Оливия Штерн - Оракул выбирает королеву [litres]

– Нам надо поторопиться, – как-то бесцветно ответил Арман, – пока на нас опять не напали. Уж и не знаю, чего ждать.

Он замер, сидя на кровати, потом повернулся к Леоне. В серых глазах она увидела сожаление и горечь. Не оттого, что были вместе этой ночью, а оттого, что предстояло сделать.

– Послушай, – сказал он тихо, – я клянусь, сделаю все, чтобы ты не пострадала. Ты будешь жить и дальше, долго и счастливо.

И столько невысказанного чувства было в его словах, что Леоне захотелось плакать. Вместо этого, стиснув зубы, она потянулась к тумбочке, взяла сплетенный амулет и, став на колени за спиной Армана, собственноручно завязала узелок на тесемках. Потом, проведя ладонями по плечам и досадуя, что под пальцами мятое полотно рубашки, заглянула в лицо.

– Носи его, пожалуйста. Я сделала его для тебя.

Он накрыл ладонью амулет и слабо улыбнулся, а Леона с удовольствием запустила пальцы в его жесткие спутанные волосы, притянула к себе и легонько чмокнула в губы.

– Арман…

Эмоции теснились в груди и снова не желали быть облеченными в слова. Как ему сказать о том, что она никогда его не забудет? О том, что в эту ночь маркиз Риквейл стал расплывчатой, совершенно невнятной тенью прошлого, смытой огненным вихрем страсти.

Да и надо ли говорить о таком? Чтобы потом Вечная королева влезла в его воспоминания и прочитала?

И вот так, глаза в глаза, застыли мгновения – такие важные, уже неповторимые…

И все оборвалось, когда раздался стук в дверь.

Леона вздрогнула, отпрянула, принялась натягивать на себя простыню.

– Не открывай, пожалуйста!

Линто, вскочив, принялся одеваться. Натянул штаны, взял свой клинок и, бросив сквозь зубы «Встань за кроватью», двинулся к выходу.

– Все равно дверь выбьют, если за нами, так ведь?

Спросил громко:

– Что нужно?

Леона прислушалась. За дверью, кажется, раздавался топот, слышалось какое-то бряцанье.

– Линто, это Мар. Хвала господу, ты живой!

Линто выругался, глянул выразительно на Леону:

– Оденься.

– Кто такой Мар? – Она горошиной скатилась с кровати, трясущимися руками хватая одежду, торопливо ныряя в рубаху.

– Сильен, – задумчиво ответил Арман. – Он здорово рискует, появившись здесь. Надеюсь, у него хватило ума отдать нужные распоряжения нужным людям.

Леона впрыгнула в штаны, завязала пояс. Быстро встряхнула покрывало и им накрыла смятую постель. Совершенно не нужно, чтобы какой-то там Сильен видел и понял, чем они с Арманом здесь занимались. Потом уселась на край кровати, сложила руки на коленях, а Линто открыл дверь. И сразу стало тесно в их небольшом номере.

С топотом ввалились какие-то люди, гвардейцы, судя по начищенным до блеска кирасам, а с ними неприметный сухощавый мужчина средних лет, седоватый, в дорогом камзоле с серебряным шитьем. Как ни странно, он сразу понравился Леоне. Он был похож на ученого, с умным, хоть и немного желчным лицом, светлоглазый, и взгляд режет как бритва. Леона с трудом выдержала этот взгляд, ей показалось, что Сильен усмехнулся каким-то своим мыслям. Она пыталась вспомнить этого Сильена во дворце, но почему-то не могла. Не довелось встретиться? Собственно, в этом нет ничего странного. Муж нечасто ее водил во дворец, предпочитая оставлять в своем имении.

Внимание Сильена обратилось к Арману.

– Линто, какого черта, что происходит?

Арман промолчал и принялся обуваться. Затем, нехотя и сквозь зубы, процедил:

– Похоже, мой секретарь возжелал моей смерти. Хотя я не понимаю почему.

– Мы с Мерклом встревожились, когда прошло время после того, как ты прислал шмелика, а сам не явился.

– Оракул в порядке? – сухо спросил Арман, выпрямившись.

– Да, уже в порядке, готов к работе. – Сильен бросил осторожный взгляд на Леону. – Но что здесь делает маркиза Риквейл? Вернее, якобы покойная маркиза, как о том растрезвонил маркиз?

«Пожалуйста, не говори», – мысленно взмолилась Леона.

– Отпечаток, – беззвучно произнес Арман, не глядя на нее.

В груди больно кольнуло. Ну зачем ты… Надежда, которая появилась ночью и распахнула крылья, рассыпалась пеплом. Впрочем, сестра есть сестра, глупо было рассчитывать, что Арман так просто от нее откажется.

Сильен всплеснул руками и выругался, затем повернулся к Леоне:

– Приношу извинения, маркиза. Мы тут, видите ли, совсем зашились. Времена такие, хм, странные. Так вы, выходит, некромант?

Леона молча кивнула – как могла, с достоинством.

– Ну что ж, это многое объясняет. – Сильен покачал головой. Махнул рукой гвардейцам: – Ну, пошли, пошли отсюда! Ждите снаружи.

Тем временем Арман оделся окончательно, взял сумки – свою и Леоны. Посмотрел сердито на Сильена:

– Надеюсь, оставляя дворец, ты не наделал глупостей?

Тот покачал головой:

– Все в порядке, льесс Линто. Давайте собираться, нам пора. Льессу, я так понимаю, забираем с собой?

– А что вы еще можете предложить? – без тени улыбки спросил Арман.

Сильен промолчал. Иных предложений не имелось.

– Рекко мы уже привели, идемте, льессы.

– А нас вы по привязке почтовика нашли?

– Так ведь Рекко учуял и привел, он же к вам, льесс Линто, привязан.

Как-то незаметно они перешли на привычную при дворе манеру разговора, и Леоне даже показалось, что о ней совершенно забыли.

– Одна из куколок королевы исчезла, – пожаловался Сильен. – Ума не приложу, куда и каким образом. Их же хорошо охраняли.

– Вспомним, льесс, что на воре и шапка горит. Возможно, она как-то связана с моим секретарем, которого мы объявим в розыск, как только достигнем дворца.

– Он мог забрать свои личные вещи, – возразил Сильен, – тогда не скоро вы его найдете.

– Найду, – твердо ответил Арман.

Он обошел кровать, приблизился к замершей Леоне и протянул ей руку:

– Идем.

– Мне страшно, – беззвучно выдохнула она, утопая в его темных глазах, как в омутах.

Арман взял ее за руку, чуть потянул на себя. Получилось так, что он загородил ее корпусом от Сильена. И быстро шепнул ей:

– Ничего не бойся. Я же обещал, что с тобой ничего плохого не случится. Ты. Будешь. Жить.

Леона передернула плечами. Обещал-то обещал, но что-то в голосе уверенности не было. Неужели после всего, что было, королевский оборотень лжет?

«Да нет же, это невозможно. Он же не прогнил насквозь. Он не может быть таким, как о нем говорят».

Но на душе было тревожно и тоскливо. Впрочем, делать-то нечего. Леона спокойно вышла вместе с Арманом и Сильеном. У крыльца их поджидали гвардейцы и Рекко – довольный, обросший зелеными листочками, такой красивый в ярких лучах утреннего солнца. Леоне так и хотелось погладить его, потрепать по холке, но она не решилась. Рядом с Рекко топтался мужчина в хламиде мага. Сильен кивнул, указывая на него, и пояснил: