Алек Д'Асти - Лайла

Звонок снова квакает – нетерпеливо, нагло, настойчиво.

Чтоб вы все провалились!

Выбрасываю к фигам трубочку, подхватываю запотевший бокал, отхлебываю остро-пряно-ледяной прелести, марширую к двери, вновь отхлебываю, щелкаю замком, рывком распахиваю дверь…

Мэтт смотрит на меня неподвижно. И как будто угрожающе.

«Бумажный самолетик» встает у меня поперек горла, но потом все же проваливается и потихоньку разогревает движки. Мне надо срочно сложить на лице сложную икебану, светлый образ – милая-добрая-овечка-и-трепетная-лань, но мимика не желает подчиняться. Голосовые связки тоже отказываются пищать – не мое амплуа, не стоило даже пытаться, поэтому я больше не играю. Пусть видит меня такой, какая я есть.

Я залпом допиваю ледяную прелесть, с сожалением обнюхиваю бокал и хрипловато приветствую гостя:

– Ну?

Мэтт загадочно щурится:

– Мисс Экхарт, вы согласитесь на добровольной основе сдать образцы ДНК и отпечатков пальцев?

Вот змей, а! Глаза черные, шальные…

– Конечно, детектив, – ухмыляюсь я. – Прямо сейчас? Здесь?

– Да, сейчас, – кивает он. – Но не здесь. В полицейском управлении.

– Без проблем.

– И ваше пальто… я его ненадолго заберу.

– Хм, а как же я дойду до управления? Без пальто?

– Я отдам вам свое. И подвезу, чтобы вы никуда не… не промокли под дождем.

Он придерживает дверь левой рукой, а правую прячет где-то за спиной. Держит глок? Наверняка. Я вздыхаю:

– Минутку, детектив, – пристраиваю пустой бокал на комод и достаю с обувной полки кроссовки, а Мэтт уже не таясь убирает глок обратно в кобуру под мышкой.

Мое пальто отправляется в пакет, а мне на плечи опускается другое – темное, тяжелое, восхитительно пахнущее Мэттом. Я улыбаюсь, как счастливая дура, и кладу в карман его пальто смартфон, ключи и кошелек с длинной шелковой кистью на уголке.

Я готова.

«Бумажный самолетик» отрывается от взлетно-посадочной, убирает шасси и летит.

В полицейском управлении творится живой деятельный хаос – моноблоки гудят, ксероксы плюются бумажками, люди бегают, таскают туда-сюда папки, но я не имею к этому ни-ка-ко-го отношения. Я лишь невинная жертва полицейского произвола – сижу в «уютном» стеклянном аквариуме (комнате для бесед) посреди этого дурдома, неторопливо пью кофе из бумажного стаканчика и рассматриваю свои лапки, испачканные черной краской – обычной, типографской, ничего особенного. Дома протру тряпочкой со спиртом и отойдет. Теперь мои отпечатки есть в полицейской базе, надо быть осторожнее.

И вот я сижу… сижу, сижу, сижу, пялюсь по сторонам и поджимаю ноги в носках, потому что кроссовки тоже забрали на экспертизу. Пальто Сола висит на спинке моего стула. Я чуть-чуть сползаю вниз и прижимаюсь щекой к лацкану. Закрываю глаза, мечтательно вздыхаю. Хорошо, что я не кошка. Только мурлычу, а шерстью не пачкаю. «Бумажный самолетик» еще летит внутри меня – мне хорошо, тепло и приятно.

Входная дверь щелкает.

– Мисс Экхарт?

Нехотя отлепляюсь от лацкана, сажусь ровнее.

Хмурый, растрепанный Мэтт бросает на стол толстую папку, сгружает на соседний стул пакеты с моими кроссовками, смартфоном и пальто, а я с улыбкой интересуюсь:

– Ну как, в нем правда девяносто процентов шерсти?

– Что? – Мэтт усаживается напротив. – Где?

– В пальто, – все с той же улыбкой уточняю я. – Правда девяносто? Или меня обдурили?

