Марина Ефиминюк - Лучшие враги [litres]

– Поднимайтесь! – страшно недовольная ролью няньки для двух взрослых мужиков, скомандовала я. – Мы немедленно возвращаемся в замок, пока местные не вызвали из столицы отряд боевых стражей.

– Мы еще не допили и не договорили! – Собутыльники внезапно забыли разногласия и проявили удивительную сплоченность в нежелании уходить по собственной воле. – Вечер только начинается…

Я изогнула брови и выразительно ткнула указательным пальцем в деревянный бок бочонка.

– Только не в уксус! – взвыл Холт и немедленно попытался сделать последний глоток, но вино в кружке уже тоже скисло. – Демоны тебя раздери, темная Истван, ни разу не успел вперед тебя!

– Конец мальчишнику, господа чародеи, – прокомментировала я. – Не забудьте заплатить хозяину, иначе завтра в замок придет счет, Парнас забудет, что он пресветлый, и нас всех проклянет.

– Гостей нельзя проклинать! – возмутился разговорчивый Холт. – Проклятия противоречат принципу гостеприимства.

– А это и есть знаменитое истванское гостеприимство! – хохотнул Калеб и протянул руку. – Невеста моя, поможешь подняться?

– Хочешь без руки остаться? – Я развернулась на каблуках и решительно направилась к выходу, но что-то не услышала, чтобы сзади кто-то пытался подняться из-за стола. – Быстро домой! Оба!

Когда я вышла в дождливую темноту рыночной площади, ко мне подскочил Боуз:

– И как, госпожа чародейка?

«Как» вывалились следом, и мы едва не потеряли хозяина. На радостях, что крыша у здания не провалилась, стены не рухнули, а камин не превратился в эпицентр магического взрыва, он чуть не рухнул с сердечным приступом. Помощник мэра успел подхватить своего выдающегося телом приятеля и похлопать по мясистым щекам. Однако от новости, что мальчишник полностью оплачен и даже переплачен за три сломанных стула, жалобно подпирающих стеночку обеденного зала, тавернщик снова начал терять сознание.

– Что с ним, Боуз? – непонимающе спросила я.

– Госпожа чародейка, стульчики-то были сломаны до вторжения, – признался он. – Вчера безголосый Мирн подрался с мясником.

– Значит, будем считать моральной компенсацией, – решила я и направилась к двум «лучшим друзьям», стуча каблуками по мокрой, поблескивающей в фонарном свете брусчатке.

Спрятав руки в карманы, они опустили взлохмаченные головы и в единодушном молчании что-то внимательно разглядывали под ногами, словно пытались обнаружить клочок мостовой посуше, чтобы пристроиться на ночлег.

– Господа чародеи, беритесь за руки, и полетели, – скомандовала я, приготовившись воспользоваться дедовским портальным амулетом.

– Я подержусь за тебя, – на чистейшем сартарском без какого-либо акцента заявил Холт.

– Ведьмак, прочь руки от моей будущей жены! Она слишком хрупкая, чтобы за нее держались… разные! Хватайся за меня! – Калеб подставил локоть, чтобы собутыльник вцепился в него, как невеста перед брачной церемонией. Уверена, завтра ему будет очень стыдно, а если вдруг забудет вселенский позор, я непременно напомню в самых ярких красках и мелких подробностях.

– Хрупкая? Темная Истван?! – хохотнул Холт. – Да она одним взмахом руки способна опрокинуть взрослого мужика! Ты, чародей, пока такого не наблюдал, но я видел. Клянусь, мне было жалко тех мужиков!

– Святые демоны, как вы меня оба достали! – прорычала я.

– Чем тебя достали демоны, Энни? – ласково улыбнулся лучший друг, странно скривив уголок рта, словно одновременно хотел смеяться и сыпать язвительными шутками.

– Вы! Двое! Адские демоны! – Я вздрогнула, когда за шиворот упала ледяная капля. – Возьмитесь друг за друга. Обопритесь, обнимитесь, сделайте что-нибудь, чтобы оказаться рядом. Живо!

Приказы они исполняли мгновенно. Холт вцепился в локоть Калеба, и теперь они стояли, выпятив грудь и держась под ручку, словно собирались к венчальной чаше. Видимо, во хмелю проявлялось бессознательное, удачно вдолбленное на занятиях по боевой магии и ежегодных тренировочных сборах, на которые во время учебы в обязательном порядке сгоняли всех парней-чародеев независимо от цвета магии.

– Чудесно, – похвалила я и взялась за влажный рукав лучшего друга. – Стартуем!

– Эннари, не надо за него браться! – возмутился Калеб, не позволив активировать портал. – Берись за меня – я надежный!

Он бесцеремонно дернул меня поближе к себе.

– Да заколдую же насмерть! – пошатнувшись, рявкнула я и пробудила амулет.

Мы, трое профессиональных магов, вывалились из портала, как мешки с бататом! Не оказаться физиономией в луже удалось только благодаря чуду. В моем случае в качестве автора этого самого чуда выступил Калеб, обхвативший меня поперек тела сильными руками и не позволивший сковырнуться с высоких каблуков, а паршивцу Холту банально повезло. Стараясь удержать равновесие, он сделал несколько поспешных меленьких шажков по луже, запятнал брюки и ботинки, но не ведьмачью гордость!

Следить за тем, как они разбредались по комнатам, я отказалась. Если потеряются в каком-нибудь коридоре, так им и надо! Пусть завтра проснутся на узкой козетке (одной на двоих), страдая от похмелья и боли в пояснице.

Для успокоения я приняла горячую ванну с травами, завернулась в халат. На ходу вытирая волосы, вернулась в спальню и окаменела… от изумления, а не от страха.

Оказалось, что Холт не потерялся, вернее, потерялся, но шиворот-навыворот: он добрался не до своей башни, а до моей и теперь преспокойно развязывал шейный платок, стоя возле кровати. Влажный пиджак, словно обхватывая плечи невидимого портняжного манекена, висел в воздухе и чуточку вращался, видимо, чтобы поскорее просохнуть.

– Стесняюсь спросить, дорогой друг, ты покои перепутал? – вежливо уточнила я, хота запас вежливости уже был исчерпан до конца года.

– Здесь мои вещи, – объявил гость и, избавившись от платка, схватился за пряжку ремня.

– Не смей стягивать при мне штаны! – рявкнула я и стремительным заклятием спаяла пояс намертво. – Если ты пришел переодеться в пижаму, то твой дорожный сундук стоит в гардеробной!

– Пижамы для слабаков, – презрительно скривил он губы, снимая заговор со сросшегося ремня. – Я сплю в костюме новорожденного.

– То есть в пеленках?

– То есть в чем мать родила, – прояснил он.

– С каких это пор? – вкрадчиво уточнила я.

– Да всю жизнь! Однако ради тебя, темная Истван, сегодня останусь в исподнем, – милостиво «уговорился» он.

– Но почему ты решил спать в исподнем в моей спальне, а не в своей? – разозлилась я. – Направление перепутал?

– А где лежат мои вещи, там и сплю! – нахально объявил он.

– В таком случае отправляйся в гардеробную! Правда, там коврика нет, но ты же вроде неприхотлив был.