Анастасия Туманова - Дети Йеманжи

– Потом он как-то раз напился, озверел и полез к ней. Йанса не захотела. Шанго не понял, попробовал силой. Порвал на ней платье, лифчик, наставил синяков… И очень это всё оказалось зря! Йанса психанула, вырубила его с ноги, примотала альпинистским шнуром к кровати, позвонила нам – и уехала к месту прохождения службы! Когда Шанго проспался, жёнушка уже сидела в «вертушке» в полной выкладке и летела на тренировочную базу! – Эшу вздохнул. – У-у, мать его тогда чуть не убила… А Шанго даже ничего не мог вспомнить! Колотил кулаками по всему, что под руку попадалось, и вопил, что он пальцем не мог прикоснуться к Йанса! Но кто ему поверил… Поправить дело уже нельзя было. Йанса – гордая девочка. Больше года Шанго пытался её вернуть, но она и слушать ничего не хотела. Наконец, брат понял, что бесполезно, плюнул – и вернулся к Оба. Фейжоаду жрать… Оба, конечно, только рада была. Более-менее всё успокоилось. И вдруг год назад мы с Шанго и с Ошосси заваливаемся в ночной клуб в Ондине – и Шанго видит там эту красотку в её жёлтеньком платьишке! Эту чёртову куклу Ошун!

Эшу помолчал – и его физиономия медленно разползлась в ухмылке.

– Ну, что тебе сказать, сестрёнка… Ошун – она, конечно, да… Я сам тогда полчаса челюсть под столом искал. Даже Ошосси слегка тряхануло. А Шанго перед бабами никогда устоять не мог… на них всю жизнь и горит, придурок! И ладно бы ещё была обычная шлюха: надоела бы ему через неделю! И вернулся бы обратно к Оба! Так нет! Запал всерьёз! Понимаешь – модель! Натурщица! Картины с этой потаскухи пишут! Танцует на сцене – и не в стриптиз-баре, а в мюзик-холле! Собирается в сериале сниматься! Конечно, Шанго с ума сошёл! Дома вовсе перестал появляться, жрать ходил к матери… Бабки просто рекой утекали! Кабаки, шмотки, цацки… Даже машину ей купил, да Ошун её тут же разбила! А Оба… Оба чуть не рехнулась. Сначала целый год ревела, забросила бизнес, подсела на какие-то таблетки. А потом ей с чего-то вштырилось поговорить с Ошун! Не выдумала ничего умнее! Поговорить! С Ошун!!!

– И подкараулила её возле нашей студии? – шёпотом спросила Эва. Эшу кивнул. Глядя в стол, ожесточённо сказал:

– Ведь могла бы эта сучка и не издеваться! Она ведь всё равно уже победила… да и победа большого труда не стоила! Что Оба могла против неё?.. Так нет, надо было ещё и раздавить эту несчастную дуру! Оба совсем потеряла гордость, начала плакать перед ней, спрашивать, что Ошун сделала такое с её мужем, какое она знает колдовство… Колдовство! Буфера роскошные, круглая задница и ноги от ушей – вот и всё колдовство! Каждому ясно! Так эта гадина Ошун решила, понимаешь ли, пошутить! И отвечает: всё очень просто, я отрезала себе кусок уха и положила в суп для мужа! Это, типа, колдовство моей прабабки-гаитянки! Прабабка однажды сварила такое гумбо для моего прадеда – и он до смерти не отходил от её юбки! – Эшу грязно выругался, – Понимаешь, когда звучат позывные «приготовить» и «сварить» – Оба теряет последние мозги! И вот…

– Подожди, – перебила его Эва. – Но при чём тут тогда ты?

– Я?.. – Эшу поднял на неё исполненный святой невинности взгляд. – Ты что, с ума сошла? Я – ни при чём! Абсолютно! Я же тебе битый час толкую, что это Ошун…

– Эшу! – с нажимом произнесла Эва, глядя в его заметавшиеся глаза. – Оба вчера не хотела пускать тебя в дом! Вы ссорились! Она кричала, что ты мерзавец и… Эшу, куда ты встал? Сядь немедленно! Положи сигареты, потом покуришь! За что она тебе ухо надрала, отвечай!

