Марина Ефиминюк - Лучшие враги [litres]

Мысленно я попыталась вспомнить пятнадцать проклятий, но почему-то начала перечислять названия мускулов. Пресс, косые мышцы живота, что-то там на руках… знала, как они называются, из краткого курса некромантии, но вспомнить не удавалось. В общем, разбор красивого торса на составляющие явно не способствовал стойкости перед соблазном.

– Ты что, стесняешься? – изогнул этот «соблазн» брови и поставил руки на пояс. Мускулы стали рельефнее, резко очертились ключицы.

Матерь всех демонов, за что ты так со мной?

– Я что, никогда не видела мужского торса? – фыркнула презрительно. – Просто боюсь, что заражу тебя лихорадкой. Держи дистанцию и не шевелись.

Для вида я даже покашляла. По-моему, получилось не очень естественно.

– Уверен, что от легкого насморка не издохну, – хмыкнул он, вполне серьезно собираясь потрогать мой лоб. Если бы он только знал, сколько при мысли об этом прикосновении у меня появилось фантазий, то сильно подивился бы.

– Калеб, ради всех святых демонов, просто замри! И немедленно надень рубашку!

– Я не могу надеть рубашку, не шевелясь, – заметил он. – Можешь сделать так, чтобы она сама на меня наделась? Вещи в гардеробной.

«Ну что, светлый чародей, попался? – осклабилась внутри меня темная магия. – В обмен на чары я хочу твою душу, тело и еще раз тело!»

Магия, на кой демон нам сдался Калеб Грэм с его душой, телом и прочими высокоморальными тараканами? Нет, понятно, что сейчас он нам очень-очень нужен, просто до зарезу, но что мы с ним будем делать потом? Он же нас лекциями о хороших манерах изведет! Что за жлобство, честное слово?! Из него черный прислужник как из меня фея-крестная!

– Калеб, я не собираюсь заключать с тобой сделку! – осуждающе воскликнула я. – Отомри и отправляйся за одеждой. Мы понятия не имеем, что у меня за хворь. Вдруг она передается через трение кожи… прикосновения… вообще просто передается, как черная чума?

– В таком случае я уже подхватил этот недуг, когда нес тебя в кровать.

– Вряд ли. Мы были в одежде.

– Я трогал твой лоб.

– Уверена, что днем я была незаразная. Иди уже! Одевайся! – повелительным жестом указала в сторону чулана, в котором в моих покоях была гардеробная.

Едва он скрылся из спальни, я соскочила с кровати. Запутавшись в юбке, чуть не рухнула на ковер, но, несмотря на почти непреодолимые трудности, успела сбежать. Оказавшись на своей территории, привалилась спиной к двери и вдруг осознала, что одной рукой прижимаю к боку сворованную подушку!

– Проклятие, Энни! Она-то тебе зачем?

И ладно бы взяла ту, в которой был спрятан платок Люси – в этом случае глупый грабеж имел бы смысл. Я стащила абы какую подушку в шелковой наволочке, пахнущей ледяным благовонием Калеба! Словно подсознательно собиралась ею защищаться, если бы он передумал надевать рубашку и скинул штаны. Ну… или ею же оглушила, чтобы не сбежал обратно в гардеробную и не оделся в глухую рясу.

Следовало признать, что близость объекта вождения действовала на меня отупляюще и заставляла забывать абсолютно все ведьмовские принципы. Решено! С этой минуты ухожу на самоизоляцию. В конечном итоге действие приворота закончится, а цель завоевать весь мир останется.

Раздался тихий стук в дверь. От неожиданности я едва не подскочила.

– Это я, – произнес «ходячий соблазн» из коридора.

Решено! Последний раз на него смотрю и ухожу на самоизоляцию.

Спрятав подушку за дверью, я выглянула наружу. Калеб был пристойно одет. В руках он держал еще одну подушку. Он же не пришел, чтобы поспать вместе?

– Держи, – произнес он, протягивая ее мне. – Ты сказала, что на твоих невозможно спать.

– Точно… – Я зачем-то забрала и вторую подушку, хотя было очевидно, что теперь ими можно обложиться с головы до ног, чтобы не скатиться с огромной кровати и не расшибить лоб. В моем случае, возможно, именно удар о пол помог бы вернуть стремительно исчезающий разум.

– Ты уверена, что знахарь не нужен? Выглядишь неважно.

– Необязательно быть таким честным, Калеб Грэм, – буркнула я. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Эннари. – Он внимательно посмотрел мне в глаза, словно что-то хотел сказать, но вновь передумал, развернулся и уверенной походкой пересек расстояние между нашими покоями. Меланхолично хотелось посмотреть, как за ним закроется дверь, но я поборола недостойное темной чародейки желание и заползла обратно в логово. На самоизоляцию.

Спасение пришло утром! Нет, меня вовсе не отпустило, более того, кажется, стало даже хуже: воображаемый Калеб Грэм теперь был не просто полуобнажен – вокруг его головы летали маленькие блестящие звездочки. Но в почтовой шкатулке появилось послание от торговца недвижимостью, хотя раньше следующей недели вестей я не ждала. В конверт он вложил черно-белую карточку мрачного каменного особнячка в один этаж, с эркерным окном и остроконечной крышей с каминной трубой. Просто чудесный старый дом!

На обратной стороне был написан адрес в одном из респектабельных предместий столицы, а еще стоимость… Пару раз я приближала карточку к глазам и отдаляла, почти уверенная, что любовный дурман окончательно затуманил мозг и испортил зрение. Особнячок под магическую лавку был хорош, но цена безнадежна для моего кармана.

Уныло я открыла приложенную записку. Торговец говорил, что мы «чуточку» не вписались в озвученную сумму, но хозяин, светлый маг, узнав, что лавкой заинтересовалась одна из внучек пресветлого, готов обсуждать цену и хочет встретиться лично. Сегодня, в три пополудни.

Не медля ни секунды я отправила ответ, что непременно буду в указанное время, и начала собираться. Вернее, остановилась в дверях разграбленной гардеробной, вновь обнаружила бардак и страшно разозлилась. От дурного настроения отправила девице, искромсавшей мое любимое платье, проклятие путаницы, когда у человека на одежде сами собой затягивались узелки и спутывались все завязки. Пусть сегодня срезает одежду теми же портняжными ножницами, что выстригала из серебристого лифа цветочек!

С самым мрачным видом я выбрала платье, пострадавшее меньше остальных, и отремонтировала с помощью магии. Понятно, что через пару недель рукав все равно оторвется и придется нести платье к модистке или просто выбросить, но на короткую поездку до столицы и обратно точно хватит. Через десять минут я стояла на пороге дедовского кабинета и следила через отражение в зеркале, как он с недовольным видом подвязывал форменный плащ королевского мага.

Пока Парнас наводил блеск и буравил меня недовольным взглядом, старенький камердинер мягкой тряпочкой полировал золотое навершие магического посоха и изучал в нем мое искривленное отражение. Другими словами, они, похоже, были не очень рады меня видеть с саквояжем в руках. И только мэру Догеру было глубоко наплевать, зачем темная Истван явилась с утра пораньше. Он злобно раздувал занавески, притворяясь не призраком, а свободным ветром, хотя все окна были намертво законопачены. Дед ненавидел сквозняки.