Филис Каст - Заговор богинь

– Но пятка – далеко не самая уязвимая часть тела! Перережь жилу, и воин, как правило, будет побежден, потому что ему придется сражаться на одной ноге, но сама по себе эта рана не убьет его!

– Значит, пятка – не единственная уязвимая часть твоего тела.

– Нет, конечно.

– И ты не бессмертен.

– Разумеется, нет.

– Ладно, а как насчет этого: в фантазиях моего времени утверждается, что Трою победили при помощи огромной деревянной лошади, пустой внутри, в которой спрятались греки. Они проникли в город в брюхе этой самой фальшивой лошади.

– Да ты шутишь.

– Я серьезна, как сердечный приступ.

– Но огромная пустая лошадь – это же просто глупость!

– И снова – ты понимаешь, к чему я клоню? Ты и Троянская война описаны в истории, но реальные факты твоей жизни и военных действий перепутаны, переплетены с мифами, так что все то, что случилось с тобой на самом деле, может быть совсем непохоже на то, что о тебе написано.

– Но что там говорится о моей судьбе?

Катрина не отвела взгляда от его пронзительных голубых глаз.

– Говорится, что ты погиб у стен Трои как раз в этот, последний год Троянской войны.

Катрина думала, что Ахиллес задаст еще какие-то вопросы о своей смерти, но он лишь коротко и весьма рассеянно кивнул. Его, похоже, по-настоящему интересовало совсем другое.

– Ты скажешь мне свое настоящее имя? – спросил он.

– Катрина-Мария Кэмпбелл. Моя подруга зовет меня Кэт.

– И ты не царевна?

Кэт рассмеялась.

– Ни в коем случае. Я уж точно не царевна. Я мозгоправ.

– Ты вырезаешь чьи-то мозги?

– Ох, боже, нет! Извини. Это просто слово... жаргон, так говорят о моей работе. Я психолог. Так называют тех, кто дает людям советы... помогает им стать эмоционально здоровыми. Я консультирую семейные пары.

– И именно поэтому ты знаешь чары, которые нужны, чтобы успокоить меня?

– Да, только это совсем не чары. То есть это вообще никакая не магия. Ты даже сам можешь такому научиться. Это называется гипнозом. Ну, просто такой способ помочь человеку полностью расслабиться и дотянуться до его подсознания.

– Что-то вроде спящего ума? Значит, поэтому я был так уверен, что мне все приснилось... когда ты в первый раз прикоснулась ко мне.

Катрина почувствовала, как начинают разгораться ее щеки.

– Да. Хорошо, мне очень жаль, что я так поступила. Я не хотела пользоваться своим преимуществом. Просто ты был таким... э-э... мужественным, и когда я до тебя дотронулась, ты не хотел, чтобы я прекращала, и...

Ахиллес расхохотался – громко, основательно, свободно.

– В чем дело? – нахмурилась Кэт.

Ладно, она хотела, чтобы он как можно больше улыбался и смеялся, но не над ней же!

Ахиллес снова поцеловал ей руку.

– Ко мне многие годы не прикасалась женщина, а ты просишь прощения за то, что я счел истинным чудом! Ты очень странная и магическая женщина, Катрина-Мария Кэмпбелл!

– Зови меня Кэт, – попросила она. – То, что я сделала, было неэтично. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я всегда себя так веду.

Лицо Ахиллеса стало серьезным.

– А ты действительно сожалеешь о том, что произошло между нами?

– Нет, я об этом ничуть не сожалею! Мне только жаль, что я не начала с честного разговора с тобой.

Он улыбнулся.

– Но я бы мог не поверить тебе и, скорее всего, отправил бы тебя прочь отсюда, к твоим покровительницам. Нет, Кэт, тебе не о чем сожалеть, если, конечно, ты хочешь отказаться от моей преданности, и моей защиты и моей любви, потому что я желал бы подарить тебе это вместе со всем остальным, чем я владею.

Катрина взяла его за руки и заглянула в голубые глаза.

– Я принимаю и твою преданность, и твою защиту, и твою любовь, и я хочу получить от тебя кое-что еще.

– Скажи, что это, и если в моих силах выполнить твою просьбу, я ее выполню.

– Я хочу, чтобы ты держался в стороне от военных действий до тех пор, пока мы не удостоверимся, что ты способен властвовать над берсеркером. И в особенности мне хочется, чтобы ты держался подальше от Гектора.

– В пророчестве говорится, что я должен умереть после того, как убью Гектора.

Катрина крепко сжала его руки.

– Так не убивай его! Что может быть проще?

– Прямо сейчас я даже вообразить не могу, из-за чего мог бы схватиться с Гектором. – Ахиллес насмешливо фыркнул. – У меня нет дурных чувств по отношению к Гектору. Он честный человек, его любят и родные, и народ Трои. А мне не нравится убивать порядочных молодых людей в начале их жизни, если они ничего плохого мне не сделали.

– Вот и отлично. Значит, с этим разобрались. И теперь мы можем быть рядом и поработать над твоими способностями к самогипнозу.

Ахиллес испуганно посмотрел на Кэт.

– Но я не могу зачаровать сам себя!

– Ахиллес, ну сколько раз тебе объяснять, что это никакие не чары? Это просто техника дыхания, сосредоточения и расслабления!

– И ты действительно веришь, что я могу совладать с берсеркером?

– Я не знаю, сможешь ли ты им управлять, – честно ответила Катрина, – Но я уверена, что ты научишься не позволять ему захватить тебя, хотя и не сможешь, наверное, отдавать ему приказы.

Ахиллес встал и принялся шагать взад-вперед рядом с кроватью.

– Если берсеркер перестанет овладевать мною... – Он умолк, не договорив.

– Тогда твоя жизнь перестанет быть непрерывным сражением, – закончила за него Катрина. – И твоя судьба может измениться. Ты именно этого хочешь?

У Кэт сжалось в груди, пока она ждала ответа великого воина.

Он остановился.

– И я смогу вернуться в свою страну, жениться, вырастить детей, и познать любовь и мир, и навсегда оставить за спиной войну, смерть и ненависть...

– Сможешь, – кивнула Катрина.

– Это похоже на сон. Вроде того невероятного сна, который мне снился рядом с тобой две ночи подряд.

– Но это не было сном. Все было на самом деле. Реально.

– Тогда, возможно, и то будущее, которое я считаю невозможным, тоже реально. Да. Это именно то, чего я хочу, – решительно произнес Ахиллес.

– Вот и хорошо... превратим это в реальность.

Ахиллес снова подошел к кровати.

– Ты говоришь так, словно все это может осуществиться, как будто мою судьбу можно изменить. И когда ты смотришь на меня вот так, я почти верю тебе.

– Поверь мне и, что гораздо более важно, поверь в самого себя, – сказала Катрина.

Ахиллес наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Катрина ощутила его неуверенность; она знала, что он боится близости между ними, и ей это было вполне понятно. Им совершенно ни к чему было появление берсеркера особенно когда Ахиллес поверил в себя и в свою способность одолеть монстра, – но эта вера была пока что уж слишком шаткой...

К счастью, именно в этот момент желудок Катрины громко, требовательно заурчал. Она расхохоталась.