное, все же прилягу - выспаться ночью мне так и не удалось.

- Плед с подушкой лежат где-то рядом с тобой, на заднем сиденье, - донеслось от них

Я вздохнула, нашарила сверток и потянула его к себе, когда из под него с тихим шорохом выскользнул большой, плотный и несомненно бумажный конверт из антикварных вещиц, что так распространены на Кериме. Я торопливо подняла его.

- Тут у вас что-то упало, - сообщила я парням, демонстрируя конверт в зеркало заднего вида, - уж простите, в этот раз открывать побоюсь. Куда положить?

- Да куда хочешь, - отозвался Петька, - Это твой передал. Велел отдать, когда браслет расстегнется.

- Петер, как ты мог нарушить последнюю просьбу? - патетически воскликнул Пашка.

- Да я-то причем? - сделал честные глаза Петька, - Она же сама конверт нашла. Ушлая нынче молодежь пошла, зазеваешься - портки снимут, и не заметишь, а тут какой-то конверт.

Я только вздохнула.

Плотный картон клапана поддавался плохо, я сосредоточенно сопела, отвоевывая у него миллиметр за миллиметром, пока наконец не победила. Из открытого конверта на заднее сиденье выпала стопка бумаг и тяжелый бархатный мешочек. В мешочке оказалась очень необычная подвеска - сделанная из тонкой проволоки ажурная клетка, украшенная листьями, в которой были сломаны несколько прутьев. Я узнала руку мастера и грустно улыбнулась, понимая, что Сай тогда, на Ак-Тепе заказывал подарок для меня. Мешочек под пальцами зашуршал, и я выудила из него коротенькую записку. Я разгладила узкую полоску бумаги, разглядывая бисерный почерк Сая. 'Прости, так было надо. Теперь ты свободна. Я люблю тебя больше жизни' Пальцы пришлось сжать в кулаки, а на кулаки сесть сверху, потому что бумажку хотелось помять, изорвать и выкинуть. И я бы так и сделала, не будь там слов, которых я так и не услышала от Сая за все время нашей недолгой семейной жизни. Слова же, которые я слышала под садхом или в полусне в палатке, казались поутру лишь плодом разыгравшегося воображения, и я не знала, было это на самом деле. Бумаги лежали веером: документ о заключении брака, какие-то схемы, планы, и нежно-лиловый с золотой голографической наклейкой лист с надписью 'Завещание'.

- Ничего не понимаю, - пожаловалась я парням, - зачем надо было писать завещание сейчас? Я не собираюсь возвращаться на Кериму. Да и оставить все жене и детям, когда они у него будут, будет гораздо правильней. Хотя, конечно, он тогда просто завещание изменит. Но это какой-то бред?

- Так значит он тебе ничего не сказал? - развернулся ко мне Петька.

- Что не сказал? - уточнила я, чувствуя, как во мне начинает просыпаться смутное беспокойство.

- Что произойдет после того, как ты улетишь?

- Сай сказал, что браслет расстегнется, - растерялась я, - и я буду свободной.

- В некотором смысле так оно и будет, - кивнул Петер.

- Что ты морочишь девочке голову, - возмутился Пауль, - взялся говорить, так нечего кота за я.. за хвост тянуть! Вдовой ты будешь, Сонечка, вдовой.

- Как вдовой? - ахнула я, - А разве у мужчин браслет не расстегивается?

- Расстегивается, если жена умирает. А ты у нас, Сонечка, живее всех живых, и даст бог так дальше и будет, иначе с нас с Пашкой шкуру с живых спустят - сначала отец, потом твои тетушки.