Лиза Смит - Темное воссоединение

Облегчение и радость заполнили Стефана. Он едва мог осмысливать ее слова, но это не имело значения. Ведь она же назвала его имя, и этого было достаточно. «О, Стефан», эта фраза объяснила ему все, о чем он так беспокоился.

Он спокойно подошел к ней; Затем поднял руку, чтобы дотронуться до нее. Он видел, как она протестующе откидывала голову, видел, как ее губы двигались, под давлением учащенного дыхания. Он был настолько близко, что чувствовал, как ее кожа пылала от жара, подобно пламени, сияющему через прозрачный воск свечи. На ее ресницах он видел, подобные алмазам, капельки.

Хотя она продолжала трясти головой и возражать, но руки не убрала. Нет, даже когда его пальцы коснулись ее, нажимая на кончики ее пальцев, как будто они были на противоположных сторонах стекла.

И на этом расстоянии ее глаза не могли оторваться от его. Они смотрели друг на друга, смотрели, не отрывая взгляд. Пока она, наконец, не прекратила шептать «Стефан, нет», а только шептала его имя.

Он не мог ни о чем думать. Его сердце выпрыгивало из груди. Ничто не имело значение за исключением того, что она была здесь, и что они были здесь вместе. Он не замечал странного места, его не волновало, что кто-то мог за ними наблюдать.

Медленно, очень медленно, он накрыл ее руку своей, переплетая пальцы, словно переплетая их судьбы. Он поднял другую руку к ее лицу.

Ее глаза закрылись, щека прислонилась к руке. Он чувствовал влажность на его пальцах и услышал смех, исходящий из его горла. Слезы сна. Но они были реальны, и она была реальна. Елена.

Сладость проникла в него. Он стирал слезы своим пальцем с ее лица, и получал от этого столь сильное удовольствие, что оно причиняло боль.

Вся нежность прошлых шести месяцев, все эмоции, которые он держал запертыми в своем сердце, выходили наружу. Он погружался в них. Потребовалось небольшое движение, и он уже держал ее в своих объятиях.

Ангел в его руках, холодный и волнующий, живой и красивый. Существо пламени и воздуха. Она дрожала в его объятиях; тогда, не открывая глаз, она подняла свои губы.

В поцелуе не было ничего холодного. В мыслях Стефана промелькнула искра,

которая растворяла и плавила все перед глазами. Он почувствовал, что его самоконтроль растаял, самоконтроль, которому он уделял так много сил, с тех пор как потерял ее. Все в нем дышало свободой, все узлы развязались, все двери открылись. Он почувствовал свои собственные слезы, поскольку прижимал ее к себе, пытаясь объединиться в одно целое. Так, чтобы ничто не могло вновь разделить их.

Они оба плакали, не прекращая поцелуй. Тонкие руки Елены теперь обвивали его шею, каждый дюйм ее тела прикасался к нему, как будто она всецело принадлежала только ему. Он чувствовал соль ее слез на своих губах, и это было для него сладостью.

Он смутно осознавал, что есть еще что-то, о чем он должен думать. Но электрическое прикосновение к ее прохладной коже испарило все другие мысли. Они были в центре огневого вихря; вселенная могла взорваться, крошиться и сжигать дотла всех, о ком он заботился, до тех пор, пока он мог спасти ее.

Но Елена дрожала.

Не только от эмоций, от интенсивности, которая заставляла его голову кружиться и пьянеть от удовольствия. А от опасения. Он почувствовал это в ее мыслях. Он хотел защитить, оградить и лелеять ее, и уничтожить все, что ее пугало. В некотором смятении он поднял лицо, чтобы осмотреться.

- Что это? - Спросил он, слыша голос хищника в своем голосе. - Если это пытается навредить тебе…

- Ничто не может навредить мне. - Она все еще цеплялась за него, немного отклоняясь назад, чтобы изучить его лицо. - Я боюсь за тебя, Стефан, за то, что он может сделать с тобой. И за то, что он может заставить тебя видеть… - Ее голос дрожал. - О, Стефан, уходи, сейчас, прежде чем придет он. Он может найти тебя, используя меня. Пожалуйста, уходи…

- Можешь просить меня о чем угодно, только не об этом Елена, - сказал Стефан. Убийце придется вырвать каждый его нерв, каждый мускул, чтобы заставить покинуть ее сейчас.

- Стефан, это только сон, - отчаянно сказала Елена, проливая новые слезы. - Мы не можем на самом деле дотрагиваться друг до друга, мы не можем на самом деле быть вместе. Это не правильно...

Стефана это не волновало. Все это не было похоже на сон. Все это выглядело реальным. И даже во сне он не собирался бросить Елену. Никакая сила ни в небесах, ни в аду не могла заставить его…

- Плохая шутка. Сюрприз! - сказал новый голос, которого Стефан никогда ранее не слышал. Инстинктивно, он понял, что это голос убийцы. Охотник среди охотников. И когда он обернулся, он вспомнил то, что сказала Викки, бедная Викки.

Он напомнил ему дьявола.

Дьявола, красивого и белокурого.

Он носил изношенный плащ, как и описывала Викки. Грязный и потрепанный. Он был похож на обычного человека с улицы любого большого города, за исключением того, что он был слишком высок, а его глаза были слишком ясны и проницательны. Электрически синие, подобно морозному небу. Его волосы были почти белы, и стояли ежиком, как будто растрепаны взрывом холодного ветра. Его широкая улыбка причиняла Стефану огромную боль.

- Сальваторе, если не ошибаюсь, - сказал он, сделав поклон. - И, конечно же, красивая Елена. Красивая мертвая Елена. Прибыл, чтобы присоединиться к ней, Стефан? Вы двое были созданы, чтобы быть вместе.

Он выглядел молодым, старше, чем Стефан, но все же молодым. Но он таковым не являлся.

- Стефан, уходи сейчас же - прошептала Елена. - Он не может причинить боль мне, зато тебе может. Он может заставить случиться чему-то, и это будет следовать за тобой из сна.

Рука Стефана только сильнее прижала ее к нему.

- Браво! - мужчина в плаще поаплодировал, оглянувшись, как будто поощряя невидимую публику. Он немного шатался, если бы он был человеком, Стефан подумал бы, что он пьян.

- Стефан, пожалуйста, - шептала Елена.

- Некультурно уходить, не представившись друг другу, - сказал белокурый мужчина. Он подошел на два шага ближе, держа руки в карманах. - Разве ты не хочешь узнать, кто я?

Елена трясла головой, не в отрицании, а в поражении, и опустила голову на плечо Стефана. Он провел рукой по ее волосам, и прижал голову к себе, желая оградить всю ее от этого сумасшедшего.

- Я хочу узнать, кто ты, - ответил он, смотря на белокурого мужчину.

- Не понимаю, тогда почему ты все это время не спрашивал об этом меня лично, - рассуждал мужчина, царапая щеку своим средним пальцем. – А, расспрашивал обо мне других. Я единственный, кто может тебе ответить. Я живу уже долго.

- Насколько? - спросил не впечатленный Стефан.

- Довольно долго… - пристальный взгляд белокурого мужчины стал мечтательным, как будто он начал вспоминать прошлое. - Я ломал шеи еще, когда ваши предки строили Колизей. Я убивал вместе с армией Александра. Я боролся в троянской Войне. Я стар, Сальваторе. Я, один из Древних. В моих самых ранних воспоминаниях я носил бронзовый топор.