Анна Соломахина - Замороженный король. Убить или влюбить? [СИ]

Прибытия подозреваемой ждали с большим нетерпением. Коннарт сделал внушение Феалле, чтобы та держала эмоции при себе, когда он начнёт эксперимент, на Елену же лишь коротко взглянул. Кому как не ему было знать о её железных нервах, она уже не раз демонстрировала ему свою выдержку. В Карвеле, как и в Раттарде он тоже не сомневался, не говоря о Жреце.

Наконец, дверь отворилась, впуская в залу сначала гранд даму, потом ту самую девицу, которая пыталась выпытать у Елены, о чём та говорила с королём. Шествие замыкал страж, заставляя баронессу Ламбарскую изрядно нервничать. Она искоса поглядывала то на Жардетту, то на мага, а увидев Феаллу и Карвела даже запнулась, но быстро выровняла шаг. Только на короля она смотреть не решалась – чувствовала, что не к добру это всё.

— Раттард, нам нужно поговорить с Паталлой и Феаллой наедине, — спокойно, словно ничего такого не затевалось, проговорил Коннарт.

Главный маг тут же создал звуковую завесу, благодаря которой король и вышеозначенные дамы могли перекинуться парой слов, не выходя из комнаты. Елена пыталась по губам понять, что именно произносит Коннарт, но тот вновь включил режим отморозка. То есть говорил крайне сухо и сдержанно.

Впрочем, о содержании догадывались все присутствующие, ведь до этого они успели обсудить детали и даже подготовить всё нужное для проверки. И сейчас крайне важно было узнать, отлучалась ли подозреваемая в свою комнату, и чем вообще занимались претендентки после того, как покинули залу.

— Нет, мы все вместе пошли прогуляться в саду перед ужином, — отчиталась Паталла.

Её артикуляция, кстати, позволяла читать по губам.

— Феа? — Коннарту не требовалось озвучивать вопрос, сестра и так знала, чего от неё хотят.

— Руки пахнут, — подтвердила драконица виновность баронессы.

А заодно и тот факт, что поимка с поличным состоится уже здесь и сейчас.

Удовлетворённый ответом, Коннарт кивнул магу, чтобы тот снял завесу и произнёс:

— Вымой руки.

Кивок в сторону стола, на который буквально несколько минут назад слуга поставил чашу с раствором экстракта равэны. Жестокий по сути эксперимент, давящий на психику сильнее любой пытки, но зато наиболее эффективный. Тут сразу станет ясно, что к чему.

— Хорошо, — прошелестела девушка и безропотно двинулась к чаше.

На её лице мелькал страх пополам с недоумением, все ждали, когда она остановится и попытается избежать смертельных последствий. Вот только она … не останавливалась.

«Неужели ей сама смерть не страшна?» — удивился Коннарт и не только он.

Схожие мысли были практически у всех, за исключением пары человек. Паталла в силу того, что не знала сути проблемы, лишь ждала результата, Жрец изначально сомневался в осознанном участии девушки, он уже готов был её остановить, но его опередила Елена.

— Стой! — крикнула она резко, так как в последний момент её осенила та же мысль, что и Жреца. Даже две.

Девушка вздрогнула, на миг задержав кончики пальцев над самой поверхностью.

— Посмотри на меня! — Елена приказала так властно, что посмотрели на неё все присутствующие.

Даже те, кто не собирался. Например, Раттард. Он предпочитал её нарочито игнорировать, лишь исподтишка наблюдал – вдруг она попытается причинить королю вред?

— Ты хочешь умереть? — напористо спросила Елена, Жрец и вовсе подошёл к чаше и отодвинул её подальше.

Оба они чувствовали, что эксперимент может закончиться не так, как предполагалось: отказ подчиниться приказу, признание и прочее.

— Н-нет, — пролепетала вредная девица.

Правда, сейчас от её вредности не осталось и следа, только смертельная бледность из-за дикого волнения.

— Чем ты пропитала свой гобелен? — Король перехватил инициативу.

Кажется, он тоже понял, какую ошибку они чуть не совершили.

— Я… — она запнулась, сжала пальцы так, что они побелели, взглянула на Жреца. Его, в отличие от Коннарта, она не боялась, да и стоял он ближе всех. А ещё о его великодушии ходили легенды. — Мне сказали, что это приворотное зелье, — опустив голову, прошелестела на грани слышимости.

— Кто тебе его дал? — Коннарт почувствовал, как его охватывает сильный гнев, причём не столько на деву (на неё он уже успел позлиться), сколько на того, кто её обдурил.

Послал на верную смерть. Потому что, если бы её покушение удалось, установить, кто виноват, не составило бы большого труда. Рано или поздно, так или иначе.

— Папа, — окончательно поникла баронесса.

— Когда? — мягко спросил Жрец, пытаясь понять, где вышла осечка.

Ведь они с Раттардом лично контролировали осмотр личных вещей всех претенденток, Раттард проверял всё с помощью магии.

— После музыкального конкурса, — девушка вновь подняла глаза. — Он передал мне флакон с запиской через одного из слуг.

— Всех участниц запереть по комнатам до выяснения обстоятельств, флакон с запиской изъять, слугу найти, — король принялся раздавать короткие распоряжения. — Тех девиц, которые подарили ковёр и кружево сюда. По одной.

— Кружевницу уже отправили домой, — Паталла каким-то чудом умудрилась вставить в его поток короткую фразу. — Это была дочь графа Коппоты.

— Вернуть назад! Надеюсь, она не успела уехать. Быстро! — Коннарт так взглянул на Раттарда, что тот тут же активировал портал и бросился вслед за девицей.

Судя по всему, не избежать её семье отлучения от двора, ведь не могла она в одиночку провернуть такое опасное и дорогостоящее дело, как приобретение волоса фарэллского доруна.

— Далее, кулинарный этап отбора отменяем, пусть лучше стихи сочиняют, — продолжил король. — Паталла, выдайте всем по паре томов поэзии, будет чем заняться.

Елена вздрогнула, представив, какого рода опусы могут выйти из-под пера местных прелестниц. Коннарт заметил её движение, повернулся, чтобы внимательно посмотреть в глаза.

Нет, он не подозревал её в заговоре, ибо кого-кого, а Жардетту, ныне Елену проверили от и до. Более того, она успела доказать свою непричастность к каким-либо местным интригам. Коннарт попросту пытался понять, что же с ней делать.

— Только не стихи! — в ужасе открестилась она. — Пожалуйста, не надо меня запирать.

Вторую фразу она проговорила мягко, ибо почувствовала всеми фибрами то особое отношение, которое испытывал к ней Коннарт. Он смотрел на неё по-особенному, весь его замороженный вид смягчился, стал более человечным, не хотелось это нарушать.

— Хорошо, но одна никуда не ходи, — к всеобщему удивлению Коннарт уговорился. — Жрец – под твою личную ответственность!

— Конечно, Ваше Величество, — служитель Тарра почтительно склонил голову, показывая не только послушание, но и одобрение.

Он был очень рад тем изменениям, которые происходили в монархе.