Дмитрий Баскаков - Маг и нимфа, или Неправильное фэнтези

Причина Первая, и при том Основная, заключалась в том, что Димеоне было Скучно. Внимательно рассмотрев её со всех сторон, друидка, нужно отдать ей должное, пришла к выводу, что та имеет Недостаточный Вес для того, чтобы Нарушить Клятву, Скреплённую Кровью. (Разумеется, никакого кровавого ритуала совершено не было, однако Димеона подумала, что это ещё не повод пропадать Хорошему Слову.) Решив так, она вскинула голову, преисполненная решимости сидеть так до самого конца света, и она досидела бы, если бы сразу же после Первой не появилась Вторая Причина.

Вторая Причина заключалась в том, что, сидя на месте в ожидании Даффи, друидка Бездельничала, а это было совсем не то, к чему её Приучали и зачем её Отправляла в Далёкие Земли Мелисса. Взвесив и эту Причину, девочка нашла её Более Состоятельной, однако по-прежнему Недостаточно Весомой для того, чтобы ради неё Преступить Клятву, данную Даффи и самой себе перед ликом Природы. Испытав удовлетворение от такого решения – как-никак, она была верной Данному Слову, Несмотря Ни На Что, – Димеона начала уже думать о том, какой могла бы быть Третья Причина, но в этот момент первые Две навалились на неё с такой Силой, что, взвесив их ещё раз, нимфа была вынуждена признать, что, хоть ни одна из них по отдельности и не дотягивала до Причины, Весомой настолько, чтобы из-за неё Рушить Клятву, однако суммарный их вес был всё-таки достаточным для того, чтобы Пересмотреть, Изменить или хотя бы немного Ослабить её. Например, так: пообещав оставаться здесь, девочка вовсе не обещала сидеть На Том Самом Месте, где с ней разговаривал Даффи, а не ждать его Возле Лошади или, скажем, В Дальнем Конце Поляны. Поразмыслив ещё немного, Димеона поняла, что и сама Поляна тоже не ограничивает её Свободы: появись Даффи и позови её, она сможет сразу вернуться не только с Соседней Поляны, но и – дух лесной нимфы захватило от открывшихся возможностей – из Леса Через Две Поляны Отсюда.

Придя к такому решению и подивившись тому, как всё это не пришло ей в голову сразу, Димеона, наконец, встала с бревна и целеустремлённой походкой скрылась между деревьями.

Когда я на не вполне ещё крепких ногах вышел на поляну с привязанной лошадью, девушки рядом не было.

– Димеона! – позвал я.

Ответом мне было молчание. Вздохнув, я прикрыл глаза и начал уже вспоминать, как пользоваться полевым когитометром, но тут молчавший до сих пор Даффи настойчиво напомнил мне о своём существовании. В удивлении подняв веки, я позволил охотнику оглядеться – и вдруг понял, что трава в дальнем углу полянки чуть заметно примята, а ветви кустарника в той стороне осторожно разведены в стороны. Усмехнувшись, я поблагодарил своего персонажа, отвязал лошадь и, закрепив поводья у стремени, хлопнул по боку, отпуская. Конь заржал и затрусил в сторону Вебезеккеля, а я двинулся по следам Димеоны.

Возможно, причиной тому была хроническая усталость, отступившая, едва мне открылась перспектива совершить обстоятельную лесную прогулку. Возможно, виной всему было спавшее напряжение, когда Аполлон Артамонович объяснил мне, что происшествие, которое я считал концом света, было не более чем простой неприятностью. Возможно, виною всему был Даффи, которому я, наконец, позволил вырваться на свободу, но только в этот момент я почувствовал, что это задание начинает мне нравиться. Мне не нужно было постоянно думать о сценарии, подталкивать тут, сдерживать там, отличать мелкие огрехи от больших изменений и, оставаясь в тени, пытаться координировать все скрытые силы Сказки. Всё, что от меня требовалось, – это быть рядом с девушкой, от которой волшебники ждали Содома и Гоморры, но которая, на мой взгляд, была просто большим ребёнком, принявшим чужие грехи чересчур близко к сердцу. Разумеется, я понимал, что легко в этот раз не будет. Возможно даже, что потом на меня повесят всех псов, но пока я впервые за всю свою сказочную карьеру мог позволить себе не быть агентом, действующим по чётко прописанным правилам, а расслабиться и получить удовольствие от роли здоровяка Даффи, краем глаза присматривая за вверенным мне нерадивым созданием. Отдавшись на волю этих приятных, в общем-то, мыслей, я брёл через лес, по встречающимся то тут, то там незаметным знакам отмечая маршрут своей подопечной, и, кажется, напевал что-то на грани слышимости. Вокруг меня был лес, и лес плыл мне навстречу.

Какое-то время я двигался по следам Димеоны, что расходились пьяной спиралью от места, где мы расстались, и вели во все стороны сразу. Девчонка то устремлялась к Вебезеккелю, то разворачивалась и бодро шла в противоположную сторону, а то и вовсе петляла по лесу без какой-либо ясной цели. Наконец, когда я уже начинал беспокоиться – нимфа двигалась быстро, и догнать её оказалось непросто даже для здоровяка Даффи, – следы вывели меня на широкую просеку, хранившую признаки недавнего бегства.

Бежали большие перепуганные животные, а в лесу трудно представить себе животное более неуклюжее, нежели человек. На тропе валялись картуз и потухшая сигарета, а рядом в землю воткнулся топор – его то ли метнули в кого-то, то ли бросили, то ли выронили и не стали подбирать. Человеческие следы дополнялись звериными: нечто сначала преследовало беглецов, а потом возвращалось обратно. Насчёт вида животного я не был уверен: явно большое, тяжёлое, возможно, с медведя, но только не он… Может, тигр? Тоже нет, да и не водятся они здесь. Трава медленно распрямлялась – похоже, что сцена произошла меньше четверти часа назад. Олухи-лесорубы зацепили берлогу? Чушь! Я, скорее, поверю, что моя ненормальная леди призвала фамильяра – с неё станется.

На всякий случай сняв с плеча лук, я осторожно пошёл вдоль просеки и вскоре услышал громкий плач, а потом увидел в отдалении свою подопечную. Девушка сидела на очищенном от веток стволе и рыдала очень горько, словно мир, который она так любила, погиб и с этим ничего нельзя было поделать. Ни медведей, ни прочей живности поблизости не наблюдалось – благо Даффи был экспертом в подобных вопросах. Убрав лук за спину, я осторожно приблизился и сел на бревно рядом с девушкой.

– Ну-ну-ну…

Я положил руку нимфе на плечо – та с готовностью уткнулась мне в грудь, словно я был её давешним приятелем, и принялась реветь в два раза усерднее. Мне оставалось лишь гладить защитницу леса вдоль лопаток и ждать, когда слёзы кончатся, ибо что тут скажешь? Было даже немного обидно: бумага и пиломатериал нужны всем на этой планете, вот только успокаивать наивное существо почему-то выпало мне. Наконец, Димеона пригрелась и понемногу затихла. Высоко в листве пели птицы, и картина обнявшихся оперативника и туристки, должно быть, выглядела идиллической. Я почувствовал себя неудобно и, как мог деликатно, убрал руку со спины девушки.