Юлия Цыпленкова - По ту сторону мечты

Всё еще кипя от негодования, я стремительным шагом покинула столовую и направилась искать Сердата, мне было о чем поговорить с главой племени. Вчера я только знакомилась с племенем, отложив свое расследование, однако больше медлить я не собиралась. И словно само проведение вело меня, потому что Сердат сам вышел мне навстречу всего через пару минут.

— Ашетай…

— Сердат, мне нужно поговорить с тобой, — произнесла я с придыханием, сказалось волнение и злость.

— Ашетай, ты бежала? — удивился пагчи.

Выдохнув, я улыбнулась:

— Я искала тебя, Сердат.

— Значит, я тебе очень нужен, — справедливо отметил глава племени и махнул рукой, маня за собой: — Идем.

Мы прошли к поваленному бревну, откуда Сердат бесцеремонно согнал детей, о чем-то важно беседовавших, явно подражая взрослым, когда они собирались в этом месте.

— Кыш, — только и произнес глава пагчи, и малышня, словно стайка воробьев вспорхнула и умчалась прочь.

Я с улыбкой проводила их взглядом. Вроде мелочь, малый эпизод, но я вдруг успокоилась, и на душе стало легче. Теперь я и вправду была готова к беседе.

— О чем ты хотела говорить? — спросил Сердат.

— Об отце Танияра, — ответила я, не став ходить кругами. — Как он умер?

Пагчи ответил удивленным взглядом, и я пояснила:

— Это пагчи убили его?

— Почему ты спрашиваешь? — спросил в ответ Сердат.

— Потому что мне говорили, что в него отправляли стрелу за стрелой, — пояснила я. — Я понимаю, что он вел своих людей, но в него стреляли намеренно. Пять стрел, которые достались ему одному. Не одна стрела, не две, а пять. В Танияра, который должен был возглавить ягиров после смерти отца, так не стреляли. Убили каана, и убили вовремя. Все события того времени ведут к его смерти. Женитьба Архама на Эчиль — дочери Налыка, договоренность отцов и поход к вам, из которого Вазам не вернулся, Архам стал кааном в обход брата, а Танияра обвинили в смерти отца и тем отняли челык.

Сердат погладил короткую бородку, после покачал головой:

— Значит, Таньера обидели? Он не говорил об этом.

— Танияр — сильный человек, он не станет говорить об обидах, — улыбнулась я. — Но он мне дорог, и я не хочу молчать о том, что его сделали виноватым в том, в чем вины алдара не было. И потому я спрашиваю тебя, Сердат, Вазама убили пагчи?

Я затаила дыхание в ожидании. Верны ли мои подозрения, или они не имеют под собой основания, и каан просто стал жертвой войны, на которую пришел, чтобы нападать?

— У нас тогда гостил человек, — заговорил Сердат, — тагайни. Охотники нашли его раненым неподалеку отсюда. Его нога была покусана зверем, и мы принесли тагайни сюда, промыли рану, приютили. Это было перед тем, как пришли другие тагайни. Наш гость встал на нашу сторону, попросил лук и стрелы и пошел на стену. Он и стрелял в отца Таньера. И ушел после того, как тагайни отступили.

— А Танияр? В него он не стрелял?

— Таньера закрыли егиры, — ответил пагчи. — Если тагайни и стрелял в него, то стрелы к Таньеру не долетели.

— Значит, все-таки был чужак, — кивнула я самой себе. — Как он выглядел?

— Обычный тагайни, — Сердат пожал плечами. — Белые волосы, голубые глаза. Как Балчут ростом и годами. Хромал только, так его зверь погрыз.

— Чужак говорил, из какого он тагана?

— Мы не спрашивали.

— А знак был? Какой знак?

— Знака не помню, может и был какой.

Я постучала указательным пальцем по подбородку и задала новый вопрос:

— Как назвался хотя бы? И как объяснил, что попал на ваши земли? Саул или другое животное? Одежда каких цветов?

— Ну и любопытная ты, Ашетай, — покачал головой пагчи. — Имя называл, так я его уже не помню, давно было, а больше я этого тагайни и не видел. И не было с ним никого, ни людей, ни животных. А сказал, что шел домой, да зверь напал. Сказал, что ножом его заколол, а потом шел и уже от нас неподалеку плохо стало. Тут его охотники и нашли.

— А одежда?

— Обычная, в какой тагайни ходят. Да ты у Алема спроси, гость у него в доме жил, может, чего и вспомнит, — предложил мне Сердат и встал с бревна. — Всё, что знал, сказал. Пойду теперь.

Я кивнула и некоторое время смотрела в спину главы племени. Странный какой-то гость. Пришел перед битвой, ушел после нее. О себе почти никакой памяти не оставил, но дело сделал — Вазама убил. Можно списать на стечение обстоятельств, но! Попасть к пагчи несложно, но и нелегко. Меня вчера брать с собой не хотели. Помогли избавиться от преследования и готовы были оставить, и только то, что меня искал Танияр, открыло ворота поселения. И значит, просто путника они бы не пустили, а вот того, кто нуждался в помощи, приютили.

— И ушел после битвы… — прошептала я. — Значит, рана была пустяковой… или идти было недалеко. — Я усмехнулась и покачала головой: — Явился из ниоткуда и ушел в никуда. Просто фантом какой-то без имени и рода. Надо поговорить с Алемом.

Придя к этой мысли, я отправилась искать нужного мне пагчи, но оказалось, что он ушел с охотниками. Можно было поспрашивать оставшихся, но я решила отложить до ужина, когда за столом соберется много людей. Вот тогда и задам свои вопросы. Глядишь, один другого дополнят, и я соберу информации больше, чем вот так — по крошкам. И я набралась терпения.

Впрочем, особо скучать мне не пришлось. Стоило мне оказаться в одиночестве, как тут же нашлись очередные собеседники. Меня затянули в круговорот жизни поселения, и я даже не заметила, как это произошло. Я весь день была при каком-нибудь деле, а вечер и вовсе встречала в компании ребятни. Мне вдруг вспомнилась игра в жмурки, и это новшество захватило не только меня с маленькими друзьями, но даже взрослых.

Пагчи быстро освоились, изменили название и добавили игре демократичности. Во-первых, «Жмурки» превратились в «Охоту», а водящий в охотника, который выслеживал зверье, то есть остальных игроков. А раз это «охота», то похвастаться тонким слухом, ловкостью и сноровкой было делом чести, и потому завязать себе глаза хотели все. Но так как после этого «дичи» совсем не оставалось, я сумела их уговорить, что охотиться нужно по очереди. Это повлекло новую сложность. И всё из-за того же желания поскорей оказаться с повязкой на глазах. Дичь начала сама кидать на охотников, лишь бы их побыстрей поймали и передали повязку.

— В этом нет смысла, — посмотрев на это самопожертвование, сказала я. — Разве же только охотник может быть ловким? Звери хитры, и они должны обмануть охотника, чтобы не стать добычей.

Пагчи подумали и нашли мое замечание справедливым, и игра стала веселей. Впрочем… Оказалось, что люди в этом племени обладают недюжинным актерским талантом. В свои роли они вжились так хорошо, что одного «охотника» даже покусали, когда он настиг свою «добычу».