Делия Росси - Чужая роза [litres]

– Сандро. – Я толком не успела обнять вошедшего герцога, как оказалась у него на руках.

– Алессия, сердце мое, – хрипло произнес Абьери и поцеловал.

Поцеловал так, что я на миг забыла о том, что собиралась сделать. Пальцы запутались в густых черных волосах, тьма маски окутала прохладой разгоряченные щеки, губы горели, сминаемые властным напором.

– Леся…

Привычное имя отозвалось в сердце острой иглой.

– Знаешь? – спросила я.

– Да. Но это ничего не меняет. – Синие глаза потемнели, в них отразилось пламя свечи, горящей у кровати, тьма колыхнулась, закрывая большую часть лица. – Ты – моя, в этом ли мире или в любом другом, сколько бы их ни было. – В голосе Сандро прозвучала властная убежденность.

Сердце гулко забилось в груди. И так захотелось поверить, принять эту убежденность, согласиться. Сколько можно бояться? Сколько можно жить прошлым?

А герцог уже донес меня до постели, опрокинул на спину, дернул шнуровку платья – не давая подумать, не позволяя возразить, не оставляя времени на сомнения.

– Моя, – шептал, спускаясь поцелуями к груди, прихватывая зубами один из сосков и тут же заглаживая языком место укуса. – Не отпущу.

Звуки падали раскаленными каплями, подхватывались горячей волной, проходящей по телу, устремлялись к сердцу и расцветали там ярким огненным цветком.

– Сандро, – бессвязно стонала в ответ, подчиняясь умелым рукам. – Сандро, – срывала голос, перекрикивая шум крови.

– Я люблю тебя, моя роза, – уводя меня все выше, к черному небу Навере и сверкающим на его бархате звездам, шептал Абьери, и эти слова застывали в тишине комнаты.

Дальше остались только дыхание, ритм, все нарастающий темп и хриплые стоны – мои, его. Наши. Оставались тела. И души. И яркое пламя, раз за разом сплавляющее нас воедино.

– Леся.

Привычное с детства имя звучит с легким акцентом и кажется незнакомым, мягким, чувственным. Абьери произносит его иначе, чем мои соотечественники, и оттого оно становится особенным. Единственным.

– Моя Алессия, – лаской прокатывается по коже, и я тону в звуках низкого голоса, отдающихся внутри дрожью наслаждения.

Она все усиливается, ширится, расходится по телу горячей волной, чтобы наконец обрушиться мощным цунами и затопить целиком.

Уже позже, лежа на груди Сандро, я гладила мягкие курчавые волоски, щекочущие мою щеку, и думала о том, что делать. Мне осталось всего три дня. Смогу ли я уйти? Смогу ли забыть все это – страсть, нежность, пьянящее чувство единения…

Сердце сжалось. Господи, почему же так больно? Почему я должна делать этот выбор? И как его сделать? Как разорвать то, что связывает нас с Сандро?

За недолгое время он успел стать для меня родным. Не знаю, как это случилось. Что-то похожее произошло и у нас с Джованной. Я просто поняла, что она – моя семья. Вот так и с Абьери. Он – мой. Как Джо, как Беттина. Как когда-то были моими отец с мамой. Разве можно уничтожить связывающую нас нить? Разве можно уйти и забыть?

Я уткнулась Абьери в плечо и впервые в жизни подумала о Боге. Нет, я не особо верила в существование высших сил и всегда рассчитывала только на себя, но сейчас, когда меня ждал тяжелый выбор, а жизнь Сандро висела на волоске, мне так захотелось попросить помощи. Не знаю у кого. Может быть, у того, кто привел меня в Ветерию?

«Помоги нам, – беззвучно кричала небесам, а герцог, словно чувствуя мои метания, все крепче прижимал меня к себе. – Дай ответ, подскажи, что мне делать?»

В темноте спальни громко затрещала плачущая воском свеча. Ее колеблющийся огонек пару раз мигнул и погас. Комната погрузилась в темноту.

Небеса молчали. И их молчание заставило меня прийти в себя.

«Никто не примет решения за тебя. Только ты сама», – сказал внутренний голос, и я согласилась. Да. Так и есть. Каждый из нас сам творец собственной судьбы.

Я привстала и зажгла магическую лампу, а потом потянулась к кувшину с вином, но герцог перехватил мою руку.

– Леся, ты не заметила никаких перемен? – в синих глазах застыла настороженность. От былой расслабленности не осталось и следа.

Неужели почувствовал, что я собираюсь сделать? Но как?

– Каких перемен? – Я попыталась улыбнуться. Вышло так себе.

– Как ты себя чувствуешь?

А настороженность из взгляда никуда не ушла. И тьма мерцает все сильнее.

– Хорошо. Нет, замечательно. А почему ты спрашиваешь?

Ну же, давай, скажи. Может, это и к лучшему? Выясним все сейчас, и я смогу принять решение. Что, если это и есть ответ на мою молитву?

– Альто тебя сегодня осматривал?

Я растерялась. При чем тут доктор? И почему Абьери так смотрит?

– Сандро, что происходит? К чему эти вопросы?

А внутри уже ворочается сомнение. Похоже, я чего-то не знаю.

– Значит, ты сама еще не поняла?

На губах герцога появилась улыбка, какой я раньше никогда не видела. Светлая, живая, теплая. Она зарождалась в глазах, преображала обычно суровое лицо, смягчала черты и отзывалась в моей душе щемящей радостью.

– Здесь – наш ребенок. Наш сын. – Крупные ладони легли на мой живот.

– Что?

Во рту пересохло. Сердце забилось быстрее. Внутри поднялось волнение, заставившее забыть обо всем, кроме сказанных слов. Ребенок? Наш с Сандро ребенок? Но разве герцог не использовал заклинание?

– Наш с тобой сын, Алессия, – чувствуя мою растерянность, повторил Абьери. – Мой наследник.

Сын… Невероятно. У меня есть дочь. Моя Бетти. А сын… Неужели это правда? Но как? Почему именно сейчас? И почему именно с этим мужчиной?

Мысли сумбурно кружили в голове, да и сама голова вдруг закружилась, а тело стало легким, будто невесомым. Ребенок. Сын. От любимого мужчины.

– Это Альто сказал?

Я все еще не могла осознать невероятную новость. Как такое возможно? Я ведь не замечала никаких симптомов. Меня не тошнило, да и цикл всегда был немного нерегулярный, так что я не привыкла волноваться по пустякам, но беременность… Святая Лючия! Теперь становились понятны и постоянные расспросы доктора о моем самочувствии, и сканирующий взгляд Альто, и рацион – только сейчас сообразила, что Сильвия кормит меня более сытно, чем обычно, – и изменения, произошедшие с Форнезе. И что теперь будет? Ребенок… Это же все меняет! Я уже не смогу просто так взять и уйти. Но и остаться… Нет, я пока не буду ничего решать. Мне нужно привыкнуть к этой мысли, понять, что делать.

А в душе уже звенела радость и какое-то незнакомое, пьянящее чувство. Оно заставляло сердце громко стучать от счастья, а губы разъезжаться в улыбке. И представлялся кудрявый темноволосый малыш с яркими синими глазами. Я видела его пухлые ручки с перетяжками, ощущала ни с чем не сравнимый, исходящий от кудрявой макушки аромат и уже любила. Сильно. Больше жизни. И готова была защитить от любых бед, так же, как я все это время защищала Беттину.