Дарья Еремина - Суккуб

Я кивнула.

Мишу видеть я хотела в последнюю очередь. Выйдя на улицу, зябко поежилась. Подожду здесь.

Андрей вышел через минуту. Накинул мне на плечи что-то мягкое и пушистое. Я удивленно осмотрела пончо.

- Это казенное, - усмехнулся.

Закрыв глаза, я обняла себя за плечи. Вот так, спрятавшись от внешнего мира, очутившись внутри своих желаний, мыслей, ощущений – было непривычно. Как-то тихо было. Будто время остановилось и ждало отмашки, чтобы продолжить свой бег. Скорее всего, со стороны я выглядела перебравшей лишнего на гулянке.

Когда к плечам притронулись, вздрогнула.

- Машина, – сказал Андрей.

Я посмотрела на Опель с шашечками. Андрей открыл дверь. Забравшись внутрь, продиктовала адрес. Когда дверь справа открылась, и футболист разместился рядом, уставилась на него.

- Как я могу отправить тебя одну, ночью? – пожал он плечами, вернув свое спокойствие и насмешливость.

Усмехнувшись, я откинула голову на спинку и закрыла глаза.

- Ты сказала адрес? – уточнил он, когда мы тронулись.

- Угу.

- У нас в плане еще две встречи.

- Нет.

Молчание.

Потом, легкое прикосновение к тыльной стороне спокойно лежащей на диване ладони. Так приятно…

- Такие нежные руки, – тихо улыбнулся, обхватывая кисть обеими ладонями.

Я повернула голову, открывая глаза. Хотела переспросить, что он сказал, но решила, что пропущенная фраза была новой банальностью. Отфильтровывая смысл, я ловила лишь голос. И тонула, захлебывалась…

Написала: Помогите, Ласкар. Я не справлюсь…

Отправить.

Это сообщение я набрала в ответ на сообщение Миши: «Где ты, черт побери?» До этого он упорно звонил, я не брала трубку.

Придвинувшись, закинув коленку на сидение, Андрей водил по лицу кончиками пальцев. Сжав кулаки, я отодвинулась к двери. Будь на его месте просто человек, просто мужчина, охолодить его не стоило бы и труда. Но как остановить того, в чьих руках ты, твое тело желает оказаться прямо здесь, прямо сейчас, не медля, не думая?

Сначала тихо, но постепенно нарастая, заиграла знакомая по рекламному ролику Nike мелодия. Я глубоко вдохнула, чувствуя жар внизу живота. Кажется, эта композиция называется Just do it… У меня она тоже с год служила телефонным звонком.

- Да! – сказал Андрей в трубку. Голос предательски сорвался, он отвел взгляд.

Выслушав звонившего и ничего не ответив, он нажал отбой. Медленно, в раздумьях, убрал телефон. Дыхание… Он выравнивает дыхание, поняла я. Грудь под белой рубашкой размеренно вздымалась, поглощая мысли и желания.

- Остановите, – сказал водителю через минуту.

Я отвернулась к окну.

Еще через полминуты, когда дверь машины хлопнула, напустив промозглого осеннего воздуха, я вздрогнула.

- Ты себя умнее всех считаешь? – я никогда еще поднимала голос на Мишу. Он мог орать на меня, мог материться, брызгать слюной, но сейчас взбешена была я. Миша же строил из себя саму невинность.

- Лидунь, давай не будем обвинять меня в том, что вы воспылали друг к другу такой дикой страстью…

- Ты знал. Ты подстроил!

- Что знал? Что подстроил? – удивился он.

- Засунь свои планы, знаешь куда? Знаешь куда? Больше ты нас не сведешь.

- Лида, это деньги. Это твои и мои деньги. У вас еще две встречи в течение месяца. И все, дальше можете делать что хотите. Все уже договорено.

- Я сказала: нет!

Я стояла лицом к окну, Миша сидел на месте Марка. Было около десяти утра. Он поднял меня звонком в дверь. Проснулась я уже злой и, кажется, все еще возбужденной. Позволить притронуться к себе Марку я не посмела. Он заглядывал в глаза, но кроме усталости, надеюсь, ничего больше не видел.

- Когда ты успокоишься?

- У меня нет времени на этот бред, – Миша поднялся, направляясь к выходу с кухни. - Ты мой продукт, Лида. Я расцениваю тебя как пакетизированное молоко. И если молоко скисло, то продавать его придется как простоквашу…

Я обернулась, собирая руки на груди.

- А ты мне запарываешь всю рекламную компанию простокваши.

Я не верила ему. Что бы ни говорил Миша, сначала он искал Андрея, а затем подбирал повод, чтобы свести нас. Но если это было лишь ради того, чтобы я почувствовала каково ему со мной, то… мелко как-то. А целиком плана я не видела, как не пыталась.

- Хорошо, мне насрать. Я пришлю все договоренности, делай с ними что хочешь. Только потом не спрашивай, почему тебя никуда не зовут.

- Ты преувеличиваешь. Моего отсутствия никто и не заметил.

- Мой счет в банке заметил, – ответил Миша, выходя в коридор. – Обе встречи на следующей неделе, – обернулся, открывая стенной шкаф. – Если ты отменишь за несколько дней свое участие в обоих мероприятиях, не удивляйся, что на третье тебя не позовут.

- Что за мероприятия?

- В Анапе вести конкурс песни и завтра в Раменках вручение наград молодежной футбольной команде. Почетный гость.

- Я каким боком? – удивилась я.

- Не ты! Он! Ты с ним… До тебя еще не дошло?

Я отвернулась. Не тусами слухи полнятся… Что-то я даю маху.

- Конкурс песни когда?

Миша посмотрел на часы, будто там по запросу выводилась вся необходимая информация.

- В среду. Во вторник вылетаем. В понедельник напомню.

Я опустила голову, понимая, что за два дня такие вещи не отменяются.

Для заданий суккубата выезжать куда-либо мне не было необходимости. Все личные планы входили в узкие рамки семьи: Марк, могила родителей, дедушка с бабушкой. Он знал обо всех Днях рождений и праздниках, в которые я езжу в Самару. За прошедшие годы он узнал достаточно, чтобы считать нормальным предупреждать об отъезде на другой край света всего за день.

Я стояла в проходе на кухню, Миша ждал в коридоре. Я могла подставить на свое место кого угодно, хоть лошадку Ксюшу. Внушить организаторам и ей самой, что так было задумано. Пожав плечами, я подняла взгляд на Мишу.

- Я не буду вести конкурс. Забудь о нем. Я все устрою, – сказала я.

Миша распрямился, напрягаясь. Он не включил свет в коридоре, а на улице было пасмурно. Я практически не видела агента. Преодолев три метра коридора, я оперлась плечом о стену.

- Мы прекрасно понимаем, что без тебя Лида(тм) не перестанет существовать. Зачем ты злишь меня?

- Хочешь поговорить об этом? – засмеялся Миша. Радости в этом смехе было чуть.

- Эти порезы. Они не оставили последствий.

- Не благодаря тебе.

- Из-за этого?

- Не понимаю о чем ты. Но если тебе интересно, как я отношусь к попытке убить меня, то не скрою: я все помню. А так же помню, что тебе удобнее считать, нанимателем меня. Это притом что узнать правду с твоими загадочными способностями труда не составит, при желании.

- Если не это, то что? Я не могу изменить себя и не собираюсь спать с тобой.

- Я вижу, ты пытаешься меня уговорить, но не пойму на что, – снова смех. – Чем я могу тебе услужить?