– Перестань вопить, женщина, люди кругом! – взмолился Эшу, кидая отчаянный взгляд по сторонам. Но маленький ресторан был пуст, и он успокоился. Сел. Пряча глаза, проворчал:

– Ну, что «Эшу»! Что всегда Эшу… будто больше под рукой нет никого! Чуть чего – сразу же Эшу… Ну, она позвонила мне после этого!

– Оба?

– Угу… А у меня, между прочим, дела! Я жду нужных людей! С минуты на минуту могут позвонить! А она несёт в телефон весь этот бред насчёт уха и спрашивает – правда это или нет? А я что?.. Я и вообразить не мог, что в такую чушь вообще можно поверить! Сразу понял, что Ошун пошутила, решил ей подыграть… И говорю серьёзным голосом – правда, конечно! Гаитянцы вообще с другими бабами не спят! А гаитянки все с одним ухом ходят! Зайди на Ютуб, Обинья, взгляни сама!

– И Оба поверила?.. – одними губами спросила Эва. Эшу только сокрушённо кивнул головой. Исподлобья взглянул на Эву, явно готовясь отражать упрёки. Но Эва не могла сказать ни слова, и Эшу хмуро продолжил:

– В Ютуб она не полезла, конечно. Сразу же наточила нож для мяса и… и отхватила себе ухо! Психопатка несчастная! Ну-у, что тут началось! Кровотечение! Остановить невозможно! В доме никого, через пять минут вся кухня в крови, а ещё жара стоит… ой! Хорошо хоть хватило ума самой испугаться и вызвать «скорую»! Швы, наркоз, капельница, вся прочая хрень… Позвонили Шанго. Он приехал и так орал, что больница тряслась! Кричал, что Оба – идиотка, что что у Ошун оба уха на месте и все это видят, что она просто пошутила, что он не ест супы с бабьими ушами… Под конец так хлопнул дверью, что стекло вылетело!

Эшу помотал головой, отгоняя тяжёлые воспоминания. Покосился на Эву, вздохнул.

– Мать, когда узнала об этом, вопила целый день! На всех, кто под руку попадался! Всю посуду в кухне переколотила! Мы с Ошосси домой сунуться боялись! Но она понеслась-таки в порт, нашла меня там… – Эшу, морщась, поскрёб затылок. Помолчав, продолжил:

– …вынесла все мозги и отправила искать Шанго! А где я могу его найти?! На звонки он не отвечал! Я весь вечер по Нижнему городу носился, будто своих дел не было! Нашёл Шанго в конце концов у шлюх в Бротасе! Пьяного в стельку! Пока растряс, пока уговорил ехать домой, – уже была ночь. Приехали – мать спит с телефонной трубкой в руках! Не будить же было, знаешь ли! Мне бы сразу по второму кругу досталось… ну и Шанго тоже жить хотел. Мы с ним потихоньку сели во дворе, достали кашасы… один стакан, другой… и я вырубился. На голодный желудок кашаса, понимаешь, круче героина! А этот гад Шанго… он… он поднялся к матери! И… и… у-у, дьявол, скотина, с-сукин сын! – Эшу вдруг яростно ударил обоими кулаками по столу. Опрокинулся стакан, зазвенела посуда, тонкая струйка пролитого гуарани побежала по салфетке. Из кухни выглянула испуганная рожица Дидиньи.

– Что? Что сделал Шанго? – одними губами спросила Эва. Эшу, не отвечая, отвернулся. И вдруг, увидев что-то за окном, вскочил.

– Сиди здесь! – бросил он – и не оглядываясь вышел из ресторана под дождь. Эва изумлённо проводила его взглядом. В висках тревожно закололо. С минуту девушка боролась с собой. Затем встала и побежала за Эшу.

Они стояли возле мотоцикла Эшу. Их было семеро: чёрные джинсы, чёрные кожаные куртки, высокие ботинки – обычный байкерский прикид. Но в руках у них были бейсбольные биты.