Юлия Вариун - Интриги королевского двора

- Я не возьму вас, раньше, чем мы выйдем из храма Создателя мужем и женой, - поднимает затуманенный взгляд и ловит ее такой же пьяный, такой же больной взгляд. – Но облегчить ваши муки все же позволю себе, - криво улыбается одним уголком губ, раздвигая стройные ножки юной леди своими руками. Выгнул бровь, оценив бесстыдное кружево, что так предательски намокло.

- Чиа… - захлебнулась собственным всхлипом, когда вор закрыл ей рот жестким поцелуем, таким… возмутительным, хозяйским. Словно имеет право себя так вести, словно она уже его. А потом ощутила у себя под бельем его пальцы, и хотела было вырваться, хотела вскрикнуть, но мужчина держал возмутительно крепко, а касался непозволительно нежно там, где все кипело, требуя разрядки, требуя большего. И возбуждение достигло своего пика, совершенно неопытная и неготовая морально к таким ощущениям, Леоль сдалась на милость ловких пальцев. Чиари хватило всего пару движений, чтобы довести до исступления неопытное тело, чтобы окончательно смутить невинную душу. Долгожданная разрядка наступила слишком быстро, что вор даже не успел посмаковать момент ее наслаждения. Впрочем, несильно и расстроился, понимая, что просто довел девушку до такого состояния, когда терпеть уже нельзя. Перевозбуждение оно такое. Бескомпромиссное. Надо или дать ему выход или даже не начинать жестокую игру с невинным телом.

Леоль все еще постанывала, подавая слабые признаки жизни. Признаки разума не подавала вовсе. Чиари отпустил ее, вернув подол в приличное состояние, поправил край декольте, прикрывая грудь. Коснулся лица ладонью, заставляя ее смотреть глаза в глаза. Улыбнулся, наслаждаясь видом ее истерзанных губ, лихорадочного румянца на скулах и затуманенного взгляда.

- Вы будете моей женой, Леоль! - больше не спрашивает он. Утверждает. Дарит аккуратный поцелуй и сгребает в свои объятия, снимая девушку со стола, уносит на руках из комнаты.

- Куда ты меня несешь? – вяло интересуется Леоль даже, не сопротивляясь уже и не удивляясь, когда слышит в ответ:

- В храм, моя госпожа. В храм…

хрупкие макивеи - цветы с тончайшими алыми и белоснежными лепестками, просвечивающими на свету, как символ чистоты и невинности