Оливия Штерн - Оракул выбирает королеву [litres]

– Все. Теперь точно все. Идемте, я готова.

Сильен как-то странно глянул на Армана, но тот лишь головой мотнул, а сам, стараясь не смотреть на Леону, снова взял ее за руку и повел во дворец.

Обронил на ходу:

– Сильен, отдайте приказ на розыск моего секретаря. Пусть кто-нибудь отправится ко мне домой и как следует обыщет комнату Бранта. Для инициации поиска нам нужны личные вещи.

– Как скажете, герцог.

А мимо проплывали удивительно красивые клумбы с бархатными фиолетовыми петуньями, с бордово-желтыми бархатцами и россыпями разноцветных маргариток. Леона вдруг подумала, что ей и в самом деле хорошо вот так идти, смотреть по сторонам, наслаждаться видами королевского парка. Так и шагала бы вечно за руку с ним.

Только вот не получится. Уже скоро…

Светло-серое здание дворца заслонило полнеба, и красота, застывшая в лепнине, уже замещала красоту живую.

– Сильен, пошлите за королевским лекарем, – распорядился Арман.

«За лекарем? Но зачем?»

Она хотела задать вопрос, но вспомнила, как Арман убеждал ее в том, что все будет хорошо. Возможно, именно для этого и нужен маг-целитель.

И вот они вошли под белоснежные своды дворца, но через какое-то совершенно незнакомое Леоне крыло. Под ногами была черная и белая плитка, выложенная как шахматная доска, по светло-серым стенам все так же вилась белая лепнина – виноградные лозы сползали сверху, а снизу поднимались вьющиеся розы. В этих растительных арках были то окна, то ниши, в которых стояли разноцветные вазы.

Леона вздохнула. Жаль, что для нее этот красивый мир утрачен и теперь ее удел – ютиться где-то в Середине, ловить по утрам скользящие лучи солнца.

Свернув несколько раз, миновав три или четыре зала, она, Арман и Сильен оказались у неприметной запертой двери. Арман постучал, и все застыли в ожидании. Потом по ту сторону раздались шаркающие шаги – так может передвигаться пожилой человек. Повернулся ключ в замочной скважине, затем по двери словно стек вниз белый огонь – и она открылась. На пороге стоял старик с венчиком белоснежных волос на голове и в очках с толстыми стеклами. У старичка были густые бакенбарды, тоже совершенно седые.

Почему-то старик показался Леоне очень милым, и она представила, как каждый вечер, выходя из дворца, он возвращается домой, где его ждет пожилая льесса, его почтенная супруга, может быть, выросшие дети. И внуки, веселые, неугомонные сорванцы.

– Арман! – Леона поймала встревоженный взгляд этого старичка. – Мы уже волноваться начали, время-то идет! Проходите. Отпечаток с тобой?

И снова уставился на Леону, но как-то особенно грустно. Ей показалось, что у него даже подбородок задрожал.

– Отпечаток, – медленно и тихо произнес Арман. – К сожалению, отпечаток королевы сейчас находится в этой льессе.

Старик хмыкнул, покачал головой и больше на Леону не смотрел.

– Что ж, проходите, я закрою за вами. Выходит, события развивались самым, хм, наихудшим образом.

– Выходит, что так, – отозвался Арман и снова взял Леону за руку. – Ждем лекаря, Меркл. Без лекаря ничего не будет.

Леона поежилась. Происходящее совсем перестало ей нравиться. Но… он же обещал?

Комната была небольшой и светлой, с высоким сводчатым потолком и двумя узкими арочными окнами, снаружи забранными решеткой. Леона огляделась. Здесь не было ничего, кроме странного, в человеческий рост, медного яйца, словно затянутого в корсет из сотен переплетенных между собой трубочек. Яйцо находилось на возвышении, облицованном розоватым мрамором, и, казалось, было намертво вмуровано в постамент. Ярко начищенные медные бока сияли в солнечном свете, и Леоне даже показалось, что вокруг яйца светится золотистый ореол.

«Выходит, это и есть Оракул?» – угадала она.

При мысли о близости порога, за которым решится ее дальнейшая судьба, руки предательски задрожали. Страшно, все-таки страшно… Но ведь Арман обещал, и ему нужно верить, потому что иначе можно сойти с ума. Она отошла в сторону, наблюдая, как Арман о чем-то переговаривается с Сильеном, как Сильен качает головой и разводит руками. Леоне, конечно, хотелось бы послушать, о чем они говорят, но почему-то в те минуты все стало каким-то неважным, потускнело, словно картина под слоем пыли. Леона снова посмотрела на Оракула. Вот он, магический механизм, воплотивший в жизнь бессмертие. Арман так и не рассказал, почему же Оракул не сработал должным образом. Наверное, такое бывает? Впрочем, уже все равно. Лишь бы гладко прошло то, ради чего ее сюда притащили.

Леона снова поймала на себе внимательный и, как ей показалось, сочувственный взгляд старика в очках. Похоже, он что-то знал. Вот бы расспросить! Но что-то подсказывало, что Арману не понравится, если Леона начнет приставать к механику королевы с расспросами.

Она вздохнула.

Нет, наверное, нужно подойти и спросить хотя бы о том, что делать дальше.

Как работает Оракул?

Это ведь закрытое со всех сторон яйцо. Просто яйцо. Совершенно непонятно, как оно должно выполнить ту задачу, которая на него возложена, которую он уже выполнял столько раз.

Леона вздрогнула, когда в дверь размеренно постучали. Меркл пошел открывать. В комнате появился полный седоватый мужчина с красным лицом и бесцветными глазами. Арман махнул рукой, подзывая его к себе, и, когда вновь прибывший подошел, принялся что-то сосредоточенно ему объяснять.

«Наверное, это целитель, – решила Леона. – Любопытно, а он зачем? Арман боится, как бы мне не стало плохо?»

Она невольно улыбнулась.

Почему-то любая забота со стороны королевского оборотня вызывала улыбку. И так становилось хорошо и тепло на душе, что Леоне хотелось завернуть в это тепло самого Армана и баюкать, перебирая смоляные пряди. Чтобы и ему было хорошо.

Лекарь, внимательно выслушав Армана, подошел к ней. Раскланялся почтительно.

– Льесса, вы позволите вашу руку?

– Пожалуйста. – Леона протянула раскрытую ладонь.

Пухлые, словно сосиски, пальцы сомкнулись на ее запястье. Лекарь закатил глаза и что-то забормотал, а по белой коже заструились голубые блестки, впитываясь и мгновенно исчезая.

– Что это? – спросила Леона.

– Это, льесса, чтобы я чувствовал ваше состояние и мог помочь в любой момент, – степенно ответил лекарь.

Леона покосилась на Оракула. Сейчас, в ярком свете дня, он выглядел совершенно безобидно. Но коль Арман решил приставить к ней лекаря, пусть. Хуже наверняка не будет.

– Ну что, начнем? – подошел Сильен, потирая руки. – Сейчас, льесса, вы подойдете к Оракулу и войдете внутрь. Ваше дело спокойно ждать. Не бояться. Просто немного постоять. А когда все закончится, мы вас выпустим.

– Хорошо, – сказала Леона и посмотрела на Армана. Тот ободряюще улыбнулся, кивнул, но ей показалось, что во всем этом проскользнула фальшь.