Анастасия Волжская - И немного волшебства

Я чуть не задохнулась от осoзнания масштаба волшебства,которое мы с профессором Хольменом собирались сейчас сотворить.

Внезапно по снегу в нескольких метрах от нас скользнул луч света. Οхранник! Вряд ли он мог увидеть нас в густой метели, но если мы попадемся…

– Бежим, - только и сказал профессор, крепко хватая меня за руку.

И мы побежали.

Заснеженные дорожки петляли, мелькали едва различимые сквозь метель столбы незажженных фонарей и темные громады корпусов. Яркие лучи прорезали снежную пелену то справа, то слева. Несколько раз мне казалось,что ещё немного,и охранники заметят нас, но херр Χольмен каким-то непостижимым образом умудрялся предугадать движение фонарей в руках преследователей и вовремя увернуться, заодно укрывая в тени меня.

Мы почти ввалились в пустой холл главного здания академии. Профессор захлопнул дверь, отрезая нас от охранников. Затаив дыхание, мы смотрели, прижавшись друг к другу, как за окном пронеслись один за другим три круга света и удалились куда-то в сторону студенческих общежитий.

Меня охватило странное бесшабашное веселье. Я зажала ладонями рот, что бы подавить рвущийся наружу смех. В крови бурлил азарт, хотелось прыгать от радости и облегчения, что нам удалось пробраться в академию, не попавшись на глаза строгим oхранникам. Еще немного – и,думаю, от избытка чувств я повисла бы на шее у херра Хольмена, но, к счастью, я успела остановить себя раньше, чем добавила еще один эпизод в копилку сегодняшних поступков, не достойных серьезной благовоспитанной девицы.

– Кажется, удалось, – в глазах профессора плясали смешливые искорки.

Я согласно кивнула.

– В таком случае, займемся тем, ради чего мы и пришли, - сказал он, кивая в сторону лестницы, ведущей на башню. - До полуночи, когда грань между мирами почти стирается, осталось не так много времени.

***

Дверь, ведущая на верхний ярус башни, где располагался часовой механизм, легко поддалась простой открывающей руне – слабая мера предосторожности для огромной магической академии, в обычное время переполненной скорыми на шалости студентами. Ржавый замок протестующе щелкнул, скрипнули тяжелые петли. Профессор Хольмен отворил передо мной дверь, пропуская вперед.

Моему взору открылось огромное, едва освещенное помещение, полное невероятных размеров шестеренок, валов, разнообразных стержней и поршней. Чудовищная конструкция, казалось, жила своей жизнью – что-то крутилось, скрежетало и щелкало, подчиняясь неведомому ритму часового механизма. Мерно отбивали удары четыре секундных стрелки за витражными стеклами из разноцветной слюды и горных минералов. В отличие от ржавой двери, все детали часов блестели в тусклом рассеянном свете словно новые : сталь гномьей работы не поддавалась коррозии и почти не требовала заточки, отчего и ценилась невероятно высоко.

Я медленно подошла к огромному циферблату, коснулась кончиками пальцев желтого полупрозрачного камня и почти сразу ощутила струившуюся внутри магию горного народа. Вся башня была пропитана чуждым человеческой природе волшебством, сильным, не поддающимся контролю,и от этого ощущения по телу пробежала дрожь. Теперь меня уже не удивляло, что студенты не пытались устраивать розыгрыши в часовой башне. Если бы не отчаянное желание помочь отцу, я давно бы сбежала отсюда и никогда не возвращалась.

Ρука профессора мягко опустилаcь на мое плечо. Херр Хольмен выглядел собранным и серьезным. Веселые искорки пропали из его взгляда, и сейчас напряженно разглядывал часовой механизм, едва заметно хмурясь. Казалось, он уже не был настолько уверен в правильности своего предложения использовать витражи циферблатов как стекла фонарика-манка. Невозможно было даже предположить, как отреагирует магия троллей и гномов на наше дерзкое вмешательство.

– Ингри, – тихо произнес профессор. - Я могу сделать это один. Тебе не обязательно…

— Нет, – твердо сказала я. – Если херр Яргенн прав, от этого зависит судьба моего отца. Что нужно сделать?

Херр Хольмен пристально посмотрел на меня. Я не отвела решительного взгляда. Профессор вздохнул, поняв, что я не отступлюсь.

— Начнем с восточного циферблата, - он протянул мне толстый кусок мела. – В сущности, не важно, на каком именно секторе будет изображена подходящая составная руна. Используй тот элемент витража,который лучше всего отзовется на твою руку – думаю, этого будет достаточно.

Сделать выбор оказалось легко: некоторые полупрозрачные слюдяные стекла словнo отталкивали меня прочь, а другие, напротив, казались теплыми, почти живыми. Следуя собственной интуиции, я выбирала именно их и перечерчивала, тщательно вымеряя углы, рунический узор с нужной грани фонарика.

Профессор Хольмен в это время создавал на полу башни самую серьезную составную руну из всех, какие я когда-либо видела. Я понимала лишь в общих чертах, что рисунок должен был объединить все слюдяные сектора, которые я использовала,и многократно усилить поисковые руны, выбитые на моем артефакте. Но разложить узор профессора на бoлее мелкие детали я уже не могла – слишком сложной была использованная херром Хольменом магия. Оставалось только восхищаться им, совершенно как раньше, на лекциях,только вот тогда я не представляла и сотой доли того, на что действительно был способен профессор теории рун.

Мне потребовалось немало сил, что бы заставить себя заниматься собственными рунами вместо того, чтобы, раскрыв рот,таращиться на работу профессора Хольмена. Стрелки часов неумолимо приближались к двенадцати. Нужно было спешить .

Северный витраж, последний из тех,которые я покрывала рунами, дался мне тяжелее всего. Я проверила все стекла,до которых смогла дотянуться, но они так и остались холодными и безжизненными под моими ладонями. Херр Χольмен уже заканчивал узор, и я занервничала , беспокоясь,что так и не успею нанести последний символ вовремя.

Будто почувствовав мое замешательство, профессор подошел ко мне.

– Не могу, - пожаловалась я ему, показывая на витраж. - Они словно неживые, совершенно не такие, как те стекла, на которых я уже рисовала. Профессор Хольмен…

– Тогда посмотри те, что выше, – предложил он.

И прежде, чем я успела произнести хоть слово, я взлетела вверх, оказавшись на уровне минутной стрелки, неумолимо приближавшейся к двенадцати. В первое мгновение я опешила и лишь спустя несколько секунд осознала, что херр Хольмен одним неулoвимым движением поднял меня на руки. Его лоб утыкался куда-то мне в живот, а сильные руки крепко держали за бедра.

– Так лучше? - спросил он с легкой усмешкой,и от его слов по телу пробежала волна жаркой дрожи.

– Да… Спасибо…