Светлана Гресь - Марта

― Ну что ты, – улыбнулся широко, – ты же знаешь, что твое слово для меня закон, но очень хочется тебя счастливой видеть, с внуками повозиться.

― Мы тебе пирожков принесли. Вкусных! Уверяю, ты таких еще не пробовал, – постаралась изменить разговор, – нас угостили по случаю воскресенья. Май, давай сюда узелок.

― А в нем ничего нет, – он, огорченный, разглядывал порожний сверток. – Не заметил, как по дороге все съел.

― Ты же не хотел, – раздосадованная Елка только сейчас заметила, что пирожки исчезли, – вкусные были? Понравились?

― Не скрою, пришлись по вкусу. Выйдешь замуж, будешь каждый день такие печь.

― Не дождешься, – сердито нахмурилась, но тут же, словно летний день, снова прояснилось ее лицо. – Да ну вас, – отмахнулась шутливо, – пойду лучше венок доплету, а то некоторые цветов насобирали, да изрядно их примяли.

И пошла, не спеша вдоль озера, напевая что-то про себя.

Тут же из лесу показался высокий темноволосый мужчина, одет по не обыкновению. Черные кожаные штаны галифе, заправленные в светлые сапоги. Яркая красная рубаха, с открытым нараспашку воротом, откуда выглядывала густо поросшая, кудрявая грудь. Лицо узкое, длинное не лишено приятности. Глаза цепкие, веселые. Брови густые вразлет. Упрямая ямочка на подбородке. Подойдя, шумно поздоровался за руку с хозяином, потом с Маем. Разговор начали, как старые знакомые, видно, знают друг друга давно.

– Это , когда мы с тобой последний раз виделись, Сильван, – прищурил дед хитрые глаза, – я уже и не припомню, так давно это было. Что привело в наши края на этот раз, – старик по обыкновению благостно поглаживал свою большую бороду.

― Кольцо нынче появилось у вас в лесу необычное. Задание получил от Главного, найти и принести.

― – Что за кольцо?

― Не знаю даже! Говорят, будто к нам с неба попало, поэтому и сила в нем кроется небывалая. А каждый, кто овладеет им, будет располагать такими могучими возможностями, что простому смертному и не снилось! Кольцо, будто бы, появилось давно, но почему-то проявило силу свою необыкновенную, только сейчас. Будто бы моего Хозяина попросили найти его, чем побыстрее и вернуть назад. Вот с таким заданием меня на землю послали.

― А что, жарко у вас там, – не утерпел Май.

― Да и у вас не прохладно, вон, как печет.

Сильван одет был, конечно, не по сезону тепло. Пот струился градом по горячему лицу. Он беспрерывно вытирался дорогим шелковым платком, надушенным таким ароматом, что терпкий, удушливый запах распространялся довольно далеко вокруг.

― Я тоже что-то необычное заметил ныне, будто волна могучая, невидимая лес качнула на мгновение. Серьезная вещь! Где искать-то будешь? До сих пор ни слухом, ни духом о нем никто не слыхивал. Если снова не даст о себе знать?

― Будем надеяться на лучшее. Мое задание, найти и принести, во что бы то ни стало. Вот поэтому к вам за помощью пришел. Сила его обязательно должна проявиться. Если, что обнаружите, сразу же дайте знать, а я в долгу не останусь.

Тут заметил девушку в роскошном венке из полевых цветов, что неторопливо шла вдоль озера, задумчиво перебирая лепестки.

Сильван увидел и, словно ошалел, залепетал, любуясь, – как возбуждающе легка этих шагов летящая походка. Этот пленительный изгиб прекрасной шеи, этих шелковых волос струящийся водопад!

Елка, также заметив гостя, подошла, поздоровалась приветливо, одарив его лукавой улыбкой.

― Кто ты, дивное создание, пленительный цветок в глуши лесной, прекрасный, трогательный!

Девушка досадливо поморщилась.

― О, этот дерзкий взгляд, что манит и дразнит своей прохладой горделивой! Ланиты, что зари закатной краше! А этих уст изгиб упрямый, что в улыбке легкой выворачивает наизнанку грудь бывалого мужчины!

Я будто поражен ударом молнии внезапной, и, ослепленный, припадаю к твоим стопам, о, фея леса!

Елка уже в изумлении уставилась на дерзкого незнакомца, что грохнулся к ее ногам, не понимая до конца его бессвязной речи. Взглянула на отца, на друга. Те откровенно потешались над Сильваном, что, моментально забыв обо всем на свете, стоял коленопреклоненный, с мольбой в глазах сияющих.

― Дай, голубка, мне свою нежную ладонь, и разреши ее коснуться лишь слегка несмелыми губами. Повторяю, я ослеплен, и взор свой очарованный не в силах отвести. Как я хочу, но не посмею, к своей груди прижать прелестную головку, нескромными губами сорвать стыдливость сладких губ!

Подхватил ладонь девичью и жадно прижался к ней губами.

Тут уж Елка рассердилась не на шутку. Такая неслыханная дерзость моментально превратила кроткую голубку в дикую кошку.

― Лукавый змей с горящим взглядом, с ядом смертельным льстивых слов, – девушка вырвала ладонь из похотливых рук, – коварный лгун, меня не обморочишь!

― Клянусь, такого со мной еще не было, поверь! Как юнец неискушенный, бросаю сердце к твоим, о, гордая, ногам. Слышишь, как оно трепещет и молит о снисхождении, о любви ответной.

― Искусный ловец доверчивых простушек! Скольким заморочил голову своею лестью? Скольких обманул любовью лицемерной… я не из их числа.

― Не скрою, многим обещал в любви блаженство неземного рая, но такого со мной еще не было ни разу! Дай, неприступная, надежду, что любовь моя найдет ответ в твоем сердечке.

Прошу! Не думай долго, мне руку нежную доверь! Я поведу тебя дорогой наслаждений, и дам тебе все, что ты захочешь. Я не так прост, как кажется. Метель и морозы, дожди и туманы, грозы и ветер – все мне покорны. Я несметно богат, и казны не считаю. Вовек не оскудеет мое добро. И золотом, и бархатом полны мои палаты…

― Мы будто тоже в нищете не прозябаем, осмелюсь перебить хвалебные слова. Отец мой – царь лесной.

Надеешься, что сердце девичье, будто беспечный, глупый мотылек, полетит на твою лесть, чтобы потом сгореть в огне коварства.

Думаешь, доверюсь твоему бахвальству, поверю этим глазам, что в глубине холодного, глухого взгляда прячут презрение к миру, гордость ненасытную, лицемерие и вероломство.Не скрою, ты хитер, я тоже не глупа. Тебя, как коршуна, влечет к добыче робкой. И дрожишь ты не от избытка страсти пылкой. Это лихорадка азартного охотника, когда он видит жертву и боится упустить ее.

― Ты умна, как и прелестна. Легкий спор наш игрив и весел. Знай, сердцу твоему нынче тошно – завтра будет сладко. Ныне я у ног твоих – завтра ты в объятиях моих.

Прошу, обрати рассудком здравым лед души в пламя любви. Трепет гнева своего в страсти дрожь. Вижу, переменчива, как летний день, но это так меня заводит!

Стою перед тобою на коленях, молю о снисхождении. Пощади! Любовь нежданную мою не обижай словами колкими. Дай сердцу своему награду. Открой гордыню для любви. Ты слышишь, как мое бьется в упоении. Это так сладко!!!