Лиза Смит - Темное воссоединение

- Бонни, это может тебе навредить.

- Знаю.

- Ты откроешь себя силам, которым не сможешь сопротивляться. А я не могу гарантировать тебе защиту от них.

- Я знаю. Но ты же хочешь сделать это?

Стефан, горячо, сжал ее руку.

- Спасибо Бонни, - прошептал он.

Она почувствовала, как в лицо прильнула кровь.

- Все в порядке, - сказала она. Господи, как великолепно он выглядел. Его глаза... еще минута, и она была готова прыгнуть на него или растаять лужицей на его кровати. С мучительным, хотя и приятным чувством собственного достоинства, она отняла свою руку, и повернулась к свече.

- Я попробую войти в транс, и сначала попытаюсь добраться до нее, а затем, когда я уже буду с ней, попробую найти и втянуть тебя? Как ты думаешь, это сработает?

- Возможно, если я тоже доберусь до тебя, - сказал он, извлекая энергию и фокусируя ее на свече. - Я смогу коснуться твоего разума... когда ты будешь готова, я почувствую.

- Хорошо. – Белая свеча с гладкой и блестящей стороной; ее пламя вытягивалось и опять принимало прежнюю форму, Бонни пристально смотрела на пламя, пока не растворилось в нем, пока вся комната вокруг нее не исчезла. Было только одно пламя, она, и снова пламя. Она вошла в него.

Невыносимо яркий свет окружал ее повсюду. Пройдя через него она оказалась в темноте.

В помещение для панихид было холодно. Бонни, тревожно огляделась по сторонам, удивляясь тому как она здесь оказалась. Затем постаралась собраться с мыслями. Здесь она была одна, и по некоторым причинам это ее беспокоило. Не должен ли кто-то еще быть здесь? Она кого-то искала.

В другой комнате горел свет. Бонни направилась туда, ее сердце отчаянно колотилось. Это была комната для гостей, повсюду стояли высокие канделябры, с мерцающими и подрагивающими белыми свечами, в середине которых стоял белый гроб, с открытой крышкой.

Бонни приближалась туда, шаг за шагом, как будто ее сзади кто-то подталкивал. Ей совсем не хотелось заглядывать внутрь. Но она должна. В гробу было что-то, что ее ждало.

Вся комната была залита мягким, белым светом свечей. Было такое чувство, как будто паришь в островке света. Но смотреть туда ей не хотелось.

Двигаясь, как в замедленной съемке, она дошла до гроба, но внутри увидела только белое, сатиновое белье. Гроб был пуст.

Бонни закрыла его, прислоняясь к крышке, и с облегчением вздохнула.

Краем глаза, она заметила какое-то движение, и резко обернулась.

Это была Елена.

- Господи, как ты меня напугала, - сказала Бонни.

- Я думала, что говорила тебе, не приходить сюда, - ответила Елена.

На этот раз, ее волосы были распущенны и свободно ниспадали по плечам и вниз по спине, как бледное золотое пламя. На ней было тонкое, белое платье, мягко светящееся при свечах. И сама она выглядела, как свеча, такая же искрящаяся и излучающая свет. Правда босая.

- Я пришла сюда... – Бонни путалась в мыслях, обрывки ее воспоминаний болтались где-то на краю ее сознания. Это был ее сон, ее транс. Она должна вспомнить. – Я пришла сюда, чтобы помочь тебе увидеть Стефана, - сказала она.

Елена, широко, открыла глаза, приоткрыла губы. Бонни узнала это выражение потребности, выражение, почти непреодолимого желания. Еще и пятнадцати минут не прошло, как она видела это же самое выражение на лице Стефана.

- О, - зашептала Елена. Она сглотнула, ее глаза затуманились. – О, Бонни, я не могу.

- Почему?

В глазах Елены заблестели слезы, губы начали дрожать. – Что если все начнет меняться? Что если он придет, и ... – Рукой, она прикрыла рот, и Бонни вспомнила свой последний сон, где зубы падали, как дождь. Бонни встретила глаза Елены с понимающим ужасом.

- Ты не понимаешь? Я не смогу противостоять тому, что может случиться, - тихо сказала Елена, - если бы он увидел меня, как ... Здесь, я не могу ничего контролировать. Я не достаточно сильна. Бонни, пожалуйста, не пускай его. Скажи ему, как я сожалею. Скажи ему ... – Она закрыла глаза, и по щекам потекли слезы.

- Хорошо, - Бонни чувствовала, что и сама сейчас заплачет. Но Елена права. Она достигла разума Стефана, чтобы все ему объяснить, и помочь пережить разочарование. Но в тот момент, когда она коснулась его сознания, она поняла, что совершила ошибку.

- Стефан, нет! Елена сказала... – Бесполезно. Его разум был сильней, чем ее, и тот момент, когда она вошла с ним в контакт, он уже прошел. Он понял суть ее разговора с Еленой, и не собирался получить в ответ отказ. Беспомощно, Бонни почувствовала, что над ней взяли верх, Почувствовала, что его разум становится все ближе и ближе к кругу света, сделанного из канделябров. Она почувствовала его присутствие, почувствовала, как он обретает форму. Бонни повернулась и увидела его темные волосы, напряженное лицо, и горящие, как у хищной птицы глаза. И затем, поняв, что сделала все, что могла, она шагнула назад, чтоб дать им побыть вместе.

Стефан услышал шепот, в котором была нежность и боль.

- О, нет.

Голос, который он уже никогда не надеялся услышать, голос, который он никогда не забудет. Холодок прошел по его коже, и он почувствовал, что его пробирает дрожь. Он повернулся на голос и сразу же обратил на него все свое внимание. Его мысли затуманились, потому что он не мог справиться с тем объемом эмоций, которые нахлынули на него.

Перед глазами все поплыло, он мог видеть только сияние подобное тысяче свечей. Но он не обращал на это внимание. Он чувствовал ее. То же самое присутствие он ощутил в самый первый день, когда прибыл к Феллс-Черч, золотой и белый свет, который сиял в его сознании. Полный холодной красоты, жгучей страсти и яркой жизни. Он ощущал потребность двигаться к этому свету, забывая обо всем на свете.

Елена. Это действительно была Елена.

Ее присутствие заполняло его до кончиков пальцев. Все его страстные чувства, ослепленные от света, были обращены к ней. Ища ее. Нуждаясь в ней.

Тогда она вышла.

Она двигалась медленно и нерешительно. Как будто заставляла себя делать это. Стефан стоял все еще шокированный.

Елена.

Он видел ее, как будто впервые в жизни. Волосы цвета блестящего золота, ниспадающие на ее лицо и плечи подобно ореолу. Безупречная кожа. Стройное, красивое тело, сейчас находящееся далеко от него. Она подняла руку, протестуя.

- Стефан, - шепот дошел до него, это был ее голос. Ее голос, зовущий его по имени. Но в нем звучала такая боль, что он хотел бежать к ней, держать ее и обещать, что все будет хорошо.

- Стефан, пожалуйста… я не могу…

Он видел ее глаза. Темно-синие, подобно лазуриту, с отблеском золотого. Широкие и влажные, от непролитых слез, в них была боль. От этого его сердце сжалось.

- Ты не хочешь меня видеть? - Его голос был сухим как пыль.

- Я не хочу, чтобы ты видел меня. О, Стефан, он может сделать все, что угодно. Он найдет нас. Он придет сюда…