К Кроуфорд - Агент хаоса [ЛП]

Всё это не имело смысла.

Я достала из сумки ноутбук и открыла его. В строке поиска я напечатала слова, которые вчера процитировала мне Скарлетт: «Не звоните в колокол по мне, дорогой Отец, дорогая Мать, не тратьте вздохов впустую».

Первым выскочившим результатом оказалось стихотворение «Подменыш», и по моей спине пробежала дрожь. Я прочла его дважды — грустное стихотворение об изоляции и невозможности вписаться в общество. Дочитав, я вбила в поиск «подменыш» и открыла страницу в Википедии.

Согласно британскому фольклору, когда человеческого ребёнка похищали и заменяли фейри-копией, этот ребёнок-фейри назывался подменышем . Подменыши считались неприятными, проблемными детьми. В викторианскую эпоху нескольких детей убили, потому что посчитали их подменышами.

Ирландское слово Síobhra (и английский аналог Сиофра) означало «ребёнок-подменыш».

Моё сердце пропустило удар. Сиофра была подменышем: фейри, которая воспитывалась как человек.

Но это понимание не отвечало ни на один из моих вопросов — а именно, почему она нацелилась на меня.

Я снова просмотрела статью в Википедии. Что-то не давало мне покоя, но я никак не могла это уловить. Я снова пролистала текст, остановившись на части про яичные скорлупки.

Подменышей предположительно можно выявить, если попытаться сварить что-то в яичных скорлупках. Если стоять возле них, когда делаешь это, они рассмеются. Я уже слышала подобное прежде. Элвин как-то раз спросил меня, варила ли я когда-нибудь рагу в яичных скорлупках. В то время я просто посчитала его странным. Но нет. Он намекал мне на Сиофру.

Я открыла свою электронную почту, обнаружив 98 непрочитанных писем. 14 из них были от моего начальника, с заголовками из больших букв и требованием доложиться. Но самое верхнее письмо было от Скарлетт. Я открыла его с бешено стучащим сердцем.

«Касс, к письму прилагаю набросок психички. Между прочим, здешняя еда заставляет меня мечтать о смерти.

Скарлетт» .

Когда я открыла файл, и он выскочил на экране, мне показалось, будто меня пнули в живот.

Это выглядело как портрет моей матери.

Не в точности как она — глаза посажены более широко, губы чуточку полнее. Но если не считать этого, она выглядела в точности как моя мама — тот же прямой нос, густые изогнутые брови. Чёрт возьми, да она имела больше сходства с моей мамой, чем я сама. Естественно, что она показалась Скарлетт знакомой — я показывала ей фото своей мамы за годы нашего знакомства.

Сиофра была дочерью моей матери. Или мы с Сиофрой сестры, или…

Я тяжело сглотнула, когда ужасная мысль впечаталась в мой мозг.

Когда Элвин говорил мне про варку в яичных скорлупках, он сказал, что мне стоит попробовать. Он предположил, что я посчитаю это уморительным. И с чего вдруг, если я сама не была подменышем?

Что, если я — ещё один подменыш, который заменил Сиофру? Вдруг кто-то мог поменять местами фейри и пикси. Я не знала.

Мой живот скрутило узлами. Может, Сиофра ненавидела меня за украденную жизнь… и может, у нас с ней больше общего, чем я осмеливалась признать. Два подменыша; два лича ужаса, питавшихся страхом. Две стороны одной монеты.

И если это правда, то кем именно были мои биологические родители?

Бам .

Что-то ударяло по стенам моего разума — возможно, моё собственное сердцебиение. Бам . То, что я не хотела называть, не хотела видеть — головокружительные и тёмные варианты моей личности.

Бам . Голос моего отца, спокойно произносящий в моём сознании: «Принцесса, монстров не существует».

О, монстры существуют, папочка.

Я просто не уверена, была ли я одним из них. Бам . Мне надо узнать больше о своём прошлом. Холодный пот покрывал мою кожу, и я крепко зажмурилась. Почему моё прошлое имело значение? Почему важно, кем были мои родители? Я верила в то, что среда и окружение формируют личность. Зло не врождённое, верно? Я всегда говорила, что это приобретённое. Бам. Бам . Так какая, бл*дь, разница, откуда я происхожу, и кто мои биологические родители… если только я не отреклась от собственных теорий? Бам. Бам.

Может, и не отреклась.

Как бы там ни было, мне надо найти Сиофру. Что-то во мне разъяряло её, и она вымещала это на ни в чём не повинных людях Лондона. Это не совсем моя вина. Но я не могла сбежать от гложущего чувства, что это из-за меня. Почему-то она убивала лондонцев, чтобы добраться до меня. Она хотела моего внимания, хотела помучить меня, хотела ощутить кровь на моих руках. Бам. Бам. Возможно, она ненавидела тот факт, что я жила среди людей, и хотела помучить меня, убивая мой вид.

Моё сердце гулко стучало, отдаваясь в черепе. Мне надо выбраться отсюда. Мне нужен шум, хаос лондонских улиц. Внезапно я пожалела, что со мной не было Одина, который заглушил бы мои мысли своей пустой болтовнёй.

Помог бы забыть кровь на моих руках. «Владычица Ужаса, Мать Смерти».

Я зажала уши руками, пытаясь заблокировать стук собственного сердца. Бам. Бам. Бам.

Нет… это не моё сердце. Это звук кулака, колотящего по двери.

Втянув долгий прерывистый вдох, я поднялась с кровати и пошла к двери, пока мои мысли всё ещё бушевали.

Моё тело дрожало, когда я встала на цыпочки и посмотрела в глазок, с потрясением увидев Роана, уставившегося на меня в ответ. Откуда он знал, что я здесь? Я открыла дверь.

— Кассандра. Я чуть дверь не выломал. Я чувствовал твои бурлящие эмоции, — он пристально присмотрелся ко мне, его тело напряглось. — Что случилось?

— Ничего, — я сжала ладони вместе, чтобы унять дрожь.

— Ты выглядишь бледной.

— Я в норме. Просто пытаюсь разобраться во всём.

— Мне надо с тобой поговорить.

Я открыла дверь шире, и он вошёл внутрь, пригнув голову, чтобы не удариться о притолоку.

Я показала на смятую постель.

— Присаживайся. Ты что-нибудь узнал об этой Сиофре? Она по-прежнему убивает людей.

Роан сел на край кровати, и та застонала под его весом.

— Лишь то, что она молодая фейри. Ей ещё даже ста лет не исполнилось. Видимо, она выросла во дворце Рикса.

— Рикса? — завиток ужаса пронзил меня, и мне стало сложно дышать.

Роан кивнул.

— Полагаю, она была его служанкой или рабыней. Мы пытаемся узнать больше.

— А пикси и фейри когда-нибудь меняли местами как подменышей?

Он покачал головой.

— Нет. Фейри не стали бы менять на другого фейри. Почему ты спрашиваешь об этом?

На мгновение моё сердцебиение замедлилось, но семя этой ужасной идеи пустило корни в моём сознании, и я не могла от него избавиться. Что, если Сиофра была человеком? Оба моих родителя не особенно походили на фейри. Они просто выглядели людьми — слишком хрупкие, слишком фривольные, слишком несовершенные. Легкая седина и морщинки вокруг их глаз, хрюкающий смех моего отца.