– Хм-м-м… – Мэтт шуршит бумажками. – Мисс Экхарт, вы сказали, что зацепили пальто в том переулке, но эксперты не обнаружили зацепку при осмотре.

– Конечно не обнаружили, – всплескиваю чумазыми лапками. – Это же новое пальто.

– Как… новое?

– Вот так. Абсолютно новое. Точно такое же, только свеженькое. Я покупаю вещи удачного фасона сразу в нескольких экземплярах и меняю старые на новые по мере износа.

По мере износа. И после каждого убийства.

Мэтт молчит. Он опять прожигает мою переносицу взглядом, а я продолжаю веселиться, изображая дурочку:

– Разумное потребление. Слышали про такое? Ресайклинг, апсайклинг, дресс-кроссинг, сортировка мусора, а то и вовсе «ноль отходов»… да, и к обуви это тоже относится, – показываю пальчиком на кроссовки. – Прошлую пару я сильно испачкала, пришлось заменить. А старые, вместе с пальто, я помыла, подлатала и сдала в благотворительный магазин, для малоимущих. Что вы так смотрите, детектив? Между прочим, герцогиня Кембриджская, леди Кэтрин, тоже так делает, а я беру с нее пример. Знаете, у меня даже трубочки для коктейлей многоразовые – стальные и стеклянные. Я мою их специальным гибким ершиком для трубочек. Красивеньким таким, удобным. С эр-го-но-мичной ручкой. Мы должны беречь природу.

Беречь, непременно беречь! Людям по большей части все равно, а мне на этой планете еще жить и жить.

Мэтт откидывается на спинку стула, медленно выдыхает, рассматривает потолок, переваривая новости, а я в это время допиваю кофе, обуваюсь и вытряхиваю свое пальто из пакета.

– Мне пора, детектив, – рассовываю по карманам кошелек, ключи и смартфон.

– Мисс Экхарт, – Мэтт желает мне возразить, – у меня есть еще несколько вопр…

– Лайла, – предлагаю ему и сразу же перехожу на «ты». – Зови меня просто Лайла, Мэтт. У тебя здесь чудесный аттракцион и сервис замечательный, но я устала и голодна. Кстати, сегодня, около восьми, я ужинаю в пабе, рядом с домом. Если у тебя есть вопросы, бери с собой папку и приходи. Буду рада.

Хватит с меня на сегодня, пора домой. Я ведь не подозреваемая и не свидетель, просто законопослушная гражданка, иной статус для меня не определен, о задержании речи не шло, поэтому я могу уйти в любой момент.

Не прощаясь выхожу из аквариума и дальше, по коридору, к стеклянным дверям и на пасмурную осеннюю улицу. Надо бы поймать такси, но я предпочитаю немного прогуляться.

«Бумажный самолетик» продолжает жужжать в голове, кажется, я слегка перебрала. Алкоголь всегда действовал на меня неоднозначно – вроде бы мне хорошо, но чего-то не хватает.

С кровью гораздо проще. У меня первая отрицательная. По идее, я универсальный донор, но все же предпочитаю брать, а не отдавать. Кровь (для меня) – это не еда. Кровь – это удовольствие. Что-то среднее между охотой и счастьем познания чего-то ранее мне неизвестного, как новая книга для людей, необычный коктейль или путешествие в далекую экзотическую страну. Люди имеют возможность получать новые эмоции, впечатления, исполнять мечты, а я…

Я знаю каждый уголок на этой планете. Я была везде. Вез-де. Даже на полюсах. Я перечитала все книги, со всевозможными сюжетами и способами повествования. Я перепробовала все известные вина, блюда, напитки и их производные. Я умирала. Я оживала вновь. Я слышала, как похрустывают мои срастающиеся кости, видела, как мое обожженное мясо вновь покрывается тонкой молодой кожицей. Я теряла любимых людей и находила их снова. Снова и снова. Я миллионы раз прокляла свою вечную жизнь, ведь…